- Я что... - даже произносить было стыдно. - В обморок упал?

- Немного, - неуверенно ответил юноша и отвёл глаза. А потом немного мягче произнёс. - Ты считаешь меня своим другом.

Я онемел. Даже почувствовал, как густой румянец накладывает свои горячие ладони на мои щёки.

- Откуда такие сведения? - я попытался изобразить равнодушие.

- Я же не могу закрыть проход к твоим мыслям, когда ты так открыто мне их показываешь в подсознании.

Я вздохнул, а потом резко закашлялся. Хейн подскочил ко мне, опасаясь того, что я опять начну задыхаться. Он склонился надо мной.

- Всё хорошо, - прошептал он. В этих двух словах было столько нежности и преданности, что я, поддавшись порыву и всё ещё кашляя, приподнялся и обнял Хейна.

- Ты наш с Акирой спаситель, - пробормотал я, зарываясь в его длинные тёмные волосы. - До твоей смерти я буду тебе обязан.

Хейн, замеревший в странной позе (руки расставлены как крылья, глаза широко распахнуты от удивления), негромко рассмеялся и похлопал меня по спине. От его прикосновений кожа будто зажглась тысячами огней, что жалили меня, заставляли гореть...

- Наконец ты понял это, - посмеиваясь, заявил он. - Ты весь день думал о том, как хорошо, что я вас нашёл.

Отпуская Хейна, я посмотрел ему в глаза.

- Я понял, что ты не человек, - улыбнувшись, пояснил я.

Лишь я улыбнулся, на лице Хейна промелькнуло что-то очень похожее на испуг. От этого, казалось бы, незначительного жеста меня передёрнуло.

- Прости, - прошептал я, чувствуя, как горечь от того, что я сам больше зверь, чем этот получеловек, застилает разум.

Я чудовище.

Это я хотел оставить существо, что не пожалело сил ради спасения незнакомца с ребёнком. Я убил невинное создание в городе, что не было виновато в участии её родственников в убийстве моей семьи. Я с горечью подумал о том, что лицо убитой девушки будет со мной ещё очень долгое время. Я закрыл лицо ладонями и постарался успокоиться.

- Тебе не за что винить себя, Киона. Ты не больший монстр, чем я.

Он улыбнулся. Я не ответил на улыбку, боясь напугать своего спасителя.

- Прости, - повторил я. - Прости, что хотел бросить тебя. Прости, что... - я замялся, вспоминая сколько зла наговорил ему. Ужаснувшись, я постарался поскорее закрыть эту тему, - прости меня.

- Я незлопамятный, - постарался утешить меня Хейн, но я всё равно чувствовал себя полным ничтожеством. Как я мог испытывать отвращение к тому, кто спас меня от гибели, помог выжить моей сестре... да ещё и убил тех ублюдков, что решились прийти ко мне в дом и уничтожить моих родителей.

- Но ты лишил меня мести, - эта мысль пришла мне на ум, как искра в ночи. Раздражение сковало скулы, но я сжал зубы, чтобы не наговорить чего-нибудь Хейну. Опять.

- Я дал тебе вместо этого жизнь, - легко ответил юноша, будто мы говорили о погоде. Я вздохнул. Мне не выиграть в споре с этим человеком.

- Ладно, - согласился я. - Пошли искать что-нибудь в дорогу.

Хейн с готовностью вскочил на ноги и, стараясь держаться ближе ко мне, чтобы в случае чего поддержать, пошёл к дому. Я, вспомнив, в каком состоянии была кухня, не решился вести получеловека в разваливающийся дом. К тому же с нами ребёнок...

И только тогда я заметил, что Акиры с нами нет.

- Где Акира? - воскликнул я. Какая-то часть моего сознания говорила, что Хейн не дал бы в обиду мою сестру, но всю остальную часть головы занял липкий страх.

- Она там, - Хейн показал назад. Левее того места, где лежал я, был маленький холмик, в котором я узнал тряпки, в которых лежала моя сестра. Я кинулся к ней.

Наклонившись над Акирой, я вгляделся в её личико. Только сегодня рождённая, он не походила на младенца. Черты лица были скорее уже взрослыми, просто уменьшенными.

Я бережно убрал с её бледного лба белоснежную прядь. Девочка спала, как ангел. Легонько коснувшись губами её щеки, я побежал обратно к Хейну, который тактично рассматривал звёзды.

- В доме пусто. Уверен, - проинформировал я. - Можно зайти в семейный склеп, там на могилах есть какая-то еда.

Хейн побледнел (если это вообще возможно с его болезненного вида кожей) и воззрился на меня неверящим взглядом. В нём был написан такой ужас, что я невольно заозирался.

- Что? - удивлённо спросил я, когда молчание юноши затянулось.

- Ты собираешься... расхищать могилы? - спросил он срывающимся голосом.

- Ну и что? - не понял я. Да что с ним такое?

Хейн помотал головой, будто пытался разогнать туман перед глазами.

- Ты с ума сошёл? Это же могилы твоих предков! - закричал юноша, чем окончательно удивил меня. Какое ему дело до моих предков?

- Так они же мёртвые, правильно? Они нам отдадут свои запасы, чтобы не умерли и мы, - почти оправдываясь сказал я. Хейн всё также с ужасом глядел на меня.

- В том-то и дело, что неправильно! Чёрт возьми, ты что, не страшишься вообще ничего?! Ты будешь наказан! - воскликнул получеловек.

Тогда я понял, в чём было дело. Я едва удержался от смешка.

- Ты веришь в Бога, Хейн? - спросил я изумлённо. По-моему, уже даже люди поняли, что пора перестать верить в судьбу, богов и тому подобное. Может, я сам иногда кричу проклятья в небеса, обращаясь к богам. Но так я же в них не верю, а кличу только по привычке...

- Он есть, - твёрдо сказал юноша, сердито глядя на меня. - Потому он накажет нас, если мы решим потревожить тех, кого он уже приютил.

Я закатил глаза.

- Не говори глупостей. Если и будет наказание, то только мне. Ты просто подержишь двери. Я возьму еду. Теперь ты согласен?

- НЕТ! - воскликнул Хейн. Похоже, его в ужас приводила одна мысль о том, что мы возьмём что-то с могил.

- Не хочешь, не иди, - резковато пробормотал я и пошёл за дом, где была дверь в "подземное царство" дома Асгейров. Она была замаскирована под стену, потому, наверно, люди и не стали врываться в неё. Не нашли.

Я редко открывал тяжёлые дубовые двери, чтобы войти в семейный склеп. Просто мне было неинтересно смотреть на возвышения могил моих прародителей. А теперь я нуждался в них, как в воздухе.

Два дня назад мы с отцом приходили сюда - приносили "пожертвования" Богам (отец мой всё же верил в них). Лаирасул принёс много хлеба, вина и дюжину кусков мяса. Это воспоминание грело меня. Инкубы рождались с полным рядом зубов, потому Акира уже сейчас сможет прекрасно есть всё это. А на алкоголь кровь мне подобных не реагировала, потому сестре можно будет пить и вино...

Я представил себе лицо Хейна, когда я буду поить новорождённую вином. Наверняка, он закатит истерику.

Я не стал дожидаться парня. Он сам решит, идти ему за мной или нет. Потому ноги просто несли меня вниз по лестнице, что вела в полные сумрачной влажности покои смерти моего рода.

Холмики с невысокими обелисками по обеим сторонам от меня притягивали взгляд. Я никогда не чувствовал себя настолько смертным. Все мы когда-нибудь умрём или нас убьют. Даже тех, кому дарована вечность. Внутри стало как-то пусто. Неуютно.

Страшно.

Я понял, только сейчас понял, что сегодня был на волоске от смерти. Я почти потерял ту крупицу счастья, которую получает каждый при рождении. Я остановился.

В ту секунду мне было по-настоящему страшно. Я почти умер. Почти.

Позади послышались шаги Хейна, отдававшиеся эхом в тёмном подземелье.

- Киона, - осторожно позвал он меня. Понятное дело, для человеческого глаза здесь слишком мало света. Он едва сможет разглядеть стену перед собой, и то, когда уже врежется в неё. Потому я решил смилостивиться над юношей и пошёл ему навстречу.

В темноте Хейн смотрелся до нелепости забавно: тонкие ручки, худощавое тело, длинные ноги... я едва не засмеялся. Он смотрелся, как жёлудь на спичках. Вот как это выглядело.

- Я тут, - мой голос отразился от влажных от времени стен и долетел до Хейна, который слепо озирался, пытаясь заметить меня. я усмехнулся и подошёл к нему. Как я и подозревал, парень меня не видел вплоть до того момента, пока я не встал прямо у него под носом. Сперва он испуганно отшатнулся, почти упал и недовольно проворчал: