Дрожащими руками Ракитина отвернула кран в стене, откуда уборщицы набирали воду, и залезла под струю. Нос прикрыла мокрым платком и побежала к лестнице. В тот миг девушка от всей души благодарила господа, что за два года работы изучила каждый метр этажа. Семь шагов прямо, три направо, сильный толчок, и Нина упала на ступеньки. И вовремя. Тяга придала пламени силы, и огонь, словно вылетевший из пращи камень, вышиб стёкла в пролёте.

Кое-как Ракитина стянула и отбросила тлеющий свитер, поползла вниз. Где пожарные? Где хоть кто-нибудь? Уши заложил треск, брюки прилипли к разбитым коленям. Из глаз лились слёзы, а кашель матёрого курильщика разрывал грудь.

«Если выживу, распрощаюсь с фондом.»

Дым ответил безжалостными объятиями.

Шелестела позолоченная солнцем дубрава. Осыпались жёлуди и, подпрыгивая, исчезали в траве, словно играли в прятки. Стих птичий хор, утомлённый полуденным зноем, завяли ромашки…

Нина шагала вдоль опушки. Едва заметная тропинка петляла среди цветочных островков, но не касалась чащи, словно боялась лесной обители. Лепестки щекотали босые ноги, сердитые пчёлы разлетались кто куда. Волосы девушки пылали рыжим огнём, глаза наливались зеленью травы. Да, это волшебное место!

Подул ветер. Сильный и точно живой, он сорвал листву и метелью закружил над поляной. Не успела Нина охнуть, как ураган вывернул деревья. Кряжистый ствол падал на Ракитину, но в последний момент чья-то рука оттолкнула её на цветы…

— Нет!

— Спокойней, — послышался женский голос. — Не то сделаю укол.

Нина открыла глаза. Юная, словно студентка-первокурсница, медсестра добавляла лекарство в капельницу.

— Сон дурной приснился, — хрипло ответила инспектор.

— Ещё бы. После таких приключений любому кошмар привидится. Укол нужен? Голова не болит? Ладони не ноют?

— Терпимо.

— Позовёте, если что понадобится, — в дверях она обернулась. — Или соседок попросите, они на процедурах, но скоро придут.

Ракитина откинулась на подушку. Волосы воняли дымом, во рту ощущалась противная горечь, а на руках белел толстый слой бинта, пропитанный какой-то мазью. Да, наверное, и пары часов не прошло.

Пожар. Огонь в коридоре, ступеньки, разрывающий лёгкие кашель. И страх. Дикий страх быть заживо поглощённой пламенем и… потерять всё. Навечно остаться в стенах построенного на древнем болоте здания.

Обошлось, спасибо господу. Но что всё-таки произошло в фонде? Короткое замыкание? Наверняка строители использовали дешёвые провода, не рассчитанные на высокие нагрузки. Ещё один повод исполнить обещание и сменить работу. Плевать на ремонт и плачевное финансовое положение, душевное спокойствие дороже. Выплаты за неиспользованные отпуска хватит на первое время.

— Тук-тук, — в палату заглянула Даша, — можно?

— Да.

— У тебя голос, как у мужчины, — коллега примостилась на краю постели.

Инспектор пожала плечами.

— Вот, витаминов принесла. Яблоки, груши, виноград, — Сазонова выкладывала фрукты на комод. — Вымытые, так что бери да ешь.

— Спасибо, — Нина взяла грушу. — Даша, что случилось?

— Пожар сегодня утром. Только чайник закипел, по громкой связи приказали немедленно выйти на улицу. Мы сначала посмеялись над глупой шуткой, но на лестнице так дымом воняло, что все спешно выбежали. В окне кабинета Сидровой огонь стеной полыхал, — Даша перебирала бахрому на аметистовом палантине. — Я спрашиваю у Оли, где ты, она не знает, Кирилл тоже плечами жмёт. Внезапно кто-то закричал. Я к чёрному выходу, а там страшненький автоматизатор тебя тащит и на помощь зовёт. Дескать, торопился на улицу и ещё двоих на лестнице видел. Охранники молодцы, вынесли девчонок, те с отдела выплат. Скорая уже стояла, так что вас сразу повезли в больницу. Пожарные позже приехали.

— Да, часть на другом конце города.

— Как я поняла из их разговора, полностью выгорели четыре кабинета и коридор. Никто не погиб, только вы трое обожглись и дыма надышались.

Грушевая мякоть скребла по горлу не хуже тёрки.

— Слава богу. Сидрова что?

— Вместе с завхозами в полицию поехала показания давать. Но до этого она попросила всех прийти завтра и помочь с уборкой. Через день-два уже будем клиентов принимать, а сегодня по домам отпустили, — Даша понизила голос, — ходят слухи, что специальную комиссию для расследования соберут.

Послышались тихие шаги, и в палату ступили две женщины в сорочках и повязках.

— Ладненько. Я пойду, а ты выздоравливай.

— Спасибо.

— Кушай яблочки.

Ладони ныли, словно погружённые в горячую воду.

Касаясь бинтов, соседки охали и ругали себя за курение в постелях. Видимо, это не обыкновенная больница, а ожоговый центр. Нина сжала губы. С детства не любила врачей. Спасибо стоматологу, который вырывал молочные зубы и занёс инфекцию. Месяц девочка провела в палате.

«Слава богу, те дни позади. — Ракитина отложила огрызок. — Да, думай о хорошем. Не будет чёрная полоса тянуться вечно?»

Полуденное солнце освещало ратушу. Лучи цеплялись за иссиня-чёрную черепицу на крыше городских часов, скользили по циферблату и рассыпались золотистыми искрами в волосах прохожих.

В разгар воскресного дня на площади бурлила жизнь. Облюбовав кафетерии, студенты готовились к летним экзаменам, прочие горожане возвращались домой с утреннего базара. До рассвета в Мидгар прибывали гружённые овощами и фруктами обозы и к обеденным часам пустыми отбывали в деревни. Покупать продукты у сельчан не гнушались повара королевской кухни, не говоря о простом населении. Май. На грядах наливалась алым соком земляника, вилась по шпалерам терпкая гольция, чьи тушённые в сливках плоды традиционно подавались на праздники в каждой семье.

Мамы вели детей в «Сахарный дом» — лучший магазин сладостей столицы Лигурии. Благородные господа снисходительно глядели на ребят и, обсуждая очередные указы короля Исфара I, гуляли вокруг фонтана, присаживались на скамьи.

Второй советник Его величества, керр Рэгдол Картрайт, степенно шагал по мостовой и вежливо кивал представителям третьего и четвёртого сословий. Да, минувшая пятница подарила горожанам темы для бесед. Каждые полгода монарх собирал Светлейший совет, где вместе с наследником престола, советниками, вециями и главой службы безопасности определял будущее государства. Зачитывались доклады, высказывались предложения и критика, а утром в «Вестнике Мидгара» печатались итоги собрания. Месяц-другой, и правитель подпишет новые законы. Полезные одним и нежеланные для других.

Керру Рэгдолу повезло. Будучи среди избранных, он заранее предупреждал важных людей и не только получал щедрую благодарность, но укреплял влияние. Не зря на востоке Лигурии советника встречали теплее, чем семью Астери. Селили во флигеле королевской резиденции, готовили изысканные кушанья, вроде косули в листьях мангольда, подбирали миловидных служанок и не беспокоили, если важный гость желал уединиться. Знали господа, кому обязаны благополучием. Знали и помалкивали.

Боялся ли он разоблачения? Нет. У правящей династии нет подтверждений, да и смелости не хватит собрать доказательства. Слежка? Беседы с подчинёнными? Глупо. Заковать в кандалы видного представителя второго сословия — всё равно, что поставить под удар первое, то есть, самих себя. Все в Лигурии знали, что монарший дом опирается на пять домов, издревле объединённых в сословие. Точнее, на четыре. От Хедлундов, когда-то влиятельнейших и богатейших, никого не осталось, кроме одного мальца, чьей судьбой советник не интересовался. Как удачно посреди ночи в имение ударила молния! Сама судьба убрала главных соперников с дороги Картрайтов.

Мужчина улыбнулся. Шедшая мимо белокурая леди улыбнулась в ответ.

— Керр Рэгдол.

— Керра Цветана, — он поклонился. — Отличная погода, не правда ли?

— Словно лето наступило. Вы уже готовитесь к охоте?