Сергей Миронович был ещё тот «топтун», не пропускал ни одной юбки! Не снимая сапог, мог делать «эти дела». На сапоги просто времени не хватало, очень занят был заботой о пролетариате.

И вот, пока страна, не жалея сил, боролась с «врагами», Алексей Максимович, несмотря на крылатый афоризм собственного сочинения «Если враг не сдается, его уничтожают!», не во всем оказался последователен. Он высказался так после восторженных впечатлений от посещения гигантской стройки Беломоро-Балтийского канала, воодушевленный энтузиазмом бодрых толп специально подготовленных зеков, весело машущих кайлом. После этого с одобрением отнесся и к лагерной перековке «социально вредных элементов», поддержав, однако, вышеупомянутым афоризмом безоговорочное уничтожение «социально опасных», то есть открытых «врагов народа», вроде тех, что убили Кирова.

И вдруг – на тебе, вступается за неразоружившихся недругов советской власти, скрывающих истинные намерения под личиной видных деятелей науки и культуры. Пишет в Политбюро, звонит по кремлевской «вертушке», домогается личного приема, беспрерывно хлопочет. И за кого? За агентов международного империализма! Надоел, старый хрен, хуже горькой редьки! Мешает к тому же… Так в 68 лет (для классика мировой литературы возраст расцвета) «буревестник революции» тихо угас, сложил, так сказать, «крылья».

Боже, что тут началось! Хоронили всей страной, три номера «Правды» до отказа заполнены соболезнованиями, все Политбюро во главе с вождем встало у гроба, а потом урну с прахом несли на собственных плечах от колонного зала до Кремлевской стены, а это почти полкилометра. Орудия грохотали… У нас вообще национальное развлечение – любить после смерти.

Да, чуть не забыл! Мария Федоровна Андреева благополучно дожила до глубокой старости, скончавшись в 85 лет, за неделю до Нового, 1954 года (Сталина пережила), почитаемая как заслуженный ветеран партии с подпольным стажем. Последние двадцать лет занимала пост директора Московского дома ученых. Свой орден Ленина не снимала с груди никогда. Феноменальная была женщина, причём во всех проявлениях, и в актерстве тоже. Ирину, между прочим, в «Трех сестрах» играла, да так, что Чехов пошёл за кулисы, чтобы выразить признание…

Копаясь в книгах о прошлом и открывшихся архивах, я не перестаю удивляться людям ушедшей эпохи. Все-таки не было у них нынешней всесокрушающей алчности. Поедали, конечно, друг друга со вкусом, но в основном за идею, причём с какой-то обреченной самоотрешенностью. Я прочел как-то письмо Наума Эйтингона, знаменитого «генерала Котова», организатора и руководителя физической ликвидации Троцкого.

Письмо из Бутырской тюрьмы адресовано Хрущёву и датировано 25 февраля 1955 года, то есть через два года после смерти Сталина.

Хрущёв уже стал безоговорочным хозяином СССР и с каждым днем набирал силу, особенно после сенсационного доклада перед закрытием ХХ съезда партии, разоблачающего сталинские репрессии. Со слов Хрущёва было ясно – социалистическая система прекрасна, но ее сильно подпортил Сталин, которого из нашей замечательной истории надо немедленно выкинуть и забыть как страшный сон.

Так вот письмо из Бутырки Эйтингона, видного советского разведчика, который сидит уже два года (осужден ещё при Сталине), за что – слабо понимает, несмотря на выдающиеся агентурные качества:

К Эйтингону в тюрьме относились уважительно – наслышаны были о его заслугах перед Родиной, поэтому полковник Колтунов, зам. нач. тюрьмы, под грифами «Только лично» и «Совершенно секретно» незамедлительно отправил письмо в секретариат Хрущёва.

Через месяц депешу доложили новому «хозяину» (которому, кстати, в то время лишь размышлялось о целесообразности своего разоблачительного антисталинского доклада). Прочел письмо и Суслов, уже примеряющий рясу «серого кардинала».

Результат – ноль! Так, без всякой помощи детям и близким, сидел до упора в той же Владимирской особо важной «тюряге» заслуженный-презаслуженный бессребреник «генерал Котов», а в действительности генерал-майор внешней разведки Наум Исакович Эйтингон, кавалер семи боевых орденов, помимо всего, ещё и один из активных участников «атомного проекта».

– Это когда разведчики «на блюдечке с голубой каемочкой» притащили нашим ядерщикам ворох секретной американской документации по взрывным устройствам особой мощности, а проще говоря, атомной бомбе, – рассказывал мне в Воронеже сын опального генерала профессор Владимир Наумович Эйтингон, декан экономического факультета. – Так и отбыл отец свои 15 лет. А потом, после реабилитации (уже при Брежневе), получил во искупление однокомнатную «хрущебу» в самом хулиганском микрорайоне Москвы, где и дожил до смерти… Но честью, однако, ни разу не поступился! – добавил сын с твёрдостью в голосе.

Когда на Кубе в 1978 году умер Рамон Меркадер, отсидевший в Мексике 20 лет за убийство Троцкого, его жена Рокелия Мендоса пожелала похоронить мужа в Москве. Комитет госбезопасности, по ведомству которого Меркадер проходил всю сознательную жизнь, так и не назвав мексиканским тюремщикам своего настоящего имени, не в силах был отказать в праве погребения на территории России одного из самых заслуженных своих агентов и принял решение сделать это тайно.

Тайно доставить тело с Кубы и захоронить его без всяких почестей, в узком семейном кругу. Ну а какой семейный круг может быть у человека, отсидевшего в одиночке практически треть жизни – сам-друг да безутешная вдова.

Тогда ничего не понимающая Рокелия кинулась к московским друзьям покойного, но нашла только Эйтингона. Несмотря на вкрадчивые рекомендации с Лубянки, он таки пришёл, мало того – во всех боевых наградах (которые до этого никогда не носил). Более того, сказал прощальную речь, подчеркнув силу идей, ради которых лучшие люди шли на Голгофу:

– Один из них – Герой Советского Союза Рамон Меркадер, который сегодня здесь, на Кунцевском кладбище, заканчивает свой многотрудный земной путь…

Кагэбешники, привычно сидя за каждым кустом и камнем, таки добились, чтобы на могиле самого известного советского боевика стоял более чем скромный памятник с нелепой надписью – «Лопес Рамон Иванович, Герой Советского Союза». Шоб никто не догадался!

Так маскировали тайну, известную даже кладбищенским собакам. Вели себя как последние идиоты! Впрочем, делали так всегда и результат получили в итоге, как и положено, соответствующий. А какой он ещё может быть, если в стране, где при жизни всего лишь трех поколений трижды менялось государственное устройство? И какая у такого государства может быть безопасность, если за одно и то же сначала награждают, а потом сажают или, наоборот, сначала сажают, а потом награждают?..

Я более чем уверен, что даже после известных потрясений ждать от мадам Батуриной ухода в монастырь или от Юрия Михайловича (не дай Господь, конечно!) повторения судьбы «бедного Саввы» – не стоит. Не те человеческие типажи, а главное – не те времена!

Отринув в августе 1991 года эпоху «победившего социализма» и отряхнув с ног его прах за одну ночь, в виде каких-никаких, но морально-нравственных ценностей, мы тут же получили орущие неуправляемые толпы (тогда ещё от восторга), вселенский раздрай, неукротимую говорильню снова о «сброшенных цепях». Все это сопровождалось неконтролируемым воровством, безудержным пьянством, массовым бездельем, обманутыми вкладчиками, полчищами проституток из Содружества Независимых Государств, ещё большим количеством «челноков» из бывших ударников комтруда и стахановцев, бандитизмом на телеэкране и ещё более убедительным в жизни, ну и тягой к массовому переименованию, больше всего там, где все и заваривалось – в Москве.