— Это просто кусок железа, и все?

— Да нет же! — взволнованно закричал Син-тан. — Нет! Это железная вещь! Такая, знаешь… не круглая и не квадратная! И в ней, по-моему, Прячется что-то живое!

— Почему ты решил, что живое? — настороженно спросил шаман.

— Почувствовал

— Почувствовал — сквозь железо?!

— Да!

Над морем неторопливо и величаво поднималась полная луна. Ее лучи скользнули по воде и достигли широкой песчаной полосы, вдоль которой были разбросаны обрывки кожи, кости и внутренности гигантского морского чудища. Приливные волны уже подбирались к ним. Шаман с учеником подошли к небольшому камню, возле которого юноша разложил содержимое желудка убитого зверя.

— Вот! — Синтан наклонился и с трудом поднял нечто металлическое, отдаленно напоминающее большое яйцо.

— Положи на землю! — прикрикнул на него шаман. — И отойди в сторонку. Я сам посмотрю.

— Там внутри кто-то живой! — упрямо повторил юноша, неохотно опуская металлическое яйцо на песок. — Нужно его выпустить!

— Выпустим, если сумеем, — откликнулся шаман, задумчиво склоняясь над непонятным предметом.

— Надо суметь! — сердито воскликнул ученик. Шаман резко выпрямился и внимательно посмотрел на Синтана. И увидел в глазах юноши нечто… нечто такое, что заставило его спросить:

— Ты его слышишь? Оно просит тебя о помощи? Синтан сначала отрицательно качнул голово! но потом, сосредоточившись на несколько мгновений, неожиданно сказал:

— Да, верно. Кто-то просит. Только я не уверен, что это изнутри. Может быть, это кто-то другой, снаружи.

— Где — снаружи?

Синтан только развел руками.

Шаман снова наклонился над металлическим предметом. Потом присел рядом с ним на корточки и приложил ухо к блестящей поверхности. Но ничего не услышал — совсем ничего. Холодный металл был безмолвен.

— Вода подходит, — сказал наконец шаман. — Давай унесем его отсюда подальше.

— Вода? — недоуменно огляделся ученик. — А почему она подходит?

— Потому что это море, — коротко пояснил шаман. — Вода в нем живет, она постоянно то растет, то уменьшается.

Юноша, не слишком поняв ответ, но решив, что сейчас не время задавать лишние вопросы, поднял металлический предмет и поволок его в сторону.

Однако слишком далеко от края медленно наступавшей воды уйти ему не удалось, потому что внезапно он, споткнувшись обо что-то мягкое и упругое, растянулся на песке, выронив свою юшу.

— Эй! — вскрикнул Синтан. — Ты что делаешь?! Путь ему преграждал коричневый хищник. Юноша наклонился, чтобы поднять странный предмет, но узкоголовый положил лапу на металлическую поверхность и недвусмысленно оскалил острые как иглы зубы.

— Оставь! — резко сказал шаман. — Тут что-то не так. Надо подумать…

Он посмотрел в налившиеся кровью глаза зверя.

— Ты, похоже, знаешь, что там внутри, а? — серьезно спросил он. — И это должно быть рядом с водой? Или в воде? Но мы не понимаем, как открыть эту посудину. Как нам выпустить то, что в ней заперто?

Зверь уселся по-собачьи, на задние лапы, и, склонив голову набок, уставился на старого колдуна так, словно хотел что-то ему объяснить взглядом. Атошир долго смотрел на хищника, потом наконец перевел глаза на ученика.

— Попробуй ты, — сказал он. — Я его не понимаю.

— Я тоже не смогу, — уверенно произнес Синтан. — Если его кто и поймет, так только Кордит. Пойду разбужу его.

И, не дожидаясь ответа шамана, побежал к фургону, который по-прежнему оставался их жилищем. Через несколько минут он вернулся, таща за собой сонного мальчика. Кордит тер глаза и недовольно ворчал. Но, увидя поблескивавшую в лунном свете странную металлическую вещь и сидящего возле нее коричневого хищника, он сразу проснулся окончательно.

— А чего это Куке такой злой? — спросил он, поворачиваясь к шаману.

— Кто?

— Да зверь наш! Чего он сердится?

— Почему ты назвал его Куксом? — осторожно поинтересовался шаман.

— А… не знаю, — вдруг смутился Корлит. — Мне показалось… Нет, не знаю.

— Ладно, это не важно, — сказал Атошир. — Ты лучше подумай над тем, как нам открыть этот сосуд. Там внутри что-то живое, и его нужно выпустить в воду.

Корлит без долгих раздумий уселся на влажный песок и уставился на металлическое яйцо. Куке внимательно смотрел на мальчика круглыми черными глазами. Он перестал скалить зубы, и казалось, изо всех старался подсказать ученику шамана, что делать. И похоже, это ему наконец удалось, потому что мальчик схватился за металлическое яйцо и попытался повернуть одну из его половинок вокруг оси. Но его детские руки не могли справиться с огромным предметом. Тогда он сказал, обращаясь к Синтану:

— Держи с другой стороны!

Синтан крепко сжал ладонями гладкую поверхность, и вдруг половинки яйца повернулись в разные стороны — и развалились.

Куке радостно взвизгнул и завилял плоским коротким хвостом.

Внутри оказалось яйцо поменьше, не такое тяжелое, сделанное из шершавого материала, на ощупь похожего на воск, однако твердого, как гранит. Его раскрыли уже без труда, точно так же повернув по-ловинки в разные стороны — и наконец увидели то, что скрывалось внутри.

Это было нечто вроде лягушачьей икры, только очень крупной. Светло-серые осклизлые комья прилипли к стенкам сосуда, громоздились на донышках половинок яйца. Шаман и мальчики долго рассматривали противные серые шарики, выглядывающие из густой липкой массы. Наконец их созерцание было прервано Куксом. Зверь внезапно вскочил и яростно зарычал.

— В чем дело? — спросил шаман, глядя на зверя. — Что тебя встревожило?

Куке побежал к воде, то и дело оглядываясь на шамана.

— Их нужно в воду бросить, поскорее, — серьезно сообщил младший ученик. — А то пересохнут и помрут.

— Тогда нужно выбрать место поглубже, чтобы их приливом на берег не выбросило, — решил шаман. — Кажется, вон там, напротив расщелины в скалах… а?

Корлит всмотрелся в море в том месте, на которое указал Атошир, к чему-то прислушался, подумал… и согласился:

— Да, там глубоко, и течения нет.

Мальчики подняли половинки внутреннего яйца, наполненные икрой, и понесли их к воде. Куке путался у них под ногами, словно боясь, что ученики потеряют одну из драгоценных икринок.

Наконец икра вместе со скорлупой была опущена в море, в достаточно глубоком и тихом месте, среди камней. И Куке тут же уселся на берегу, намереваясь, похоже, охранять это странное сокровище.

— Непонятный зверь… — пробормотал шаман и пошел к своему фургону.

Ученики поплелись следом за ним. Но младший из них то и дело оглядывался назад. Ему почему-то хотелось остаться у воды…

Войдя в фургон, в котором уже не было раненых воинов (их разместили в одном из шатров, под присмотр женщин), шаман сел на свою постель и сказал:

— Ну а теперь выкладывайте все, без утайки.

— Что выкладывать? — уставились на него ученики.

— Ты услышал жизнь сквозь железо. — Шаман обвиняюще ткнул пальцем в старшего ученика. — А ты, — палец указал на младшего, — говоришь с незнакомым зверем. Как у вас это получается?

— Да ни с кем я не говорю! — возмутился Кор-лит. — Просто… — Он внезапно замолчал, забыв закрыть рот.

— Вот-вот, — кивнул шаман. — Просто. Что — просто? И насколько просто? Говори!

Мальчик долго чесал в затылке, пытаясь найти нужные слова. Наконец он неуверенно произнес:

— Понимаешь, Атошир, я и сам не знаю, как это вышло. Как-то… ну, мне показалось, что я вижу, как этот железный сосуд открывается, и все. Что нужно поворачивать… ну да, наверное, это Куке мне подсказал, только я тут ни при чем, правда!

— А имя? — спросил шаман.

— Да, и имя тоже… Оно просто само собой сорвалось у меня с языка. Я и подумать ничего не успел.

— Что-то я никогда прежде о таких зверях не слышал, — пробормотал шаман. — Не знал, что такие вообще водятся… хоть в степях, хоть у моря хоть за морем. Ну, ладно. Дело и вправду не в тебе… то есть не только в тебе. Зверь тебя выбрал сам. Ну а ты? — Он повернулся к Синта-ну. — Как эта икра сумела объяснить тебе, что ей нужно в воду?