Мы подошли к рабочему месту хостеса, и он похлопал по столешнице, которая будет находиться между мной и посетителями, когда они будут прибывать.

— Если гости подошли к тебе, значит они уже прошли через охрану. На них будут синие браслеты с нашим логотипом, если им меньше двадцати одного года. Ты поприветствуешь их, возьмёшь их сумки, накидки или куртки, чего не должно быть много в это время года, и зарегистрируешь их. Пометь их вещи номером, используй эти номерки и отдай им вторую половину. Оставь их вещи в этой комнате. Зимой это более загруженная работа. Больше недовольных клиентов, и поэтому у нас работают три человека на входе. Прямо сейчас сложно не будет. Ты ещё со мной? Есть вопросы?

Пока что всё кажется довольно простым. Мои нервы немного успокоились и я кивнула.

— Да, всё в порядке. Что ещё?

— Быстро учишься. Мне нравится это. Хорошо, ты посмотришь на эту диаграмму и решишь за какой столик и в какой секции посадить их. Если они заплатили за VIP, ты попросишь их пройти вне очереди и свяжешься со мной или кем угодно, кто отвечает за VIP. Мы рассадим их. Ты не занимаешься ими — ты занимаешься остальными.

Следующие несколько часов прошли так же. Я следовала за Нейлом, а он не переставал говорить. Он обучал меня без перерыва. Я даже приняла несколько сумок и одну шёлковую накидку и пометила их номерками для одежды. Когда наступил второй час, место почти опустело и мне сказали, что я могу идти.

Откинувшись на переднее сидение машины, я выскользнула из своих каблуков и потянулась. Я могу с этим справиться.

Я прикоснулась к скрытому карману на моей юбке. Там пятьдесят долларов чаевых от посетителей. Леди с шёлковой накидкой дала мне чек на двадцать долларов, когда я возвращала ей её. Остальные тридцать я получила от группы парней, которых рассаживала. Нейл сказал, что если мне будут давать чаевые, быть благодарной и принять их. Так я и сделала.

Те три с половиной часа, что мне удалось поспать, ощущались, будто я и вовсе не сомкнула глаз. Когда звук будильника достиг моих ушей, мне всего на секунду показалось, что я дома в нашем крохотном трейлере. Школьное утро, я всё ещё в кровати и собираюсь отключить будильник, но, когда я открыла глаза, чтобы найти надоедливый источник шума, я увидела стиральную машину и вспомнила, что это не мой дом. И я больше не в школе.

Зевая, я потянулась и почувствовала жжение в икрах. Мои ноги болят, а глаза кажутся сухими, будто я плакала всю ночь. Но я не плакала. Я лежала здесь и пялилась в потолок. Это слишком вычурный потолок для подвала. Он белый и украшен лепниной в форме короны. В принципе, как и во всём доме.

Интересно, сколько раз по утрам миз Шарлотта лежала здесь и смотрела на потолок. Хотела ли она когда-нибудь уволиться? Или она любила работать здесь? Не могу представить, как можно любить работать на Ван Алленов. Они не особо весёлая компания.

Пока разминала пальцы ног и боялась надевать свою обувь, я также задумалась, подходили ли ей её туфли. Если буду лежать здесь, ни завтрак сам себя не приготовит, ни времени не будет, чтобы поймать Джаспера перед тем, как он уйдёт. Мне нужно поговорить с ним. Есть большая вероятность, что Стоун уже сделал это за меня. Когда я добралась сюда вчера вечером, и мой код для двери сработал, я приняла это как хороший знак. По крайней мере, меня не вышвырнули.

С большой неохотой я выползла из кровати и начала одеваться. Я решила надеть свою обувь в самую последнюю минуту, прямо перед тем, как подняться по лестнице. Хорошая новость — этим утром мне не пришлось выслеживать Джаспера. Он уже проснулся и был на кухне. А плохая новость заключается в том, что он, кажется, ждёт, когда я появлюсь, и не улыбается. Кофе в его руках говорит о том, что он пришёл не только что. Сейчас только шесть тридцать, и я никогда не видела его так рано. Ещё один минус.

— Доброе утро, — сказала я, останавливаясь, когда зашла в комнату. Не знаю, чего ожидать, но я готова. Я была бы ещё более готова, если бы выпила кофе, но и так сойдёт. Этот разговор я продумывала несколько раз в своей голове за последние двадцать четыре часа.

— Долгая ночь? — спросил он и сделал глоток кофе.

— Да. Полагаю, Уинстоун рассказал вам о моей второй работе.

Он нахмурился.

— О второй работе?

О. Так Стоун ничего ему не сказал. Упс. Не так я хотела подвести к этому.

— Тебе нужна вторая работа? Я думал, мы платим тебе очень хорошо. Уверен, что в твоей жизни нет ничего, что стоило бы так много, чтобы тебе нужны были ещё деньги.

На этом моменте я думала рассказать ему о Хейди. Так будет легче. И появится смысл. Но я боюсь. Я множество раз в прошлом видела, как люди плохо относятся к ней. Они не хотят хлопот или же просто не понимают. Могу ли я доверить Джасперу что-то настолько важное?

— Я откладываю на колледж. — Вот. Когда-то это было правдой. Это не совсем правда сейчас, но я не знаю Джаспера достаточно, чтобы доверять ему.

— Правда? На кого хочешь учиться?

— На медсестру. Хочу пойти в школу медсестёр.

Он посмотрел в свою чашку с кофе и потом поставил её на столешницу.

— Поэтому тебе нужна вторая работа? Ты всё ещё получаешь две штуки в месяц. Ты заработала тридцать шесть тысяч за последние шесть месяцев. Не представляю школу медсестёр, в которой первый взнос стоил бы так много.

— Я хочу быть уверенной, что смогу её закончить. Заплатить за всё обучение.

Он не показался мне удовлетворённым.

— В какую именно школу ты хочешь поступить? Мне кажется, что через пару месяцев у тебя будет вся стоимость, только работая здесь. Ты не платишь за аренду, счета, еду. Полагаю, что ты владелица той машины, и она совсем не выглядит новой. На что ты тратила деньги? У тебя есть зависимости, о которых мне нужно знать? По тебе не скажешь, но тёмные круги под глазами и то, как ты была вчера одета, когда приехала домой ночью, заставляет задуматься.

Он видел, как я пришла домой? Я не заметила его. Поэтому он так рано встал и ждал меня. Стоун ему ничего не сказал. Что странно. Я ожидала этого от него.

— Это моя униформа. Я не могу выбирать, что надеть. А что касается тёмных кругов — я устала, но я приведу себя в порядок. У меня нет и никогда не было никакого рода зависимостей.

Может быть, из-за истощения. Может, из-за страха, что он мне не поверит, но по какой-то причине я решила рассказать ему правду. Всё, на что я могу надеяться, что он поймёт и не станет выкидывать меня, обвиняя в паразитизме его матери. Если я расскажу ему о Хейди и он не поймёт, что ей необходим уход, который она сейчас получает, я просто уйду. Я буду работать на трёх работах, если понадобится.

— У меня есть сестра, — сказала я, зная, что уже не смогу повернуть назад. Мне нужно рассказать ему всё. Я приму это и буду разбираться с последствиями. Я не прошу у него помощи. Я не надеюсь получить больше денег от Порции. Я пришла сюда только потому, что моя мама сказала мне. У меня не было другого выбора.

— Хорошо, полагаю, у тебя есть семья. Как это связано с данной ситуацией?

— Она моя единственная семья. Всё, что у меня осталось. Наша мать умерла от пневмонии шесть месяцев назад, — я сделала паузу.

— Слушаю, — сказал он в ожидании продолжения.

Я глубоко вдохнула и выдохнула. Я нервничаю. Это может быть ошибкой. Но я устала хранить это в секрете, когда это не является чем-то, что нужно скрывать. Это не что-то плохое. Не противозаконное. Это моя жизнь. Вот и всё.

— Хейди. Так её зовут. Она получила имя получше. Она родилась второй. Я старше на три минуты.

— У тебя есть близнец? — спросил он, поднимая свою бровь в удивлении. — Я ожидал, что ты скажешь, что у тебя младшая сестра, которую тебе нужно содержать. Не ожидал близнеца.

Я закусила нижнюю губу и посмотрела в сторону. Следующая часть моего рассказа самая важная. Это то, что делает меня сильной и в то же время уязвимой. Хейди — моя сила, но забота о ней порождает все мои страхи. Что, если у меня не получится? Что, если я провалюсь?