— Не мило. — Я убираю руку. — Просто не хочу, чтобы ты умер, и все.

Мой тон, одновременно заботливый и недовольный, веселит Гаррета. Пытаясь удержаться от смеха, он изо всех сил изображает серьезность.

— Постараюсь не умереть. Я буду писать тебе по пути.

— Я не умею отправлять сообщения. А с того телефона, который ты мне купил, можно писать смс?

Он открыто смеется надо мной.

— Конечно. Давай сюда. Я тебе покажу.

После лекции на тему «Как пользоваться телефоном» мы расходимся. К тому времени, как я добираюсь до аудитории, уже вовсю валит снег. Если бы не слова Гаррета, я бы не заморачивалась на тему скользких дорог, но теперь буду волноваться весь день.

За обедом я только и думаю, что о Гаррете, который едет сейчас в автобусе по заснеженной дороге. Не знаю, почему я так сильно переживаю. Я выросла в Айове. Метели там вовсе не редкость, и я никогда не переживала за Райана или Фрэнка, но с Гарретом все по-другому. Что-то внутри меня чувствует, что беда совсем рядом.

После ужина я сажусь за доклад по английскому. До конца семестра еще далеко, но мне хочется с ним покончить. Телефон лежит рядом с ноутбуком, и я постоянно проверяю, не появились ли сообщения, но их нет. Наконец в около девяти приходит смс.

Гаррет: Мы выехали полчаса назад. Тут не было связи. Прости!

Я набираю ответ. Медленно, как черепаха. Наверное, из своих ровесников я единственный человек, который никогда не писал смски.

Я: Как думаешь, во сколько вернешься?

Гаррет: Где-то в одиннадцать. Я тебе напишу.

Еще два часа на нервах? Чудесно. Я возвращаюсь к заданию по английскому. Около десяти часов приходит еще одно сообщение. Гаррет пишет, что на дорогах стало почище, и мне не о чем волноваться. Но это не помогает.

В 22:30 приходит новое сообщение:

Буду в 11. Не закрывай дверь. Жди в постели. Встретимся там :)

Смайлик? Совсем не похоже на Гаррета, но, может, так он пытался пошутить? Я переодеваюсь в длинную футболку для сна и забираюсь в постель. В 23:10 его все еще нет. Я проверяю телефон и вижу, что в 23:05 пришла еще смска.

Я в городе. Скоро увидимся.

Несколько минут спустя я слышу, как открывается дверь.

— Наконец-то, — говорю я. — Я уж думала, ты никогда не доберешься.

Я отворачиваюсь и жду, когда он уляжется рядом. Чувствую, как прогибается матрас, а потом улавливаю странный запах. Глупо, наверное, но я знаю запах Гаррета. Даже когда он не пользуется одеколоном, он пахнет, как Гаррет. И сейчас это не он.

Я подскакиваю, но чья-то рука зажимает мне рот и пихает обратно. Я чувствую, как сверху наваливается тяжелое тело, лишая меня возможности пошевелиться, и сразу после — вонь древесного одеколона.

— Приветик, Огайо. Заждалась меня?

Из темноты комнаты на меня смотрит Блейк. Его лицо перекошено ужасным, отвратительным оскалом.

Я начинаю кричать, но звук заглушает его большая ладонь, зажимающая мне рот. Я чувствую, что не могу дышать. Мое сердце бешено колотится, я дышу через нос и задыхаюсь.

Своими длинными лапами Блейк прижимает меня к матрасу и одновременно зажимает мне рот, а его ноги, огромные и тяжелые, не дают пошевелиться, как бы я ни пыталась.

Мои обнаженные ноги царапает ткань его джинсов, а внутренней стороной своих бедер я чувствую его плоть. Блейк начинает тереться о меня. Его штаны расстегнуты, и под ними ничего нет. Нас разделяет только ткань моих трусиков.

Я вспоминаю приемы самозащиты, которым обучал меня Райан: бей твердым по мягкому. Я пытаюсь высвободить локоть, но не могу.

— Не сопротивляйся, сучка, — хрипит Блейк. — Ты же сама этого хочешь.

Я пытаюсь высвободить ногу, чтобы ударить его коленом, и на пару мгновений он прекращает тереться, но справиться с ним все равно не выходит. Он слишком тяжелый. Тогда я пытаюсь укусить его за ладонь, но он уворачивается, и я снова терплю поражение. Наконец я бью его лбом, его рука слетает с моего рта, и тогда я кричу так громко, как никогда жизни.

— Джейд! — Дверь внезапно распахивается. Включается свет.

Блейка буквально срывает с меня, и на стене почти сразу появляются брызги крови. Гаррет наносит Блейку удар за ударом. Наверное, кровь на стену брызнула из носа Блейка, но я не уверена. Блейк пытается бороться, но Гаррет сильнее и в тысячу раз злее его. Он наносит еще один удар, Блейк головой врезается в стену и падает на пол без сознания. Он весь в крови. Его лицо напоминает кровавое месиво, и наверняка все тело будет в синяках.

Гаррет подбегает ко мне.

— Джейд, ты в порядке?

Услышав топот ног в коридоре, я едва успеваю схватить джинсы с футболкой и натянуть их на себя. Дверь до сих пор открыта, и, подняв взгляд, я вижу Жасмин, своего куратора. Она стоит в дверях с выражением ужаса на лице при виде развернувшейся перед ней кровавой сцены. Вокруг нее начинают собираться девочки с моего этажа.

— Он напал на нее! — говорит, увидев ее реакцию, Гаррет.

— Я знаю, Гаррет. Но я обязана сообщить об этом.

Она говорит так, будто ей претит это делать. Словно она боится, что, вызвав полицию, навлечет на Гаррета беду, но ведь он здесь ни при чем. Блейк — вот, кто виноват.

Жасмин достает телефон и выходит в коридор. Другие девушки, перешептываясь друг с другом, следуют за ней.

Руки и рубашка Гаррета запачканы кровью, а глаз в том месте, где по нему ударил Блейк, начинает опухать. Гаррет обнимает меня и крепко прижимает к себе.

— Пожалуйста, скажи, что с тобой все в порядке, — тихо говорит он. — Скажи, что он не обидел тебя.

— Все хорошо. — Я прячу лицо у него на груди.

Через несколько минут раздается вой сирен. Медики уносят Блейка, а мгновение спустя в мою комнату заходят полицейские. Я не успеваю сказать и слова — офицер направляется к Гаррету и надевает на него наручники.

— Гаррет Кенсингтон, вы арестованы за нападение на Блейка Эдвардса...

Офицер продолжает говорить, а я застываю в полном недоумении. Этого не может быть. Гаррет не виноват. Виноват Блейк! А Гаррет лишь защищал меня.

— Нет! Не забирайте его! — кричу я. — Зачем вы это делаете? Он помогал мне!

— Джейд, — произносит Гаррет спокойно. — Все хорошо.

Один полицейский уводит его, а второй остается со мной.

— Мне нужно взять у вас показания. — Он держит блокнот и ручку. — Вы можете рассказать, что здесь произошло?

Мои мысли переносятся к Гаррету с Блейком. Как такое вообще могло случиться?

Офицер ждет ответа. Я слышу, как он повторяет:

— Мисс, мне нужны ваши показания.

— Да, конечно.

Я пересказываю все события, начиная с момента появления Блейка, но офицер ведет себя так, словно это какие-то пустяки, и я еле сдерживаюсь, чтобы не наорать на него.

— То есть, он забрался на вас, но пенетрации не было, да?

Мне становится противно от одного этого слова. К чему вообще этот вопрос? Если не было пенетрации, значит, не было и преступления?

— Он удерживал меня против моей воли, — объясняю я в третий раз. — Он пытался изнасиловать меня. И изнасиловал бы, если б не Гаррет. Вы разве не понимаете? Гаррет помог мне спастись.

— Он сделал больше, чем просто помог. В том-то и состоит суть обвинения.

— Обвинения? Никто даже не знает об этом.

— Отец Блейка знает. Ваш куратор позвонила ему сразу после того, как вызвала нас. Он сейчас в больнице с сыном. — Офицер смотрит на меня так, словно я должна сочувствовать Блейку. — Парню сильно досталось. Вашего друга Гаррета ждут неприятности. Отец Блейка — генеральный прокурор штата Коннектикут. И это кое-что значит.

— Да, я знаю, — тихо говорю я.

Я в курсе, как работает система. Отец Блейка наверняка использует свое положение, чтобы как можно сильнее навредить Гаррету.

— Если еще что-нибудь вспомните, свяжитесь со мной.

Полицейский дает мне карточку с телефоном и уходит.

Я сижу за столом, не в состоянии двигаться или думать. Слышу стук в дверь, и она распахивается еще до того, как я подхожу, чтобы открыть ее.