Лучше бы пожар забрал его.
— Разве это честно?
Вальда расхохоталась:
— Честно? Глупый, ради победы над Саваной я пойду на всё. Мне всё равно, что будет с вами. Я уничтожу её дар, грани разойдутся. А вы все, — она оглянулась на останки Хазарда, посмотрела ещё куда-то, — сгинете в бесконечности времени. Глупые игрушки, что призваны отвлекать нас от скуки бытия…
— Тогда не медли.
— Смеешь прерывать?
— Ты отражение сестры, её зеркало, — Хедлунд сжал глефу, заставив маховик крутиться быстрее и быстрее. Змея почувствует удар, очень болезненный, достойный последнего боя, — такая же лживая, как она.
— Я обращу тебя в прах!
Позади послышался топот. Видимо, к «герцогу» спешили помощники.
С громогласным криком Астрих пронзил ступню богини и закрыл глаза. Единственное, о чём он сожалел, что не попрощался с Иринией и Ариадной. Любимые женщины остались в имении, но против покровительницы защита бесполезна.
Вальда взвизгнула, и где-то рядом затрещал огонь.
Первый помощник ощущал жар, словно пламя горело в стороне. Но это противоречило законам логики! Змея промахнулась? С расстояния менее метра? Так не бывает! Тем более, керр разозлил её. Решил уйти, хлопнув дверью.
Хедлунд посмотрел вперёд и тихо охнул.
Пурпурные языки окутывали всесильную соперницу и удерживали в коконе. В немом изумлении Астрих обернулся и едва не закричал.
Вальду пленили Фаррел и Ириния!
Глава 21
Обещание
— Смелее, — Савана протянула руку, — дотронься до моей ладони и познаешь невиданное могущество.
— Я против, — тихо сказала Ариадна, — муж прав: богам нельзя верить.
— Выбора не осталось.
— Когда призраки ушедших накроют лес, вас не спасёт никто.
Ракитина сделала шаг навстречу драконнице.
В конце концов, инспектор сама выбрала судьбу. Сама шагнула на путь из кочек и споткнулась практически о каждую. Лучше сделать что-то полезное, помочь близкому человеку (пусть и добровольно угодив в капкан), нежели поставить себя «любимую» выше и позволить всем сгинуть во мраке перекрёста. Забавно получилось: несколько дней назад девушка скучала на работе и ссорилась с начальницей, сегодня стояла перед очевидным, хотя и сложным выбором. Но решить должна сама.
— Хорошо.
Странно, легче Нине не стало. Наоборот, на шее будто затянулась незаметная для глаза удавка. Так ли должен чувствовать себя человек, готовый вступить в борьбу?
Фалькон замер в безмолвном величии. Застыли сосны и травы, исчез туман; казалось, лес превратился в картину. Протянешь руку, и пальцы скользнут не по смолянистым ветвям, а чуть влажной густой краске и холсту.
Ракитина отчаянно захотела увидеть солнце. Увидеть и понять: что действительность, а что давящая на разум искусная иллюзия. Не тянутся ли от плеч верёвки, как у марионетки? Может, поэтому в чаще царила ночь — чтобы во мраке скрыть кукловода.
— Умница, — улыбнулась виверна, — скрепим договор и…
— Нет!
Волны бирюзового огня отгородили инспектора от Саваны и «петлёй» оттащили к краю леса, связали ладони. Чудом Нина не упала, в немом изумлении округлив глаза. Что? Кто? И, главное, зачем? Зачем кто-то помешал сделке?
От лица отхлынула кровь, а ладони заледенели.
Господи!
Аспен.
Никто не скажет, сколько лет-то миновало? Или, точнее, веков? Когда чешуйчатый друг рассказал последнюю сказку в зачарованном лесу? Как давно он лежал на кряжистом пне, а керра сидела на корнях дуба и взахлёб слушала истории о храбрых стражах и нежных девах? О приключениях в таинственных мирах? Девочка хлопала в ладоши, а дракон смеялся, выдыхая облачка искорок-пчёл, и шутил, что однажды позовёт в гости…
Да уж, высохли реки, заросли луга, океан поглотил берега, а гость иной грани ни капли не изменился. Инспектор завершит жизненный путь, а он будет выглядеть всё так же. Знакомая пурпурная броня (наощупь напоминавшая гофрированную фольгу) поверх грузного тела, увенчанная шипастым гребнем; грубые крюки-когти и глаза цвета расплавленного золота, рассечённые антрацитовым зрачком — всё это Ракитина сотни раз рисовала в блокноте. Вспоминала сны и воплощала друга на клетчатых страницах.
Пикой на хвосте Аспен рыл землю, оставляя глубокие — с человеческую руку — борозды и срезая траву и кустарник наподобие остро заточенной косы. Нервничал? Думал, что сказать? Он узнал Ракитину, без сомнения.
Мысли потревожил глухой шёпот:
«Ния…»
«Ты действительно существуешь!»
Девушка прикусила губу. Так тепло и ласково! С большей нежностью её звали только родители из давно минувшего прошлого. С трудом инспектор отвлеклась от старого друга и посмотрела на того, кто создал бирюзовое пламя.
И ощутила приступ головной боли.
Разве так бывает? Герцог сбросил Фаррела с крыши, но тот выжил! Более того, вокруг его ладоней крутились огненные вихри, в волосах то разгорались, то угасали медно-рыжие искры. А глаза! Карий цвет растаял под натиском драконьего золота. Но, как? Понятно, Аспен отыскал принца и одарил силой, для чего? Неужели почувствовал, что богиня заманивает в ловушку? Почувствовал и помешал.
— Не соглашайся! — пророкотал получеловек, — она лжёт!
— Ты кто такой? — нахмурилась Савана, точно услышала писк недобитого комара, — иди своей дорогой и не лезь в чужие дела.
— Он со мной! — выдохнул чешуекрылый.
— А, тот паренёк, с большими чаяниями, но хилыми талантами, — цокнула виверна, — уходите! Ириния приняла договор!
— Но не подтвердила! По законам межмирья, о которых ты превосходно знаешь, соглашение не обладает силой!
— Она — моя!
— Ни-ког-да! — по слогам выплюнул дракон, озарив поляну фонтанами карминного огня. Отовсюду послышались истошные крики — наблюдавшие за чужаками призраки Фалькона в ужасе разлетелись. Те, кто в свои века преданно поклонялись богам, заслужили милость «вечной жизни». Точнее, проклятия.
— Вы проиграете! Без меня вы проиграете! Я бы одарила его дочь несметной силой!
— А что взамен? — щелчок хвоста, и на поляну рухнула срубленная сосна, — ты умолчала!
Нина прерывисто дышала. Всё же был подвох!
— Кто ты такой, чтобы указывать богине? Добровольный изгнанник?
— Тот, кто однажды прогнал ваш род из своей грани! Мы поверили вашим мольбам и отпустили, но я жалею, что не сожгли крылья!
— Будьте вы прокляты! Все!
Савана зашипела. Пробормотав что-то несвязное, она потеряла человеческий облик. Кожа потрескалась и осыпалась подобно иссушенной глине, и вместо покровительницы инспектор увидела гарпию. Существо до ужаса напоминало иллюстрации к мифам древних стран. Трёхглазая, словно высеченная слепым скульптором, женщина с оголённой грудью распахнула крылья-шипы и в дикой ярости бросилась на Ракитину…
Нина ослепла от огня.
Бирюзовый столп обрушился на драконницу и встал стеной. В леденящих душу криках Савана прорывалась сквозь толщу, по крупицам расцарапывая барьер и заставляя пламя исчезать, но Аспен и Фаррел были непоколебимы. На теле задымились ожоги, волосы истлели и осыпались пеплом — виверна превратилась в уродливую старуху.
Гарпия упала на колени.
— Я отомщу!
Взмахнув истерзанными крыльями, она взлетела и исчезла над лесом. Вслед покровительнице устремилась вереница призраков. Бесплотные существа с масками вместо лиц гомонили, словно птицы, и в испуге озирались — не настигнет ли ужасное пламя?
Туман исчез. Над Фальконом взошла луна. Огромная, словно треснутое блюдце. Падали крохотные осколки, долетая до чащи песком и словно напоминая о времени.
Девушку била дрожь.
— Я не понимаю. Она говорила так убедительно…
Ариадна подбежала к Нине и крепко обняла. Благодарная инспектор уткнулась в плечо.
— Савана пыталась тебя обмануть, — прогудел дракон.
— Как?
