Раздалась громкая команда. Кочевники прекратили рыскать и стали стягиваться к дому. Воин спрыгнул с орагра и, раздвинув подчинённых, вышел вперёд. Несколько человек натянули луки и взяли менк’оа на прицел, но Вальдресу было плевать. Он демонстративно хрустнул пальцами и негромко выдохнул:

            — Киолл моа тр’агг!

            Лучники спустили тетивы, но было поздно. Сплошная стена огня высотой в два человеческих роста изогнулась в дугу, окружая ошалевших кочевников, поползла по земле и сомкнулась в кольцо. Предводитель вдруг страшно закричал и бросился прямиком на огонь, норовя прорваться наружу. Из круга, в котором метались его сородичи, он вырвался, но спастись от колдовского пламени не смог. Кожа заполыхала, разливая в воздухе отвратительный запах горящей плоти; несколько искр упали на траву и через мгновение человек оказался внутри собственного огненного кольца.

            Кочевники умирали, и вместе с ними умирал огонь. Вскоре на почерневшей земле остались обугленные останки мало напоминающие человеческие.

            Когда последняя искра угасла, Вальдрес рухнул на колени и выплюнул кровавый сгусток. После ночных манипуляций с Астралом энергетика едва начала восстанавливаться, и заклинание Огненного Капкана высосало накопленные крохи. Но маг был доволен. Раньше на это заклинание сил не хватало, а теперь их понадобилось не так уж и много что говорило об одном — до уровня магистра осталось совсем чуть-чуть.

***

            Город встретил Вальдреса едким запахом гари, трупами солдат и мирных жителей, а так же полнейшим разорением. Таатир вар-Акос хотя и понимал, что в Холорисе придётся остановиться на зиму, но не отдать город на разграбление не мог. Уж слишком легка оказалась победа, и кровь кочевников, не получивших нормального сражения бурлила.

            А всё гадрахи, будь они неладны. Торговый порт не привык к осаде и потому легко поддался панике. Купеческий союз сам прислал парламентёров с предложением откупа, на что Таатир ответил своим. Пустить армию на зимовку показалось купцам меньшим злом, за что они и поплатились, украсив городские ворота выпотрошенными телами. Древним нужны были жертвы. А золото… что ж, пригодится и оно.

            Следуя намеченному плану, Вальдрес принял облик одного из сожжённых кочевников и воспользовался телегой, гружёной всяческой утварью. Хотя даже если бы он пришёл к воротам в своём настоящем обличии, его бы всё равно никто не остановил. В городе царил хаос.

            Телега медленно катилась по улицам и, делая вид, что дремлет, Вальдрес из-под полуприкрытых век наблюдал за происходящим. От его внимания не укрылось место жертвоприношения. Аура безысходности и боли умерщвлённых людей ещё витала над небольшой площадкой перед домом какого-то зажиточного горожанина. Вальдрес невольно поёжился, но останавливаться не стал. Следовало поскорей найти подходящее место для ночлега, а так же разузнать, где искать обладателя С’айхиис.

            Улица сделала резкий поворот, и маг едва успел остановить орагра. Путь преградила могучая спина змееглавого великана, охранявшего один из въездов на площадь. Другие улицы контролировались ещё тремя гадрахами, а на самой площади разворачивалось жуткое действо. На шестигранной плите лежал голый пожилой мужчина за руки и за ноги привязанный к вбитым по кругу кольям. Вокруг, взявшись за руки и покачиваясь из стороны в сторону, стояли шестеро в тёмных балахонах. Седьмой обсидиановым ножом делал на обнажённом теле аккуратные надрезы. Вальдрес заметил, что кровавые росчерки не хаотичны, а складываются в своеобразный рисунок. Без сомнений это жертва. Вот только кому?

            Но больше всего мага озадачило то, что он увидел во второй руке жреца. Плоский речной голыш не больше ладони, исчерченный замысловатыми символами. Поглотитель Душ.

            «Но откуда?! — мысленно удивился Вальдрес. — Такой артефакт и в Ивокарисе-то не купить!»

            Его удивление было понятно. Все поглотители хранились в сокровищнице Магической Академии и выдавались под строгий учёт. После войны секрет их изготовления был утрачен и до сих пор ни один артефактор так и не научился сворачивать часть Астрала в предмет. Он и свой-то заполучил лишь благодаря хорошему знакомому в хранилище.

            Вальдрес свернул на улицу, огибающую площадь и двинулся дальше к центру города. Подобные места встречались ещё трижды, и везде творилось одно и то же — гадрахи, одурманенные люди, с покорностью ожидающие участи, и жрецы с одинаковыми поглотителями. Выводы напрашивались интересные.

            Во-первых, Поглотители Душ. Либо их изготовление поставлено у кочевников на поток, либо найден один из древних тайников. Так или иначе, ничего хорошего это не сулит. Жрецы собирают энергию. Много энергии. И не стоит гадать против кого она будет направлена.

            Во-вторых, сами жрецы. Кто они, откуда пришли и каких богов восхваляют? Неужели за Пограничным Кряжем свой пантеон? Нужно было больше времени уделять истории, тогда бы сейчас не пришлось кусать локти.

            Ну и в-третьих, жертвоприношения. Будучи человеком разносторонне образованным, Вальдрес имел представление о некромагии и мог отличить обычное убийство с целью завладеть энергией души от ритуального. Жрецы не столько наполняли поглотители, сколько перебрасывали силу… куда и кому?

            Чем больше Вальдрес думал, тем больше копилось вопросов. Но ещё меньше оставалось времени до наступления темноты. Бросив телегу в подворотне, маг принял облик одного из воинов, встреченных на предыдущем месте жертвоприношения, и дальше пошёл пешком.

            Вечернее солнце лизнуло шпиль ратуши, когда Вальдрес вышел к Людной площади. Вопреки названию, людей на площади было немного, так как всё её пространство занимали огромные шатры кочевников. В отличие от рядовых воинов генералы не стали занимать захваченные дома, а следуя традиции, разместились в собственных жилищах.

            Площадь, так же как и места жертвоприношений, была оцеплена гадрахами, и Вальдрес всю голову сломал, гадая, откуда у змееглавцев такая преданность к кочевникам. Ну не может один артефакт, пускай даже такой мощный как С’айхиис заставить непокорный народ склонить голову перед людьми.

            Рядом раздался возглас на незнакомом языке, но Вальдрес не сразу сообразил, что обращаются к нему. Обернувшись, он увидел воина, склонившего голову и смиренно ожидающего ответа.

            «Проклятье!» — мысленно выругался маг и покосился на стоящего неподалёку гадраха. О том чтобы убить кочевника не могло быть и речи. Его самого тут же порубят в куски. Выход подсказала поза воина. Высокомерно проигнорировав вопрос, Вальдрес продолжил путь.

***

            — Господин, младший к’енит Акрон не ответил на ваш вызов, — воин склонился и затих, ожидая гнева старшего к’енита. Но такое непослушание оказалось в новинку, и военачальник Турлак вар-Мали удивлённо переспросил:

            — То есть, как не ответил? Ты сообщил, кто его вызывает?

            — Да, господин. Но он промолчал и направился дальше.

            — Он был пьян?

            — Мне так не показалось, господин.

            — Хорошо, — принял решение военачальник. — Передай мой приказ младшему к’ениту Нетиру. Пусть возьмёт солдат и доставит Акрона ко мне.

            — Слушаюсь, господин, — воин растворился за пологом шатра.

***

            Вальдрес стоял перед самым огромным и богато украшенным шатром, что вырос посреди Людной площади и не решался ступить хоть шаг. С’айхиис был внутри, что означало конец его путешествия, но чем дольше он находился рядом с легендарным артефактом, тем отчётливее понимал, почему маги так его боятся. Все энергетические каналы тела Вальдреса непереносимо ныли как зубной нерв. Ощущение словно жилы натянули на колесо палача и начали вращать. Конечно, болеть энергия никак не могла, но избавиться от неприятного чувства он не мог.