— Стало быть, вы здесь, — сказал он со вздохом облегчения. — А то я не был уверен. Правда, Фрэнсиса на всякий случай не стал брать с собой. Поскольку вы ему не писали, были, наверное, причины не желать встречи с ним.
— Причина одна, но достаточно веская, вам не кажется? — Убрав ноги с подоконника, Филипп соскочил на пол и кивком указал на свободное место. — Ведь он оруженосец Глостера, и, надо полагать, ему было бы непросто объяснять мои появления и исчезновения.
— Н-да, нельзя сказать, чтобы вы были особо высокого мнения о его дипломатических способностях. Ладно, вам виднее. — Перси немного помолчал, внимательно глядя на собеседника. — Стало быть, вы вернулись, Филипп?
— Да. Спасибо, что написали, Роб, а то уж я вовсе забыл вас. Правда, я бы и так появился. Куда мне деться?
— Ну что же, рад вас видеть, — просто сказал Перси. Скрестив ноги и потягивая эль, он не сводил глаз с Филиппа. — Странствия по пустыне, если позволительно будет так выразиться, пошли вам на пользу. С плечом как будто всё в порядке, верно? Чем вы вообще всё это время занимались?
Филипп улыбнулся и сделал большой глоток.
— Скорее уж мне следовало бы задать этот вопрос вам. Ведь насколько я понимаю, лето у вас выдалось нелёгкое.
— Да по-всякому случалось. Фрэнсис, например, наслаждался жизнью. Ну а теперь, если бы не Кларенс, мы бы все вообще разленились. Впрочем, ещё пара недель, и дорога ему прямо в ад, если только я правильно понимаю Глостера.
— Невелика потеря, — коротко заметил Филипп.
Слова его почти потонули в грохоте посуды. Крепко сбитая подавальщица, спеша с полным подносом к нетерпеливому клиенту, споткнулась и растянулась во весь рост. Публика загоготала. Клиент, облитый горячим соусом, выругался и ударил девушку. Из кухни кто-то завопил, чтобы привели ленивую шлюху — надо быстрее вытереть пол, пока все не захлебнулись в этой жиже. Филипп с любопытством обернулся. Глядя на его профиль, Перси подивился, как это он, так хорошо загорев за лето, умудрился сильно постареть. Подавальщица торопливо очищала костюм грубияна от жирных пятен. Встретившись взглядом с Перси, она вспыхнула и смущённо улыбнулась. От Филиппа это не ускользнуло, и он спросил:
— Вы что, и здесь тоже бываете? Вроде я вас тут раньше не видел.
— Да так, заскакивал пару раз. Был тут один капитан лучников, так он чуть горло кому-то не перегрыз, лишь бы заполучить первым эту дурочку Бесси. Впрочем, и он сам дурак хороший. Куда бы она делась? Надо было только немного подождать. — Из кухни донёсся очередной взрыв возбуждённых голосов. Перси ухитрился обнять за талию проходившую мимо Бесси. — Что за шум, малышка? И вообще в чём дело? Все слуги разбежались и ты осталась одна?
Раздался традиционный вечерний выстрел пушки, все потянулись к выходу. Когда шум смолк, из кухни стали доноситься ругательства и звуки ударов. Весело хихикая, Бесси удобно устроилась у Перси на коленях.
— Это шлюшка снизу, — пояснила она, — уронила кастрюлю с супом, ну и повар задаёт ей жару.
— Да ладно, тебе-то что за дело, — рассеянно сказал Перси, поглаживая ей ляжку. — Следующий раз будет аккуратнее.
В коридоре послышался шум, и в комнату влетела растрёпанная девочка. Опередив на длину вытянутой руки своего преследователя, она поскользнулась и растянулась на полу. Запыхавшийся повар снова принялся за дело, используя в качестве инструмента порки большую поварёшку. Полностью поглощённый Бесси, Перси не обращал на происходящее ни малейшего внимания, но Филипп обернулся, живо поднялся на ноги и, направляясь к месту экзекуции, проговорил:
— Достаточно, ради Бога. Вы что, убить её собираетесь за несчастную кастрюлю супа?
Обозлённый посторонним вмешательством, повар круто повернулся:
— Ну конечно, вам легко говорить. А что будут есть постояльцы? Целый бачок пошёл псу под хвост, и всё из-за этой безмозглой курицы, которая и живёт-то здесь только по милости хозяина. И только и знает, что хныкать. Ума ни на грош, и такую дуру посылают, прости Господи, работать на кухне честного человека…
— Если она и впрямь такая простушка, то не ругаться, а жалеть её нужно, — резко перебил его Филипп. — Ладно, хватит. Вы и так изрядно потрудились. Даже больше чем достаточно, — добавил он, бросив беглый взгляд на согнувшуюся фигурку прямо у себя под ногами. Не решаясь продолжать своё дело дальше, повар потоптался на месте, презрительно пожал плечами и пошёл на кухню.
Филипп рассеянно посмотрел на девушку. Из-под юбки виднелись сильно распухшие, все в крови ноги — непонятно даже, как она могла бежать. Девушка была старше, чем показалась с первого взгляда, — лет пятнадцать, наверное. Когда же Филипп склонился над ней, она съёжилась и застыла. Понятно, чего она боялась.
— Я не сделаю тебе ничего дурного, — мягко сказал Филипп. — Мне просто хотелось посмотреть на твои ноги, они все так и горят.
Он стал прикидывать, чем можно ей помочь. Пиявок в таком районе и в такой час, конечно, не найдёшь. Тут ему вспомнилось, что по пути сюда он проходил мимо женского монастыря. Пожалуй, сёстры помогут ей, наверное, и переночевать разрешат где-нибудь на кухне.
Опустив руки, девушка боязливо посмотрела на Филиппа. Она походила на зверька, попавшего в ловушку. Да, именно на раненого зверька, готового при первой же возможности сорваться с места и убежать. Отчаяние застыло у неё в глазах. Эта девушка ни в коей мере не походила на тот образ, который пытались создать повар и Бесси. По всему было видно, что жизнь у неё нелёгкая. Встав, Филипп подошёл к ближайшему буфету. Вина там не было видно, но он помнил, что подавальщица доставала что-то оттуда. Выломав ударом кулака дверцу, он достал бутылку, встряхнул её как следует, влил содержимое в чашку и вернулся к девушке.
— Выпей-ка. В кухне ничего не найдётся, чем можно смазать ноги? Мёд, или подсолнечное масло, или яичный желток?
Лицо девушки искривилось от боли. Не замечая предложенной чашки, она протянула Филиппу руки.
— Ради Бога, — прошептала она. — Ради Бога, пожалуйста, помогите мне. — Больше девушка не произнесла ни слова. Губы её посерели, она внезапно упала, потеряв сознание. Стакан с вином опрокинулся, по щеке поползла красная струйка.
Филипп молча склонился над ней, вглядываясь в исхудавшее лицо. Его удивил голос девушки: безграмотные кухарки так не говорят. Правда, промелькнуло в голове Филиппа, она могла усвоить эту интонацию, работая в каком-нибудь богатом доме. Он склонился ещё ниже и поднял упавшую на висок прядь волос.
Удивлённый внезапно наступившей тишиной, Перси оторвался от своих развлечений и пошутил грубовато:
— Эй, Филипп, вы там не очень старайтесь, оставьте и на мою долю что-нибудь.
Филипп пропустил это упражнение в остроумии мимо ушей. Опустившись рядом с девушкой на колени, он сказал хриплым голосом:
— Роб, можно вас на минуту?
— А что мне там делать? — беззаботно откликнулся Перси, но, услышав, как Филипп вполголоса выругался, неохотно поднялся на ноги. — Знаете, если вы всё время будете стараться исправить мир… — Ворча, он высвободился из цепких объятий Бесси, дав ей напоследок увесистый шлепок. — Вы и так спасли её от трёпки, которую она бы надолго запомнила. Что же ещё?
— Роб, — Филипп обернулся и пристально посмотрел на товарища, — вы были в Миддлхэме после меня. Я уже семь лет как её не видел, но если это только не сон, перед нами Анна Невил.
Наступило молчание. Перси изумлённо воззрился на Филиппа, потом перевёл взгляд на девушку.
— Вы бредите.
— Не думаю. — Филипп отодвинулся так, чтобы на лицо девушки падало побольше света. — Посмотрите-ка получше. Ведь это же чистая копия графа Уорвика, она всегда была на него необыкновенно похожа.
Смущённый уверенным тоном Филиппа, Перси нетерпеливо склонился над девушкой, вглядываясь в орлиные черты лица и тёмные волосы. Выражение у него разом изменилось.
— Теперь убедились? — настойчиво спросил Филипп.
— Она иногда появлялась в Вестминстере, когда я там был с Глостером, — неуверенно заговорил Перси. — Конечно, это было два или три года назад, но… Дочь Уорвика! В этом клоповнике! Право, Глостер кому угодно глотку за это перережет.
