— Только не в кровать. От нее пахнет…

— …сексом, — закончил ее мысль со смешком Марк. — Она пахнет нашим сексом. Весь номер пропитан этим запахом.

— Горничной придется покраснеть, — хмыкнула Алиса, с удобством устраиваясь на коленях севшего на диван мужчины.

Она обвила руками его шею и прижалась щекой к плечу, умиротворенно закрывая глаза. Но лишь на миг, поскольку в следующее мгновение она уже хитро смотрела на Марка.

— Что? — уже зная этот ее взгляд, протянул он, ожидая очередной каверзы, поддевки или насмешки.

— После сегодняшней ночи ты просто обязан на мне жениться! — серьезно кивая заявила Алиса, с прищуром глядя на улыбающегося мужчину.

Ее серьезности хватило не надолго, и она тоже прыснула, снова пряча лицо у него на шее.

— Ты моя первая девственница, поэтому тоже кое-что мне должна, — протянул не менее хитро Марк.

— И что же ты хочешь? — подняла на него взгляд девушка.

— Продолжения, — скользнув рукой под ее полотенце, выдохнул ей в губы мужчина, накрывая их своими, следом же укладывая ее на спину и накрывая своим телом.

Нетерпеливо срывая с нее полотенца, что сам же и наматывал, Марк жарко покрывал ее шейку поцелуями, зализывая следы, оставленные им же совсем недавно. Алиса была нисколько не против, обхватывая коленями его бока и притягивая к лицу его голову, чтобы снова получить глубокий поцелуй, от которого неизменно закружится голова.

Остаточное безумие прошлой ночи вновь завладело ими, заставив еще на несколько часов окунуться лишь друг в друга, забыв обо все мире за стенами комнаты. Снова стоны, снова хриплое дыхание, снова просьбы и мольбы сорванным голосом, тихие звериные рыки над ухом, влажные переплетенные тела, вжимающиеся друг в друга. И как финал — яркий экстаз, разделенный на двоих.

— Я никогда не устану этим заниматься, — выдохнула удовлетворенно Алиса, снова довольно потягиваясь верхом на Марке, который лишь хмыкнул на ее фразу.

— Все приедается со временем. Даже удовольствие, — высказал он очевидное и доказанное заверение.

— И как быстро я тебе надоем? — заглядывая ему в лицо, спросила девушка без всякой серьезности, изгибая губы в усмешке.

— Ты? А вот это уже вопрос, — обведя пальцами овал ее лица, протянул мужчина, нежно глядя ей в глаза. — Кажется, ты всегда будешь удивлять, интриговать, затягивать в свой омут беззаботности. Вопрос в другом — как быстро тебе надоем я? Или кто-то другой, кто-то еще, третий, десятый. Ты получила что хотела, и как надолго хватит твоего азарта и интереса?

— Ты не игра для меня, — тихо ответила Алиса, без смеха, серьезно глядя ему в глаза.

— Хорошо, если так.

— Не сомневайся.

— Ты сама не уверена в правильности этих слов, в их правдивости, — без всякой обиды возразил Марк, продолжая касаться ее лица, разглаживая пальцами хмурые складки между бровей и на лбу. — Люди, мужчины никогда не имели для тебя значения.

— Ты знаешь, что с тобой это изменилось.

— Я не спорю. Говорю лишь о том, надолго ли, — пожал плечами Марк. — Ты не можешь отрицать, что твой интерес всегда, ко всему и всем, гаснет очень быстро. Лишь карты остаются постоянным элементом. И даже это, кажется, со временем перерастет во что-то другое: еще пара лет и этот азарт так же перестанет тебя привлекать.

— Сомневаюсь, — скривила носик девушка.

Ей вообще не нравилась тема, о чем она тут же сказала. Марк не стал настаивать на продолжении разговора, потому как сам не желал об этом думать и углубляться так сильно. Он будет жить сегодняшним днем, как это умеет делать Алиса, возьмет у нее эту привычку. Размеренность, график и распорядок его собственного существования уже давно перестал его трогать и заботить, перестал удовлетворять. И пусть новый способ все еще казался глупостью, он пойдет на это. Рискнет попробовать, рискнет испытать на себе все сопутствующее подобному отношению к жизни. Вернуться к контролю никогда не поздно, а вот решиться за безумство — это его первая попытка за все тридцать с лишним лет его жизни. И вряд ли у него еще когда-то хватит смелости, если он отступит сейчас.

— Пойдем гулять, — отвлекла его от раздумий Алиса, поднимаясь на ноги. — Давай дадим горничной возможность позавидовать нам.

***

— Я попала! — Алиса довольно запрыгала на месте, восторженно глядя на стоящего за спиной Марка, взгляд которого был полон скепсиса и снисхождения. — Вот всегда ты так, — надула губы девушка, когда заметила, что он не разделяет ее удовлетворения. — Хоть бы раз похвалил.

— Ты отвратительно стреляешь, за что я должен тебя хвалить? — хмыкнул мужчина.

— Я же попала в мишень! И потом, ты сам сказал, что для меня и этого довольно. Мог бы просто не делать такой страдальческий вид, — разряжая пистолет, ворчала Алиса. — А в метании я вообще почти ас, а ты все равно недоволен.

— Я не недоволен. Я просто не разделяю твоей радости и воодушевления. Я видел куда лучшие результаты, куда лучших стрелков, и на их фоне ты явно не так хороша, как считаешь, — честно ответил Марк, убирая оружие в сейф.

— Слово «лесть» тебе не знакомо? — пробурчала, стоя за его спиной, Алиса.

— Твоему самолюбию хорошо и без моей лести, — хмыкнул он, бросив на нее хитрый взгляд, на что девочка лишь язык ему показала, недовольно скорчив милое личико.

Она нарочито надула губы, сложила руки на груди, опустив голову и глядя на него исподлобья, опираясь бедрами о край стола рядом с ним. Марк уже давно научился игнорировать старания Алисы вызвать к себе жалость, умиление или еще что-то в этом роде. Ему казалось достаточным того, что эта девушка и без того получает от него куда больше, нежели кто-либо другой: повсеместные похвалы и послабления будут уже лишними. К тому же, она лишь делает вид, что ее задевает его напускное равнодушие, на самом же деле она нисколько не обижена и не огорчена подобным к себе отношением. Вообще, все это скорее делалось по привычке, чтобы его позлить и раздразнить. Но Марк прекратил на это вестись окончательно, и порой Алисе не хватало их пикировок, без которых не обходилось ни одно их занятие прежде. А с другой стороны ее вполне устраивала альтернатива — он был ее целиком и полностью: уже не было нужды привлекать внимание, флиртовать, задевать, злить и раздражать — все его внимание и без того принадлежало ей. В один момент девушка вспомнила слова Марка о том, что вскоре ей это надоест, когда она потеряет стимул добиваться его. И не было причин сомневаться в том, что так и будет — Алиса знала себя и свою натуру. Но к собственному же удивлению, интерес к этому мужчине никуда не делся, не сбавился, не притих. И даже наоборот — стал сильнее, нужнее, необходимее. Это было уже постоянство, с которым Алиса никогда не дружила, но радовалась тому, что это изменилось. Марк был дорог ей по-своему, она доверяла ему, как никому и никогда прежде, но даже сама не понимала, почему он вызывает в ней эти чувтсва. Лишь радовалась, что все так, как есть.

— Массаж? — вопросительно протянула Алиса, когда Марк убрал следы их тренировки в тире.

— Ты давно не нуждаешься в нем.

— Я нуждаюсь в твоих руках на своем теле без всяких условностей, — промурлыкала Алиса, прижавшись к его спине всем своим телом и оплетая руками его торс.

— Ты хочешь здесь? — повернул к ней лицо мужчина, вопросительно и насмешливо выгибая бровь.

— Да, где угодно кроме твоей спальни, которая мне уже опостылела, — вновь выразила недовольство Алиса, поднырнув под его руку и становясь к нему лицом.

— Я не собираюсь выставлять на обозрение всей школы свою личную жизнь.

— С Евой тебя подобное не останавливало: как я слышала, вас где только ни видели, — язвительно прищурилась девушка.

— Ревнуешь? — хмыкнул Марк, касаясь ее подбородка и заставляя смотреть себе в глаза. — Кто бы мог подумать! И потом, все вокруг изначально считают нас любовника, так зачем демонстрировать это так наглядно? Или тебе снова не хватает острых ощущений?