Снова раздался звонок. На этот раз встречать посетителя отправился Хедден, а Ольшес, помедлив мгновение, выскользнул из столовой через другую дверь. Ласкьяри проводила его задумчивым взглядом, и Елисеев отметил для себя, что Даниил Петрович и Ласкьяри явно о чем-то сговорились… и испугался. Внезапно девушка сказала:

— Меня здесь нет.

И поспешно выбежала следом за вторым помощником. В столовой остались только трое землян.

— Кто бы это мог прийти? — пробормотал Ро-синский.

В ответ на его слова открылась дверь и появился Гилакс. За ним с растерянным видом вошел Хедден.

— Доброе утро, господа, — холодно поздоровался Гилакс.

— Здравствуйте, — сказал консул. — Господин Гилакс, вы явились сюда как официальное лицо?

— Да.

— В таком случае позвольте задать вопрос.

— Слушаю вас.

— Скажите, господин Гилакс, почему нас не поставили в известность о предстоящем празднике? И почему нас никто не предупредил, что в первый день праздника нельзя выходить на улицу? — Это недосмотр прежнего кабинета, — ответил Гилакс, натянуто улыбаясь. — А я прибыл как раз для того, чтобы принести вам извинения нового правительства по этому поводу.

— Благодарю вас, — сказал консул. — Теперь все ясно. В таком случае у нас нет никаких претензий.

— Кроме того, я уполномочен передать вам предложение нового Правителя.

— Мы с удовольствием выслушаем вас. За спиной Гилакса в проеме двери бесшумно возник Ольшес. Почему-то он надел куртку, и Елисеев машинально отметил это обстоятельство. А за спиной Ольшеса в полутьме коридора появилась тонкая фигурка Ласкьяри. Гилакс продолжал:

— От имени нового Правителя Тофета я хочу предложить вам сотрудничество не только в области культуры. Мы… э-э…

Гилакс замялся под пристальными взглядами землян, и даже его великолепная наглость не помогла ему преодолеть смущение. На него смотрели так, что он почувствовал себя последней букашкой.

Елисеев закончил мысль Гилакса:

— Вы хотите, чтобы мы привезли вам оружие.

— Да, — встряхнулся Гилакс. — И вы его привезете.

— Вы в этом уверены?

— Безусловно…

— Позвольте поинтересоваться, на чем основана ваша уверенность?

Гилакс ухмыльнулся, обвел взглядом присутствующих, и вдруг словно что-то толкнуло его — он обернулся. И увидел позади Ольшеса. Ласкьяри он заметить не успел — девушка отступила в глубь коридора, растворилась в темноте… но какой-то намек на движение отпечатался в сознании Гилакса, и он спросил:

— У вас здесь кто-то посторонний?

— Почему вы так решили? Гилакс не ответил. Он подошел к двери и всмотрелся в неосвещенное пространство. Но, похоже, ничего подозрительного он там не усмотрел, потому что вернулся в центр комнаты и сказал резким, неприятным тоном:

— Наша уверенность основана на том, что вы — здесь, в наших руках, и уйти вам не удастся… — Вот как? — поднял брови Елисеев. — Вы это. точно знаете?

Гилакс фыркнул, как рассерженный кот, прищурился и заявил:

— Разумеется, я это знаю точно. И должен предупредить, что времени на размышления у вас осталось не так уж много. Ровно в полдень кочевники зажгут на площадях костры из травы pop, и…: — И сразу ощутят, что мы замыслили зло против вашей планеты? — перебил его Ольшес. —

А вам не кажется, что такому цивилизованному государству просто не к лицу средневековые методы избавления от неугодных людей?

— Это не ваше дело, — огрызнулся Гилакс. — Но вот как вы об этом узнали — я должен выяснить.

— Я им все рассказала, — раздался голос Лас-кьяри, и Гилакс чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Ласкьяри вошла в столовую, спокойно обогнула Гилакса и, остановившись возле Елисеева, тихо сказала:

— Господин консул, теперь вы убедились, что я говорила правду?

— Ласкьяри, — сказал Елисеев, мгновенно побледнев, — вам нужно идти домой. Я вас очень прошу.

— Нет, — покачала головой девушка. — Я не уйду. Пока я здесь — они не посмеют вас тронуть.

— Вы ошибаетесь, Ласкьяри, — тихо сказал консул. — Ваше присутствие не остановит тех, кто хочет воевать. Пожалуйста, уйдите.

— Нет.

Она повернулась к Гилаксу, задумчиво осмотрела его с головы до ног — Гилакс поежился под ее взглядом — и заговорила неторопливо:

— Ну что, братец, не ожидал? Знаю, знаю, не думал сегодня встретить меня здесь. Но я пришла.

И не уйду, пока эти люди не окажутся в безопасности. А если ты захочешь помешать этому — я убью тебя. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю. Подумай, дорогой родственничек.

— Ну, хорошо, — пробормотал Гилакс, невольно делая шаг назад. — Я сейчас уйду. Но я вернусь через два-три часа, и вы должны будете мне ответить, хотите вы того или нет, — обратился он к Елисееву.

Елисеев сдержанно кивнул, ничего не говоря, и Гилакс вышел. Даниил Петрович отправился проводить его, и, пока он не вернулся, никто не произнес ни слова.

Войдя, Ольшес сказал:

— Ну что, господин консул, может быть, все-таки отправимся восвояси? А то как бы хуже не вышло.

— Право, не знаю, — ответил Елисеев в том же тоне. — Просто удирать не попрощавшись как-то некрасиво, а по-хорошему, похоже, теперь уже не уйти. Неужели придется с ними драться?

— Для начала, я думаю, нужно все-таки позвонить новому Правителю, — предложил Росин-ский.

— Он не станет с вами говорить, — тихо произнесла Ласкьяри.

— Почему?

— Не станет — и все. Впрочем, попробуйте.

Ольшес подошел к телефону, набрал номер и тут же включил экран. Елисеев изумленно посмотрел на второго помощника, но тот сделал вид, что ничего не заметил. Росинский хотел выключить фо-нопт, но Ольшес отвел его руку, сказал:

— Ничего, ничего. Девочка им не расскажет. Ласкьяри не отрывала взгляда от экрана, и на ее лице было такое странное выражение, что Елисеев, тяжело вздохнув, сказал:

— Видите ли, Ласкьяри… Мы, конечно, напрасно не поставили вас в известность о возможностях нашей техники, но…

— Молчите, — оборвала его девушка. — Незачем вам оправдываться. Во всяком случае, передо мной.

Во дворце наконец сняли трубку, и на экране сразу возникло перекошенное злобой лицо Гилакса.

— Дворец Правителя.

— Господин консул Земной Федерации хотел бы поговорить по служебному вопросу с Правителем Тофета.

— Господин Правитель занят.

— Могу ли я узнать, когда он освободится?

— После полудня. — И Гилакс бросил трубку. Изображение на экране исчезло.

— Вот видите, — прошептала Ласкьяри. — После полудня…

— Ну что, ж, — сказал Елисеев, — начнем сборы?

— Ничего более разумного я не слышал в последние дни, — съязвил Корсильяс. — Наконец-то нас вынудили форсировать мыслительный процесс. И результат налицо.

— В таком случае, — не остался в долгу Елисеев, — вам я поручаю самую умственную деятельность. Займитесь уничтожением фонопта и киберов.

— Вот те здравствуйте, — возмутился Корсильяс. — Это вы мне предлагаете молотком поработать?

— Именно.

— Начальству не перечат, — пожал плечами Корсильяс и отправился на поиски молотка или чего-нибудь такого, что могло бы его заменить.

— Господин консул, вы хотите разрушить здесь все? — спросила Ласкьяри.

— Да, девочка. Мы не можем оставить это. Не имеем права.

— Я понимаю, — прошептала девушка. — Но как жаль…

— Ничего, вы еще додумаетесь и до таких вещей, и до гораздо лучших.

— Я не об этом.

— А о чем же?

— Не знаю, как это сказать… Жаль ваших трудов. Жаль, что такая техника должна быть просто сломана. — Бывает и хуже. На этот раз Ласкьяри промолчала.

Через полтора часа сотрудники консульства Земной Федерации были готовы к тому, чтобы навсегда покинуть государство Тофет и планету Ауяну. Но за эти же полтора часа обстановка вокруг здания консульства изменилась. Толпа кочевников теперь бурлила на площади, и сад консульства тоже был полон людей — и выйти незаметно оказалось уже невозможно… Ольшес несколько раз спускался к дверям, выводящим в сад, — нет, кочевники не собирались уходить. Наоборот, похоже было на то, что они расположились в саду всерьез и надолго. От выхода до автомобиля было всего полтора десятка шагов, но как пройти их не вызвав конфликта? К тому же и у задней двери откуда-то появился солдат с автоматом на изготовку…