– Нас засекли, – сказал Есани и наклонился, чтобы достать пистолет. – Черт возьми! Нужно бежать!

Даниэль напрягся и изо всех сил потянул за рог. Самора начал ему помогать. Рог, крепко вросший в толстую кожу, согнулся. Самора резанул по ней ножом. Даниэль сделал последний рывок и отступил назад с тяжелым рогом в руках.

Самора поднялся. Убрал нож в чехол на поясе и взял ружье.

– Бежим! Быстрее!

Табиса одним мягким прыжком опустилась на землю. Роб последовал за ней.

Она открыла багажник, надела на спину рюкзак и взяла сумку Роба.

– Черт, какая тяжелая! Что у тебя там?

– Я прихватил пиво.

Табиса покачала головой и вернула сумку в багажник.

– Если будешь бежать с бутылками на спине, тебя услышат за несколько миль. – Потом она открыла бардачок и достала фонарик. – Возьми. Держись за мной и делай так, как я скажу. Все время! Нас ожидают браконьеры и стая львов.

В свете полной луны они шли по песчаной тропинке. Дорога вела все вниз и вниз, а заросли становились все гуще и гуще. Табиса ловко нагибалась под низкими ветками и раскидистыми кустами. Роб потел и тяжело дышал. Каждая колючая ветка, под которой он проходил, казалось, цеплялась за его вязаный свитер.

Табиса подняла руку и остановилась так резко, что Роб ударился о рюкзак и заставил ее сделать шаг вперед, чтобы не потерять равновесие.

Неподалеку послышались голоса. Похоже, кто-то бежал, и это был человек. Потом вдруг раздались выстрелы, да так близко, что Роб подпрыгнул, не удержался на ногах и упал. Куст оцарапал ему щеки, какое-то насекомое побежало по руке.

Послышался новый выстрел, хриплый крик человека и взволнованные голоса людей, спешащих к этому месту.

Роб махнул рукой, прогоняя насекомое, и вытащил колючку. Кусты громко зашелестели, и он почувствовал, как Табиса схватила его за руку.

– Тише, черт возьми!

Она опустилась на одно колено и направила винтовку туда, откуда минуту назад послышались звуки выстрела.

Роб пытался хоть что-то рассмотреть, но ветки и листья были повсюду. Шум приближался, голоса звучали все ближе и ближе. Прямо перед ними опять замигал фонарик, и Роб, прежде чем услышал еще один выстрел, успел подумать:

«Черт, это они в нас стреляют?»

Инстинктивно он откатится в заросли кустарника, ожидая выстрела вдогонку, не удержался и, размахивая руками и пытаясь ухватиться за рыхлый песок, покатился вниз по крутому склону.

«Ущелье…» – подумал он.

– Роб! – закричала Табиса, но ее голос был так высоко и так далеко…

Они бежали по мягкому песку. Пуля ударила в землю в нескольких метрах от них, выстрелы звучали все ближе и ближе. Есани из-за больной ноги постепенно отставал.

Снова раздался выстрел. Есани закричал, и, обернувшись, Даниэль увидел, что он лежит на спине метрах в двадцати позади. Даниэль бросился на помощь, но тут услышал хлопок, который эхом отразился от скал. Что-то ударило его в плечо, подкинуло в воздухе, и он упал лицом вниз на сырой песок.

Папа!

Это Майя, его дочь. Ему показалось, что он слышит, как она зовет его.

Папа! Поднимись. Беги!

Он оперся руками о песок. И снова встал на ноги. Поднял тяжелый рог и побежал. Бросил притихшего и неподвижного Есани на произвол судьбы и бросился прочь.

Он бежал медленно. От тяжести рога ноги при каждом шаге погружались в песок, и он уже не видел Самору.

Самору, у которого было ружье.

Раздался новый выстрел, но Даниэль не видел стрелявшего и не знал, в кого стреляют, – в него или в Самору. Но где же Самора?

Он снова увидел перед собой Майю. Она сидела на постели и пыталась рассказать ему, что хорошо себя вела, помогала маме с посудой и Абелю с домашним заданием… Он так хотел ее послушать! Но не успевал. Не сейчас! Он пытался бежать еще быстрее и думал о том, что когда приедет домой, то обнимет ее и никогда больше не отпустит.

Снова раздался выстрел. Листва зашуршала совсем рядом. Даниэль услышал лай собак и громкий крик мужчин. И помчался по ночному влажному песку еще быстрее.

Левое плечо дернулось так, будто сквозь него прошел электрический ток, когда Роб наконец-то ухватился одной рукой за узловатые корни и всей тяжестью оперся на них. Падение замедлилось.

Взбираться по склону в дырявых «конверсах» было тяжело. Их блестящей подошвой Роб упирался во что-то твердое во влажном песке, цеплялся обеими руками за корни и пытался подняться наверх. Он должен был уйти как можно дальше от реки, от браконьеров. Роб хрипел и тяжело дышал, но изо всех сил лез вверх, хватаясь за ветки, палочки и все, что попадалось на пути.

Чем выше он поднимался, тем гуще становилась листва. Корни служили неровной, шаткой, но все же лестницей. Роб взбирался все быстрее и быстрее и наконец оказался на узкой тропинке – возможно, на той, с которой упал, а может, и на другой.

Роб, по-прежнему не поднимаясь с земли, огляделся, однако все, что он видел в густой растительности, – это ветви, листья и жуткие тени полнолуния. Он прислушался, но различил только свое тяжелое дыхание и подумал, что если кто-то его услышит, то непременно выстрелит.

Он сел на корточки, положил руки на колени и замер, ожидая, пока дыхание восстановится.

Совсем рядом послышался грубый голос мужчины. И треск рации. Кто-то делал вызов и не получал ответа.

Роб почувствовал облегчение: это один из охранников парка.

Но закричать он не решился. Не хотел рисковать и выдать свое укрытие, если браконьеры поблизости, поэтому, пригибаясь к земле, двинулся дальше.

Рация затрещала, похоже, прямо за следующим поворотом. Почему человек с рацией не отвечает? Может, ее стащил браконьер? Или же угрожает охраннику оружием? Заставляет его держать руки поднятыми вверх и тот не может ответить на звонок?

Сердце Роба бешено колотилось, в горле стоял ком. Но он должен был понять, что происходит!

Он пробирался тихо, как только мог. И сквозь густую листву увидел Тома Макнамару, который стоял с ружьем и целился в кого-то на земле. Мужчина лежал с поднятыми руками, показывая, что сдается. Том Макнамара поднял пистолет, который валялся рядом с ним на земле.

Роб вздохнул с облегчением. Опасность миновала. Он должен просто выкрикнуть свое имя, чтобы его не приняли за браконьера.

Том Макнамара выстрелил. Человек на земле задергался, и Роб, даже не подумав, бросился вперед с криком:

– Что ты делаешь?

Макнамара опустил ружье и удивленно посмотрел на него.

– Какого черта ты здесь? И где Табиса?

Потом оглянулся – может, она стоит сзади? – развернулся и посмотрел по сторонам.

– Ты убил его, – заявил Роб, указав на мужчину на земле.

– Он мне угрожал.

– Черт, да я видел, как он поднял вверх руки.

– Мертвый браконьер – хороший браконьер.

– Если они тебе не платят, не так ли?

«Черт! – подумал Роб. – Я не должен был этого говорить».

Том Макнамара пристально смотрел на него. Потом достал из нагрудного кармана и протянул Робу кожаный ремешок с серебристой пентаграммой.

Роб не успел увернуться, когда Макнамара обхватил рукой его шею.

– Тебе этого хочется?

Роб выхватил у него подвеску. Том Макнамара закинул свое ружье на плечо, а пистолет браконьера направил на Роба.

– Печально, что в ночное время на такого накрашенного туриста, как ты, напали кровожадные браконьеры, – сказал он.

Раздался выстрел. Роб бросился в кусты, так и не поняв, попал Том Макнамара в него или нет, потому что снова покатился вниз.

Снова по чертовски бугристому холму.

Раздался еще один выстрел – и Роб свернулся в клубок. Продолжая катиться вниз, ударяясь спиной об острые камни, он вдруг упал на что-то мягкое и одновременно жесткое.

Роб открыл глаза и прямо перед собой увидел худое лицо темнокожего мужчины.

Даниэль бежал от южноафриканских убийц быстрее, чем когда-либо в жизни. Есани мертв, и, похоже, Самора тоже убит. Как только его голос послышался с вершины склона, раздался выстрел.