Там, черт возьми, сегодняшняя дата!

Это невероятно, но это так!

– Привет! – сказал Роб на камеру. – Меня зовут Роб Чезей, и я не погиб. Было бы намного круче сказать, что я восстал из мертвых, но тогда бы я солгал. Так что, слава богу, пронесло!

По щекам Бартека Ручински текли слезы. Чувства переполняли его настолько, что, казалось, он вот-вот сойдет с ума.

– Прежде всего я хочу извиниться перед всеми, кто оплакивал мою смерть, – продолжал Роб. – Я вовсе не намеревался играть вашими чувствами и обещаю, что в скором времени подробно объясню, почему был вынужден так поступить. Но сейчас я хочу рассказать вам о другом. Я знаю, это ужасно, но все же прошу вас не отводить взгляд.

Изображение Роба Чезея сменило видео носорога среди каких-то кустарников. Носорог был без рогов, нос – сплошная кровавая рана. Вот он покачнулся, упал, пытался встать снова и снова, но так и не смог этого сделать.

Бартек Ручински ничего не понимал, но сидел с телефоном в руках и вытирал слезы, чтобы получше рассмотреть все, что происходило на экране.

– Каждые восемь часов ради рогов в Африке или Азии убивают одного носорога, – снова услышал он голос Роба. – Рога продают втридорога во Вьетнаме или Китае людям, которые верят в то, что они обладают лечебными свойствами. Это обман. Однако преступные синдикаты во Вьетнаме и Китае каждый год зарабатывают миллиарды на этой торговле. Много лет назад я взял под опеку самку носорога в ЮАР. Я назвал ее Леной в честь матери. Несколько дней назад Лену нашли мертвой.

На видео появилось изображение мертвого носорога.

– Браконьеры не знали, что в рогах Лены был скрытый датчик, благодаря которому мы смогли проследить дальнейшую судьбу рога.

В окне YouTube появилась карта: красная линия тянулась от Национального парка Крюгера к Мозамбику и через Индийский океан к Ханою во Вьетнаме.

Карту сменила фотография загорелого мужчины в камуфляжной форме с охотничьим ружьем в руках. Кадры сменяли друг друга. На них тот же мужчина забирал сверток из кустов.

– Том Макнамара, начальник службы безопасности в Заповеднике носорогов Лимпопо, помогал переправить рога из заповедника.

Появилась фотография пожилого мужчины в полицейской форме.

– Затем он передал рог Гарету Чернику, который перевез рог через границу в Мозамбик. Здесь рог находился у…

Фото улыбающегося мужчины азиатской наружности в черном костюме.

– …Занга Чу, посла Вьетнама в Мозамбике.

Фотографии исчезли, и снова появился Роб. Он лукаво улыбнулся и сказал:

– А теперь, друзья мои, приготовьтесь! Мне выпала большая честь показать вам то, что никогда еще не было записано на пленку.

На видео появился гостиничный номер, снятый под углом сверху.

– Здесь вы видите того же дипломата, который заходит в номер 7 отеля «Эмеральд Лейк» в Ханое.

Дата и время отображались в нижней части кадра. На видео появился еще один мужчина.

– Человек, с которым он договорился встретиться, – Хыонг Суан, бизнесмен, неоднократно привлекавшийся к уголовной ответственности за незаконную торговлю продуктами животного происхождения в крупных масштабах. Здесь вы видите, как дипломат передает рог Лены и еще один рог, а взамен получает портфель, полный американских долларов. На улицах Ханоя эти два рога будут стоить более трех миллионов долларов.

Роб снова появился на видео. На улице позади него прыгали и корчили рожи любопытные дети.

– Ни для кого не секрет, что большинство преступников – это политики и сотрудники посольства, заказчики и посредники в торговле, которая чревата истреблением многих видов животных. Но они очень редко привлекаются к ответственности. Я публикую это видео в знак протеста. – Роб улыбнулся и поправил волосы, упавшие на лицо. – И еще новость для всех наших поклонников во Вьетнаме. Или, скорее, призыв. Если хотя бы пять тысяч из вас выйдут в знак протеста к дому, где живет посол Занг Чу, и к офису Хыонг Суана в полдень 14 апреля, то есть на следующий день после этой записи, то я обещаю, что «Нация упрямых» очень скоро приедет в Ханой и даст для вас бесплатный концерт. – Роб сделал паузу, давая зрителям время поразмыслить над полученной информацией. – Вот и все, ребята. Скоро увидимся снова.

Он нахмурился, сцепил зубы и поднял руку в классическом жесте хард-рока.

Видео закончилось, экран потух. Бартек Ручински, вскочив со стула, прыгал по комнате, восторженно кричал и рвал с себя повязку скорби, которую носил с позавчерашнего дня.

Роб сидел уже с третьим стаканом виски в руке и пытался унять волнение.

Во время остановки в Сингапуре он зашел на YouTube, а когда увидел, что видео набрало уже более 250 000 просмотров, его желудок взбунтовался так, что пришлось бежать в туалет. Он сидел там, пока не пришло время отправляться дальше.

«Вьетнамцы, наверное, уже видели клип», – подумал он и сделал еще один глоток виски. Интересно, что они предпримут? Будут ждать его в аэропорту? Или сделают так, чтобы полиция арестовала его за клевету или нечто подобное?

Черт, он должен был подождать, пока прилетит во Вьетнам, и только тогда выложить видео. Но было уже слишком поздно.

Он подумал о Табисе: «Интересно, видела ли она клип и что думает об этом. Знала ли она, что обрекает меня на смерть? Она должна была понимать это».

Он представил ее лицо, и все внутри застыло.

Неожиданно кто-то похлопал его по плечу. Роб обернулся и увидел длинноволосого парня лет двадцати, который присел около его кресла. У парня были черные крашеные волосы, цепь между носом и ухом и подводка вокруг глаз. Под красной фланелевой рубашкой он носил черную футболку с изображением «Нации упрямых» тура 2012 года.

– Это ты, не так ли? – спросил парень.

Он говорил по-английски с шотландским акцентом и, казалось, глотал слова, чтобы не заплакать.

Роб посмотрел вокруг, чтобы убедиться, что никто их не слышит, но сидящие рядом пассажиры были в наушниках и смотрели фильм. Он снова повернулся к парню и понял, что тот похож на него, каким он был лет десять-пятнадцать назад.

– Да, это я, – сказал он и снял очки. – Я одолжил их у Кларка Кента. Они всегда ему помогали.

Парень громко засмеялся и прикрыл рот рукой.

– Извини… – сказал он.

– Все хорошо.

К ним подошла стюардесса.

– Прошу прощения, – сказала она парню снисходительным тоном, – но пассажиры второго класса не могут находиться в этой части самолета.

– Но как же, неужели вы его не узнаете? – спросил Роб с наигранным удивлением.

Стюардесса нахмурилась и посмотрела на парня.

– Нет, а должна?

Роб засмеялся.

– Должны ли? Это Антон ЛаВей, парень, который продал свою компанию за 1,2 миллиарда долларов. Его портрет сейчас украшает обложки мировых бизнес-журналов.

Парень посмотрел на Роба и сжал губы, чтобы не сказать ничего лишнего.

Стюардесса была в замешательстве.

– Прошу прощения. Я не знала…

– Вы очень любезны. Извините, но мы в середине важного делового разговора.

Стюардесса все еще стояла и смотрела на них. Прыщавый парень и блондинистый мужчина в кепке и футболке с африканскими слонами. Казалось, она думала, что ни один из них не подходит для бизнес-класса.

– Хорошо. Оставайтесь здесь, пока мы не начнем разносить еду и напитки. К сожалению, молодой человек, вам придется снова сесть на свое место.

Она повернулась и ушла.

– ЛаВей! – произнес парень и улыбнулся так широко, что, казалось, его лицо вот-вот лопнет.

– В Йоханнесбурге я зарегистрировался в гостинице под именем мистера Кроули, – сказал Роб.

Парень снова засмеялся, и пожилой мужчина в костюме и с наушниками сделал ему замечание.

Парень наклонился к Робу и прошептал:

– Ты даже не представляешь, как я был счастлив, когда утром увидел твое видео. Я был на ваших концертах в Эдинбурге и Лондоне. Вы настолько крутые!

– Ты приедешь на концерт в Ханое?