Фрэнсис зябко дёрнул плечами и плотнее закутался в плащ.
— А что с мальчиками, Филипп?
— С мальчиками? — Он не сразу понял, о ком идёт речь.
— Я имею в виду принцев, — пояснил Фрэнсис. — Что с юным Эдуардом и его братом? Вы что-нибудь знаете о них?
— Я могу рассказать вам, что произошло с мальчиком по имени Джон Глостер, которого все сочли внебрачным сыном короля, — без всякого выражения произнёс Филипп. — После Босворта его бросили в темницу и уморили голодом. Тюдор считает, что угрозу надо пресекать в зародыше. А что касается принцев, то коль скоро он предложил руку их сестре, пришлось признать их законными сыновьями. И как, по-вашему, Генрих мог с ними поступить? — Снова наступило молчание, на сей раз более продолжительное. — А почему вы меня об этом спрашиваете? Откуда мне знать больше, чем известно другим?
Фрэнсис взглянул ему прямо в глаза.
— Стало быть, не знаете, — наконец выговорил он. — Я надеялся хотя бы у вас что-нибудь узнать. Ведь от вас у него не было секретов.
— Нет, об этом он мне ничего не говорил, вы уж поверьте. — Слова падали медленно, одно за другим, как капли с листвы после дождя. — И вообще, я не понимаю, о чём вы говорите.
— Я говорю о принцах. Прошёл слух, что они умерли два года назад, ещё до того, как взбунтовался Бэкингем. — Филипп сдавленно вскрикнул. Фрэнсис поднялся на ноги и опёрся о поручни. — Этот же слух впервые дошёл до меня в Солсбери, вскоре после казни Бэкингема. Тогда я понимал, что это — злая выдумка, козни приверженцев Тюдора. Потом молва поползла по Лондону, но я тогда не придал ей никакого значения. Просто их нигде не было видно, вот люди и выдумывают. Однажды на заседании совета Рассел предложил переместить Елизавету в Тауэр, к её братьям, мол, так будет надёжнее, пока не покончим с Тюдором. Я увидел лицо короля — и понял, что всё это правда.
— Что правда? Что они мертвы? Или что их умертвили по его приказу?
— А вы сами в это верите? — ровным голосом спросил Фрэнсис.
Мелкие волны бились о нос корабля. Вглядываясь в мерно дышавшую поверхность моря, Филипп припомнил ночь перед Босвортом и то странное чувство душевной опустошённости, которое не мог понять и от которого не мог избавиться.
— Да поможет нам Бог, — прошептал он. — Нет. В это я не верю.
— Я был уверен, что вы знаете, как всё на самом деле было, — повторил Фрэнсис. — Может быть, они умерли от болезни, или это был несчастный случай, или… — Он побарабанил пальцами по поручням. — Вокруг короля всегда вьются люди с нечистой совестью, которым лишь бы выслужиться. Не исключено, что кому-то из них пришло в голову такое и… В то первое лето Ричард редко бывал в Лондоне. А Брекенбери не мог постоянно оставаться в Тауэре. Так что это могли сделать в его отсутствие. Король ничего так и не узнал до тех самых пор, пока не возвратился из Солсбери.
Ветерок, поначалу почти незаметный, становился всё сильнее. Филипп посмотрел на кузена. Губы Фрэнсиса посинели. Дрожащими от холода пальцами он старался получше запахнуть плащ.
— Фрэнсис, давайте спустимся. Вы ещё не совсем оправились, а здесь слишком холодно.
Нетерпеливо покачав головой, Фрэнсис снова опустился на тюк с шерстью. Движения его были медленными и неуверенными, но Филипп решил, что лучше не пытаться помочь ему.
— Вот и Крещение[170] позади, — негромко проговорил Фрэнсис. — Помните, как мы в прошлом январе отмечали его в Вестминстере? О Боже, а ведь было это всего год назад! — Он поджал колени к груди. — Да, кстати, Филипп, не слышали? Тайрел замирился с Тюдором. Мне это монахи рассказали. Надо признать, что они большие сплетники, слухи прямо на лету подхватывают и, как базарные кумушки, разносят их по всему королевству. — Перехватив недоверчивый взгляд Филиппа, Фрэнсис рассмеялся. — Да, да, верный Тайрел, который так любил короля Ричарда, вернулся к себе в Уэльс, сохранив и должности, и всё своё добро. Смешно, правда?
— Ну и пусть себе наслаждается жизнью, — сказал наконец Филипп. — Помню, как он прислуживал королю. На какие хитрости только не пускался, лишь бы подержать полу плаща или протянуть ему кубок с вином. Одно время он ни на шаг не отходил от Бэкингема: рыбак рыбака видит издалека. А Бэкингем был тот ещё рыбак. Интересно, как Тайрел выкрутится теперь, когда его покровитель так бесславно пал?
На Филиппа снова нахлынуло прошлое. Он рассеянно, жестом, который уже вошёл в привычку, принялся покачивать левую руку, стараясь унять вдруг вспыхнувшую боль. Судя по всему, кости срослись правильно, хотя по-настоящему владеть этой рукой он уже не сможет никогда. Бывали дни, похожие на сегодняшний, когда Филипп или слишком уставал, или пребывал в дурном настроении, или им овладевали неприятные воспоминания, тогда он в который раз физически ощущал, как в его ладонь впечатывается тяжёлый башмак.
Корабль бодро бежал вперёд, и вскоре на горизонте показались меловые отмели нормандских островов. Южнее угадывались неясные очертания берега Франции, за ними начинались невидимые пока земли Фландрии. Филипп улыбнулся, тронул кузена за плечо и вытянул вперёд руку. Но Фрэнсис, не отрываясь, смотрел туда, где осталась Англия…
Через два года после Босворта у Стоуна йоркисты потерпели окончательное поражение. Это была последняя в той длинной цепи династических битв, которые вошли в историю как война Алой и Белой розы. Силы, которые возглавляли виконт Ловел и граф Линкольн — они состояли в основном из ирландцев и германских наёмников, которым платила вдовствующая герцогиня Бургундская, — были обращены в бегство полководцем короля Генриха Тюдора графом Оксфордом. Линкольн пал на поле битвы. Лорду Ловелу удалось избежать гибели. Он переплыл через Трент, и с тех пор его никто не видел.
Прошло более двухсот лет.
Новые обитатели замка в Минстер-Ловеле, решив по-своему обустроить здание, сломали перегородку между комнатами на нижнем этаже и обнаружили потайное помещение. На полу белели человеческие кости. Возможно, это были останки Фрэнсиса Ловела. Ходили слухи, что после поражения при Стоуне он вернулся домой, его прятали слуги, до конца сохранявшие верность хозяину. Но как он умер: от ран или от голода — никто не знает…
СПИСОК ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕРСОНАЖЕЙ,
УПОМЯНУТЫХ В РОМАНЕ
Августин (354 — 28.08.430), блаженный. Выдающийся деятель христианской церкви, один из “учителей” церкви Запада. Получил хорошее образование, был знаком с идеями стоицизма и неоплатонизма. Принял христианство в 387 г. Епископ Гиппона с 395 г. Автор множества произведений, из которых наиболее известны “Исповедь” и “О граде Божьем”. Выдвинул новую концепцию развития мировой истории, на которой основывались построения средневековых учёных и историописателей. Замечателен и как автор полемических сочинений, направленных против донатистов и манихейства.
Арундел Уильям (1417 — 1488), брат Джона Арундела (1408 — 1435), служившего Генриху VI и погибшего в 1435 году в сражении при Бовэ. Единственный сын Джона и глава фамилии Хамфри умер в 1438 году, после чего Уильям стал единственным графом Арундел.
Божё Анна де (1460 — 1522), старшая дочь французского короля Людовика XI, сестра будущего короля Карла VIII. До его совершеннолетия правила Францией в качестве регента вместе со своим мужем Пьером де Бурбоном.
Карл Бургундский (Смелый) (1433 — 14777), граф Шароле, сын Филиппа Доброго. Всю жизнь стремился к расширению границ своего герцогства. Неоднократно (1452 — 1453, 1465, 1467, 1468) подавлял восстания нидерландских городов, входивших в состав Бургундского государства. Возглавил Лигу общественного блага, составленную против Людовика XI. Был жена на сестре Эдуарда IV Маргарите. Пытался присоединить к своим владениям Эльзас и Лотарингию. Пал жертвой измены в битве при Нанси — был продан наёмниками и убит.
