─ День добрый, ─ Луис не отказался от предложения и присел, протягивая ей дикарский амулет Тайполя. ─ Вам знаком этот предмет?

─ Возможно, ─ уклонилась от прямого ответа Наи. ─ Вы не смогли выполнить мою просьбу или просто не захотели?

─ Такое случается. Медицина допускает возможность ошибки. Лучшие медики пытались помочь юноше, вверенному мне вашей особой, но физические недостатки, незаметные глазу изъяны, врожденные пороки сказались, породив осложнения и закономерный трагический исход. Мне действительно очень жаль этого юношу. Мне показалось, что этот предмет способен скрасить столь ужасные известия, ─ инквизитору понадобилось приложить немало силы воли, чтобы пальцы предательски не дрогнули и не выдали внутреннее волнение, когда он протягивал Саен руку с кусочком оленьего рога на плетеной веревочке. В подставленную ладошку наемницы он осторожно вложил амулет. ─ Не располагаю достоверными сведеньями насколько вам дорог тот юноша, извините, был дорог, но…

─ Луис! ─ Наи резко перебила его и положила переданный предмет на лакированную столешницу овального стола, стоявшего рядом с диваном в окружении многокрасочных вычурных кресел. ─ Хватит ломать комедию. Долго текст заучивал?

Инквизитор вопросительно посмотрел ей в глаза и сложил руки на животе, расслабившись и сделав вид, что готов слушать.

─ Мы не один год знаем друг друга. Вы наверняка прочувствовали тогда в моем голосе, что я переживала. И зная это, зная меня и… короче, вы все же притащились сюда, один, без оружия. Вас не страшит, что вы окажетесь той куклой Вуду, которую я затыкаю булавками, выпуская на волю душевное исступление, ─ Наи медленно поднялась и направилась в центр комнаты к главному столу, в нем что-то изменилось, несколько его граней трансформировались, изменяя свое положение. ─ Но вы пришли. Вы знали что я не оставлю идею отмщения. Я не способна прощать такие пощечины. И наверняка предупредили Отца-Инквизитора, что я постараюсь прикоснуться коготками к его власти и пошатнуть трон. Но вы здесь… Что за игру затеял старик? Или это ваши проделки?.. Возможно, марионетке надоело такое положение вещей. Ей жутко натирают на изнеженных белых ручках оковы-ниточки, за которые дергает ослепший от старости душевнобольной кукловод. Марионетка ищет… возможности, но сама не способна взяться за кухонный нож, тот которым кукловод намазывает сливочное масло и сладкое варенье на хлеб своему изголодавшемуся зверьку.

─ Ваши копания в мозговой подкорке смешны и не имеют под собой основательной почвы, ─ Луис приклеил к лицу стандартную маску сарказма. ─ Я лишь предпринял попытку не спровоцировать вас из-за этого инцидента, из-за этого незначительного недоразумения…

─ Незначительного недоразумения?

Глаза наемницы запылали, отражая внутренний свет от разлетевшегося сотнями меридиан айсберга. В комнате стало прохладней, словно температура воздуха скачком упала на несколько градусов. Наи взорвалась движением и, сорвавшись с места, преодолела расстояние в несколько метров всего лишь за миг, пока инквизитор смыкал веки. До его ушей долетел шорох складок платья наемницы. Волосы ее разметались. В руках Наи блеснула тонкая украшенная гравировкой спица.

Самообладание Луиса подверглось жестокой трепке. Давно он не был на грани ужаса и в серьез начал опасаться за свою жизнь. Парировать выпад убийцы он не посмел бы и в мыслях.

Инквизитора испепелял жаждой расправы взгляд Наи Саен. Острая спица, вращаясь между ее пальцами, сверкнула перед лицом и около шеи Луиса, отбросив в его сознании узор опаски и близости смерти.

─ Уходите, ─ Саен отдалилась спокойными шагами и взялась приводить свою прическу в порядок. ─ У меня плотный график, нетерпящий проволочек. На все элементарно нет времени. С этого момента вы нежеланный гость на моей территории. Учтите это и даже не пытайтесь пересечь в будущем мне путь, Луис. Думаю, прощаться не стоит. Я еще помню содействие с вашей стороны. Я не забываю добро, ровно, как и зло, поэтому я не убью вас сегодня, но не обещаю, что удержусь от этого завтра.

Сдавив тонкие губы и проведя рукой по гладковыбритому подбородку, Луис не проронил больше ни слова и направился на выход, стараясь удержать себя от попыток ускорить шаг. Он напуган и разбит, но живо приходил в себя, а ведать о его страхах и слабостях другие не должны. Пусть вектор в конечную точку мизерно отклонился, но пока все шло по его плану, разрабатывающемуся на протяжении долгих лет службы в рядах ненавистной ему Инквизиции.

Яркие, красочные, завлекающие ротозеев вывески и откровенно пошлая реклама отражались в зеркальных окнах высотных зданий и арок-мостов Империалграда. Шумно и людно. Даже находясь не в час пик над городом, можно было предположить, что парящие и летающие аппараты вышли из-за черты роскоши, но воздушные линии не пользовались особым спросом. Внизу у оснований зданий сновали и копошились расплывчатыми пятнами люди, с этой высоты, казавшиеся лишь однообразными песчинками, которые гонял ветер.

Улицы и жилые сектора с воздушными коридорами пространства мегаполиса разделяли прозрачные перекрытия, видимо это защита от возможного падения авиатранспорта. Таких перекрытий оказалось немало, но интуитивно понятная разметка позволяла свободно ориентироваться в воздушных потоках и не теряться в скоростных течениях транспорта.

Аэроцикл Ницы притягивал внимание прохожих, и на очередном перекрестке пересекающихся потоков Ладани вновь поймала удивленные взгляды других участников движения. Она прекрасно понимала, что не только транспорт их необычен. Необычны и они сами. Волосы Ницы полыхали развивающимся на ветру пучком чернейшей пакли, переливающейся на солнце насыщенным оттенком, и поблескивали серебряными побрякушками ручной работы, ниточками, проводками и изумительных красок дивными перышками.

Лада тайно, но по-доброму, завидовала таким шикарным волосам подружки, но в тоже время она не могла уразуметь как ухаживать за ними и почему Ница не путается в этих завитках, и не оставляет клочки волос на каждом кусте? На Ницу обращали внимание все мужчины и юноши, да что там утаивать, даже женщины оглядывались. Ладой они не особо интересовались, поэтому она слегка погрустнела и, вздохнув, отвернулась, уставившись в зеркальную поверхность окон кольцевого небоскреба на колоннах, высматривая среди колышущихся пятен собственное отражение.

─ Ница, а сколько тебе лет? ─ Ладани вгляделась в собственное отражение, показавшееся на ветровом стекле.

─ Что? ─ Ницу будто оторвали от немаловажных мыслей, заполнивших всю ее сущность разом.

─ Лет тебе сколько?

Ница задумалась.

─ Я не уверена в точности цифр. От какого события вести исчисление? ─ Ница слегка наклонила голову. Подружки могли разговаривать, не повышая голос, ведь Ница изобрела стильные переговорные устройства, прицепляющиеся к волосам или за ухом, сами корректирующие и передающие звуковые волны напрямую. ─ Недавно я стала отступницей, отторгнутой Общностью машин.

─ Если так говорить, то ты еще мелкая, но все равно на тебя постоянно таращатся!

─ Ах, вот ты о чем… ─ Ница заулыбалась. ─ Ревнуешь или завидуешь?

─ Перестань.

─ Ладно-ладно, не волнуйся. Еще пару лет и ты станешь цветущей и благоухающей девушкой. Успеешь еще устать от всех этих взглядов и внимания.

─ Через пару лет я уже состарюсь.

─ Не преувеличивай, ─ Ница круто заложила вираж и направила аэроцикл в открытые ангары для временной стоянки, отведенной под технику местных корпораций и центра эмиграционной службы. ─ Прилетели.

В помещениях и просторных залах довольно комфортно, этому способствовала циркуляция прохладного воздуха и относительная тишина.

Ница отстояла живую очередь, правда большинство в очереди было мужчин и естественно они уступили, пропуская ее вперед. Ница не скупилась на улыбки. За лиловыми стеклами кабинки пряталась тучная женщина пожилого возраста с кислой миной и взмокшими руками.