Джексон. Послушайте, на Нюрнбергском процессе генералы не очень-то пострадали...

Одюбон. Какая разница, неприятно само сознание того, что тебя судят штатские...

Свинг. Ваш проект заслуживает рассмотрения.

Одюбон. Если когда-либо об этом зайдет речь, вы уж меня поддержите.

Плантен. Здравствуйте, дети мои... (Чувствуется, что он торопится.) Франсина, все готово?

Франсина. Эти господа здесь, господин Плантен.

Плантен. Как! Уже! (Смотрит на часы.) Я действительно сильно задержался. Они все здесь?

Франсина. Их четверо, господин Плантен... по-моему, все генералы...

Плантен. Все правильно... только четверо, вы уверены?

Франсина. Да, господин Плантен... Во всяком случае, входило четверо.

Плантен. Да, такие размножаются медленно... Скажите мне, какой будет антоним к слову генерал?

Франсина. Понятия не имею... Солдат?

Плантен. Дегенерат. Генерал, дегенерат. Как для адмиралов: вице-адмирал — девица-адмирал. (Хохочет.) Идиотизм, правда?

Франсина. Конечно, господин Плантен. О! Извините, господин Плантен... Я хочу сказать...

Плантен. Возьмите специальную книгу для записей и идите за мной. (Присоединяются к генералам.)

Плантен. Все в сборе! Отлично! Господа, вас приветствует Французская республика. Что пьете? (Франсина открывает огромную книгу, которая оказывается коробкой с ликерами.) Коньяк, пастис, божоле? (Пожимает всем руки.)

Коркилов, Свинг, Джексон. Божоле!

Одюбон. У вас нет водки с колой?

Плантен. Одюбон, может, вы будете божоле, как все? (Секретарше.) Франсина, бутылку божоле и пять стаканов. (Указывает на стулья.) Садитесь, пожалуйста... Одюбон, вы не могли бы рассказать господам о цели нашего заседания?

Одюбон. Слушайте, вы же прекрасно знаете, о чем идет речь. Вот сами и объясняйте.

Леон. Одюбон, это приказ.

Одюбон. Вы меня прикроете?

Леон. Конечно.

Одюбон. Хорошо. Тогда подпишите мне одну бумагу.

Леон. Какую бумагу?

Одюбон. «Трех мушкетеров» читали?

Леон. Я не могу одновременно управлять Францией и читать.

Одюбон. Вот именно, поскольку вы ничем не управляете, вам только и остается, что читать.

Леон. Одюбон, прекратите язвить. (Остальным.) Прошу извинить, господа, за сей незначительный инцидент, но вы ведь знаете, что к этому дураку непросто найти подход.

Коркилов. Я вас умоляю...

Свинг. Ну что вы...

Джексон. Можно еще немного божоле? Полстакана божоле, полстакана сгущенного молока, если есть, конечно! (Секретарша в ужасе наливает ему.)

Одюбон. Так вот, читайте «Трех мушкетеров». Нет, лучше я вам продиктую. Берите бумагу.

Леон. Франсина... (Она берет бумагу и карандаш.)

Одюбон. «То, что сделал предьявитель сего, сделано по моему повелению и для блага государства»; подпись: «Леон Плантен». Напечатайте в двух экземплярах.

Леон. Это в «Трех мушкетерах»?

Одюбон. Да.

Леон. Франсина, пометьте: купить мне «Трех мушкетеров». (Одюбону.) И много там такого, в «Трех мушкетерах»?

Одюбон. Постоянно.

Леон. Потрясающе!

Джексон. Чудесная книга.

Леон. Вы читали?

Джексон. Естественно, с субтитрами.

Леон (Коркилову и Свингу). А вы?

Вместе. Конечно!

Коркилов. Бабушка Александра Дюма была русской. Я все прочел.

Леон. А! Значит, я один такой. Неудивительно, что Франция всегда остается в дураках во время дипломатических переговоров.

Одюбон. Вы мне бумагу подписали?

Леон. Мне лестно подписывать столь необычный текст.

Одюбон. Хорошо, налейте мне божоле. Теперь, если я приду домой пьяный, я всегда смогу показать матери эту бумагу.

Леон. Великолепная идея. (Наливает ему.) А сейчас изложите суть дела этим господам.

Одюбон (встает). Война, господа! (Все встают.)

Коркилов. На вас такое часто находит?

Свинг. Не сразу же со всеми нами воевать все-таки.

Одюбон (садится). Садитесь, господа, прошу вас, вы неправильно поняли мою мысль.

Леон. Потому что вы объясняете как дурак.

Одюбон. Тогда сами объясняйте!..

Леон. Послушайте, Вильсон, вы просто несносны. В следующий раз я назначу командовать Генштабом Дюпона.

Одюбон. Ну нет! Только не этого грязного педика!

Леон. Тогда объясняйте как следует!

Одюбон. Итак, господа, центральная проблема... э-э... связана с современной конъюнктурой. Э-э... это... первостепенно. Одним словом — Работа, Семья, Родина, слава неизвестному солдату, сплотимся под трехцветным знаменем. (Снова встает.) Война, господа.

Леон. Одюбон, вы невыносимы.

Одюбон. Я же вам говорил, что не умею объяснить.

Леон. Хорошо... ладно, садитесь. Я беру это на себя. Итак, господа, Франция, ее промышленники и фермеры оказались зажатыми в тиски жестокой ситуацией, и они вынуждены прибегнуть к войне, чтобы ликвидировать ненужное перепроизводство. Поэтому я поручил генералу Вильсону де ля Петардьер, начальнику Генерального штаба, принять все надлежащие меры. А этот кретин все уладил, но не спросил, с кем мы будем вести эту войну. Вот почему я взял на себя смелость созвать вас, чтобы честно задать вам вопрос: кто хочет с нами воевать?

Свинг. Только не я. Слишком далеко.

Коркилов. Петушки... Вы ведь знаете, мы еще не выполнили предыдущих обязательств!

Джексон (указывая на Коркилова). Да... в конечном счете мы оба согласны.

Леон. Господа, слишком долгое время Франция играла второстепенную роль в международной политике. Вы прекрасно понимаете, что с таким историческим прошлым, как у нас, мы никак не можем ждать до тех пор, пока вы примете решение. В этой области, как, впрочем, и в кулинарии, в моде, шампанском или духах, мы должны оставаться первыми в цивилизованном мире и брать на себя инициативу. Я повторяю: с кем?

Одюбон. Еще чуть-чуть божоле. Пожалуйста, Плантен.

Коркилов. Слушайте, меня это не интересует.

Джексон. Мы не готовы.

Свинг. Это невозможно. Вы слишком далеко. Возьмите кого-нибудь еще.

Леон. Ну, подумайте...

Коркилов. А может, вам найти какую-нибудь страну типа Венесуэлы. Или Огненной Земли.

Одюбон. Позвольте! Скажите еще, княжество Монако! А наш престиж!

Свинг. А если Англию?

Леон. К сожалению, это нереально. Пагубная политика Антанты уже давно свела на нет подобную возможность.

Одюбон. Может, еще вспомнить Жанну д’Арк? Или историю с Верхней Вольтой?

Леон. Верхняя Вольта? Бррр... Тогда почему не Трафальгар? Нет. Не пойдет.

Коркилов. А Италия?

Леон. Для начала военных действий нужно все-таки, чтобы противников было двое.