— И сколько ты песен знаешь? — спросил гость.

— Не считал.

— А нашу какую-нибудь сумеешь?

Дима вновь растянул меха…

запел он залихватскую цыганскую песню. И так же на одном дыхании довел ее до конца.

— Браво, — осторожно похлопал в ладоши Егор, оборачиваясь к хозяину.

— Галя! — крикнул Яша и, дождавшись жену, распорядился: — Увези Диму…

Вне сомнения — чеченский инвалид-ветеран сильно впечатлил Егора. И это не укрылось от глаз хозяина. Конечно, ковать железо лучше, когда оно горячо, именно потому Яков, не мудрствуя лукаво, сразу же назвал цифру:

— Менять не буду. Только за деньги. Штука.

— Что? — Услышав стартовую сумму, гость едва не свалился со стула. — Сколько?

— Девятьсот пятьдесят, — поправился Яша.

— Чего?

— Баксов!

— Ты что — водки перепил или с ума сошел?

— А сколько он, по-твоему, стоит?

— Да сотка баксов — красная цена!

— Это ты с ума сошел! — Яшу настолько поразила предложенная сумма, что, казалось, сейчас он набросится на собеседника с кулаками. — Его коляска сто двадцать стоит!

— Так ты его и с коляской продаешь?

— А то! Или тебе больше нравится его на своем горбу по Москве таскать?

— И сколько же ты за него с коляской просишь? — хитро прищурился собеседник.

— Восемьсот пятьдесят, — сбавил Яков.

— Коляску на любом рынке можно сыскать, и дешевле. Двести.

— Где ты еще такого найдешь? Восемьсот тридцать.

— Да на любом вокзале такого дерьма — выше крыши! Двести пятьдесят.

— А если случайно нарвешься на какого-нибудь дружка такого вот инвалида? — Вспомнив давешний, двухнедельной давности, инцидент на спиртзаводском рынке, Яша неожиданно разозлился: — Если у такого дружка это… боевое братство в жопе взыграет? А этот от своих сам прячется. Восемьсот ровно.

— Ага — разбежались! — улыбнулся Егор. — Станет кто-нибудь в наше время из-за какого-то инвалида на свою задницу неприятностей искать! Триста.

— А аккордеон? Где ты сыщешь безногого ветерана, чтобы еще и консерваторию закончил? Семьсот семьдесят.

— Ничего — можно рядом с ним магнитофончик поставить, чтобы кассетка с какой-нибудь солдатской дребеденью крутилась… Триста пятьдесят.

— Но ведь под живую музыку больше дадут! — наступал Федоров. — Я же тебе говна не подсуну, ты ведь, Егорушка, меня знаешь… Да и родственники мы все-таки… Семьсот пятьдесят.

— Хорошо, укатал… Семьсот баксов и ни копейки больше. Но аккордеон в придачу, — проговорил Егор веско, и по его тону Яша определил: названная сумма окончательная и торг больше неуместен.

Хозяин с видимым облегчением выдохнул из себя воздух. Улыбнулся, потянулся к бутылке — столь крупную сделку надлежало обмыть.

И тут взгляд его скользнул по запотевшему окну…

За стеклом, под прямым углом к старенькому Егоровому «мерсу», стоял какой-то автомобиль, и слепые конусы фар били прямо в лицо Якова. Сфокусировав взгляд, хозяин определил, что это «девятка». Водитель, не глуша двигателя, тяжело вылез из машины, несколько раз призывно посигналив клаксоном, и крикнул что-то неразборчивое.

Яша нервно вздрогнул — и вовсе не потому, что сигнал прозвучал слишком пронзительно.

Он узнал этого водителя…

В тот пасмурный февральский вечер в Новоселовку приехал не кто иной, как Жора Глинкин, более известный в городе как Сникерс.

— Яша, к тебе? — лениво осведомился Егор.

— Ага, — растерянно бросил Федоров, поднимаясь из-за стола. — Извините, дорогие гости, на несколько минут выйду.

— А кто это? — бестактно спросил Семен.

— Бандит знакомый! — Яшин ответ прозвучал с такой убедительной весомостью, что других вопросов не последовало…

— Ты чего это на стакан упал, а?

— Да так, гости приехали…

Вот уже десять минут Яша, снедаемый неизвестностью и самыми дурными предчувствиями, сидел в салоне Жориной «девятки».

Несмотря на обилие выпитого и съеденного, Федоров сразу заметил, что Сникерс чем-то сильно озабочен. Отрывистая манера разговора, сбивчивые вопросы, на которые Жора и не ждал ответа, — все это выдавало его взволнованность.

Спросив ради приличия о делах, бандюга сразу же перешел к сути.

— Слышь, Яша, у тебя гараж свободен? — спросил он, кивая в сторону дощатой стены сарая.

— А что? — осторожно уточнил цыган.

— Свободен, спрашиваю, или нет? — с неожиданным ожесточением повторил Сникерс.

— Ну, свободен…

— Я у тебя тачку хочу поставить. На время.

— Какую тачку?

— Вот эту! — Жора ударил ладонями по рулю. — Никто не скоммуниздит?

— Да не должны вроде. — Наморщив лоб, Федоров задумался — с какой это радости влиятельный в городке бандит решил поставить свою машину к нему в сарай.

— Держи. — Порывшись в карманах, Сникерс извлек новенькую, хрустящую стодолларовую купюру. — Я с тобой, Яша, по-честному. Мог бы просто тачку загнать, тебя не спросив. А я тебе еще и деньги даю. Только так: машину я закрою на ключ, дверки и стекла скотчем залеплю. Но если кто-нибудь из твоего цыганского кодла приблизится к моей машине больше чем на пять метров, я и тебе, и им руки-ноги поломаю. Усек мою мысль?

Осторожно повертев банкноту, цыган сунул ее в карман.

— Усек… Да не волнуйся ты, Жора! Кому твоя машина нужна!

— Короче, я сказал, ты слышал. — Сникерс легонько придавил педаль акселератора — двигатель, мгновенно набрав обороты, заурчал агрессивно. — Если какая-нибудь падла… Приблизится… Я тебе, Яша, руки-ноги поломаю и спички вместо них повтыкаю. И «батраки» не понадобятся — сам будешь милостыню просить. Суну тебе в руки вместо гармошки секцию центрального отопления и… — Не договорив, он прикрикнул: — Чего расселся, иди ворота открывай!

…Спустя минут десять Яша вернулся за стол. Не предлагая гостям водки, налил одному себе и, выпив, утер рот рукавом.

— Ну, как твои бандиты? — осторожно спросил Егор.

— Как, как… Мне этот, самый главный бандит, Сникерс, деньги должен, — Федоров, явно набивая себе цену, вконец потерял чувство меры, — а отдавать ему нечем. На, говорит, сто баксов, — Яков небрежно извлек из кармана сотку и хлопнул ею по столу, — а остальное потом… А чтобы ты мне поверил, возьми, говорит, пока мою «бригадную» тачку: типа как в залог.

Гости недоверчиво заулыбались.

— Да ладно, чего лыбитесь! — возмутился Яша. Он, казалось, и сам уже поверил в правдивость сказанного. — Не верите? Вон, нулевая «девятка» в сарае стоит, сходите посмотрите…

Мутное февральское небо низко нависло над пустынной загородной трассой. Полная луна пробивалась сквозь рваные ватные облака, и жиденький свет ночного светила ложился на унылое шоссе, окрашивая его мертвенно-желтым.

Машин почти не было: лишь изредка где-то далеко слышался низкий, расплывчатый шум автомобильного двигателя, гулко разносившийся по шоссе, и только спустя минут пять из непроницаемо-чернильной темноты выплывал на трассу тяжелый «КамАЗ» с крытой фурой, унося за собой кроваво-красные огоньки габаритов.

Обернувшись в сторону Новоселовки, светившейся разреженными желтыми огоньками, Сникерс поднял руку, голосуя. Он решил возвращаться в город на попутке. И вовсе не потому, что не хотел напрягать Якова просьбой подвезти на микроавтобусе.

Не далее чем за час до поездки в Новоселовку стало известно: в городке только что появился Шашель со своими людьми. Прибыли аж на четырех тачках — значит, ожидается что-то серьезное. Так что надо спешить. Пока Яша свою колымагу заведет, пока выкатит, пока дотащится… Лучше уж самому.

Машин в сторону города не было, и Жора, достав из кармана сигареты, закурил, задумался — все ли он сделал правильно…