– Что же вы, молодой человек, – заметил декан факультета, – могли бы и проверить результат.

– Но такой результат выдала вычислительная машина, – попытался оправдаться Юра.

– Как говорил кто-то из великих, – улыбнулся председатель комиссии, – вычислительная машина – это дура с феноменальной памятью. К результатам ее расчетов нужно всегда относиться очень осторожно. В будущем вам, очевидно, придется проводить много расчетов, советую не доверяться слепо вычислительной технике, возможны ошибки и сбои. Сейчас же эта небольшая ошибка простительна, я думаю, что она даже не повлияет на оценку вашей защиты.

Когда объявляли результаты, Юра Степанов получил отличную оценку. Председатель комиссии, который занимал какой-то ответственный пост в СЭВ, сказал:

– Особенно мне хочется отметить дипломную работу товарища Степанова. В его работе продуманы не только вопросы механики, но и гидравлики и электроники. Именно таких универсальных специалистов мы и ждем на производстве. Как известно, в некоторых инженерных вопросах по отношению к Западу мы являемся стороной догоняющей, и отрадно отметить, что МВТУ имени Баумана хорошо представляет свою задачу, раз уж выпускает универсальных инженеров, способных решать технические задачи на международном уровне. Система, спроектированная товарищем Степановым, в Советском Союзе сейчас уникальна. Что-то подобное мы покупаем за рубежом. Она немного напоминает мне систему фирмы «Дженерал Электрик». По дипломному проекту тяжело, правда, сказать, будет ли она лучше или хуже американской системы. Но я думаю, что товарищ Степанов в будущем продолжит свою работу, и тогда мы увидим конкретные результаты. Такие системы нам сейчас очень нужны. На их основе будут созданы газоперекачивающие компрессорные станции, работающие по безлюдной технологии. Поздравляю вас, товарищ Степанов, с присвоением квалификации инженера-механика и желаю дальнейших творческих успехов. Решением комиссии вам выдается красный диплом.

Как и положено в таких случаях, раздались аплодисменты нескольких Юриных друзей, присутствовавших на защите.

– Кстати, товарищи, – сказал председатель комиссии, – а куда вы его направили после окончания института?

– В Киевтрансгаз, – ответил декан факультета. – Оттуда пришла заявка на специалиста. Жить, я думаю, будет в городе Богуславе. Там есть компрессорная станция.

– Я не согласен с подобным распределением, – сказал председатель комиссии. – Универсальные специалисты необходимы в проектных институтах и на заводах-изготовителях. По-моему, будет правильно, если мы направим товарища Степанова в Ленинград, на турбинный завод. Если, конечно, он сам согласится.

– Я согласен, – сказал Юра.

– Мы не можем направить в Ленинград специалиста сверх лимита, – заметил декан факультета.

– Я думаю, что этот вопрос мы решим легко, – улыбнулся председатель комиссии.

Таким вот образом Юра оказался в Ленинграде.

Начальник отдела кадров турбинного завода очень долго крутил в руках Юрино министерское направление, не зная, какое принять решение. Потом сказал:

– К сожалению, мы не можем взять вас на конструкторскую работу. Лимит исчерпан, а сверх штата мы вас держать не можем. На производстве у нас сейчас имеется большой дефицит руководящего состава, в частности мастеров. Могу предложить вам должность мастера.

– Но… – начал было Юра.

– Вы от этого только выиграете, – перебил его начальник отдела кадров. – Приобретете практический опыт работы с техникой, опыт руководства людьми. А потом, поймите такую вещь: для нас главное – производство, план, соответственно, все фонды и премии мы стараемся отдать в цех. Жилплощадью мы тоже обеспечиваем в первую очередь цеховых работников. Вы же наверняка не хотите долго жить в общежитии?

– Но… – еще раз сказал Юра.

– Это временно, временно, – заверил его начальник. – Поработаете, приобретете опыт, а потом мы вас переведем на конструкторскую работу.

Юра скрепя сердце дал согласие. Как он потом проклинал себя за собственную мягкотелость! Нужно было кричать, шуметь, дойти до министерства, требовать, чтобы ему предоставили работу по специальности. Он ведь был не из тех мальчиков и девочек, которые, окончив институт, старались работать где угодно и кем угодно, лишь бы не иметь дела с производством и не вымазать случайно пальчики машинным маслом. Те рвались на конструкторскую работу лишь потому, что там ничего тяжелее карандаша в руки брать не приходилось и можно было приходить на службу в белой рубашке. Этими ребятами в ход пускалось все: могущественные дяди и тети, справки о мнимых болезнях и многое-многое другое. Настоящих инженеров из этих ребят так и не получалось, но место они занимали, и нужно было драться с этими людьми, расталкивать их локтями, чтобы они освободили Юре место за кульманом и он смог продолжить работу над своей системой регулирования. А Юра не решился.

В результате четыре года работы мастером на механическом участке. Станков Юра не знал, подъемных кранов – тоже: турбиниста этому в институте практически не учили, пришлось изучать самому. За четыре года он стал специалистом по холодной обработке металла – и все. Как-то он с ужасом обнаружил, что знает регулирование турбин гораздо хуже любого новоиспеченного выпускника вуза. Вылетело из головы дифференциальное и интегральное исчисление, стали забываться основные законы регулирования. Вывод был прост: за четыре года он не решил практически ни одной настоящей инженерной задачи и деградировал как специалист. Это и немудрено: мастер – должность в лучшем случае техника. Но где их взять, техников? В последнее время техники, доведенные до отчаяния своими мизерными окладами, куда-то пропали, как-то незаметно растворились. Те из них, что шли на проектную работу, старались всеми правдами и неправдами устроиться на ставку инженера, которая вообще-то тоже не отличалась своими размерами. Те, что шли непосредственно на производство, старались попасть на станок, что гарантировало минимальную ответственность и нормальную зарплату. Кадровикам приходилось затыкать зияющие прорехи в рядах младших командиров производства инженерами. Но люди с прекрасным образованием и широким техническим кругозором зачастую не могли справиться с немудреными обязанностями мастера. Инженеров просто выводила из себя и сбивала с толку мелкомасштабность выполняемой работы. Это выглядело примерно так же, как если бы портативным цветным телевизором забивали гвозди. Каково было телевизору? Да и гвозди заколачивались вкривь и вкось.

А тут еще мягкий от рождения характер Юры. Он за четыре года так толком и не научился управлять людьми. Он не любил и не умел применять власть. Юра очень уважал людей и никогда не мог позволить себе прикрикнуть на человека. А такое отношение понимали, как это ни странно, далеко не многие, примерно треть, не больше. Особенно в цеху, где он работал. Юра не мог переступить через свою врожденную интеллигентность, и ему было очень тяжело.

И обещанная начальником отдела кадров жилплощадь. Комната в двухкомнатной коммунальной квартире с такими соседями, что вспомнить и то противно.

Юра встал и прошелся туда-сюда по конторке, чтобы как-то развеять тоскливые мысли. Сейчас перед ним стояла предельно простая производственная проблема. Транспортировщику нужно было на заготовительном участке взять заготовки букс, погрузить их на тележку и подвезти к указанному Юрой станку. Просто, проще некуда. За исключением одной небольшой детали: не было этого самого транспортировщика. Некому было везти железо из заготовилки к станку, потом от этого станка к следующему, а потом уже на сборку.

«Да провались оно все, – подумал Юра. – Просижу весь день в конторке и выходить не буду. Пусть без меня что хотят, то и делают».

Как бы в ответ на его мысли открылась дверь и вошел начальник цеха – шустрый седоватый человек небольшого роста. Он быстрым взглядом окинул конторку и спросил:

– Юрий Викторович, когда собираешься запускать в производство двадцать шестые буксы?