— У Кадиха мы рискуем не больше, чем у Янгина, — возразил Дэвиан. — Ивирцы любой остров могут превратить в ловушку, и это придется учитывать, конечно, — он снова предпочел воздержаться от упоминания об Агинарре. — Но чем скорее мы покончим с войной, тем меньше у них будет шансов.

— К тому же есть и еще один момент, — поддержал его Тамрин. — Отец, наши люди ведут тайные переговоры с отдельными ивирскими офицерами. Даже среди Блистательной Гвардии не все довольны Ажади Восьмым. Вполне возможно, удастся свергнуть султана и вовсе обойтись без штурма Лакрейна. Но чтобы эти люди осмелились действовать, мы должны высадить войска на Кадих.

— Я наслышан о том, что Ажади одержим поисками мятежников, — Велизар Третий скривил губы. — Эта недавняя публичная казнь… Варварство! Ивирцы недалеко ушли от эпохи Войн Истины. Великий Юнидеус и все пророки его, неудивительно, что именно в то время дела Султаната шли наиболее успешно. Ажади Восьмому самое место в той же эпохе.

— Таким, как Ажади, не место и не время нигде и никогда, — сказал Дэвиан.

«Не только им, к сожалению…» — этого он вслух произносить не стал, разумеется.

— С этим не могу спорить, — заметил Император.

— И не только мы так думаем, — добавил Тамрин. — Многие ивирцы ненавидят Ажади не меньше. Они готовы выступить на нашей стороне. Но не раньше, чем мы продемонстрируем свою решимость, отец. Поэтому я предлагаю поддержать предложение Дэвиана, отец. Оно сулит много выгод, а промедление идет на пользу только султану и писакам из Восточной Коалиции. Слишком многие по всему миру уверовали в нашу слабость и нерешительность, и с этим пора покончить!

Император прикрыл глаза, глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух из легких.

— Все это может быть правдой, — неохотно согласился он, — но такие решения не могут быть приняты в одночасье. Я… подумаю, что будет выгоднее для Ксаль-Риума.

Дэвиан сам с трудом сдержал вздох.

Колесо угодило в яму, и машина подпрыгнула, отчего Фионелла едва не прикусила язык. Левой рукой она как могла крепко держалась за дверцу, правую пришлось упереть в твердую спинку водительсткого кресла, иначе, как подозревала девушка, ее уже давно выбросило бы наружу. Урча двигателем, машина — полноприводный военный автомобиль агинаррийского производства — катил вперед по дороге, проложенной сквозь джунги. Справа и слева возвышались заросли хиаценер. Эти неприхотливые деревья (хотя, если верить ученым-ботаникам, деревьями называть их не следовало; это были одни из древнейших растений Дагериона, успешно пережившие без малого четыре сотни миллионов лет эволюции, уничтожившей большинство родственных им видов) росли на всех островах от северного полюса до южного. Их тонкие, гибкие стволы вырастали почти до пятнадцати метров и были покрыты не корой, а странной кожистой оболочкой желтовато-зеленого оттенка, а кроны, напоминающие огромные зонты, имели легко узнаваемый синий цвет с фиолетовым отливом. Наверху кроны соединялись в почти сплошной навес, скрывая солнце, и полдень в их тени превращался в сумерки. Было жарко и влажно — все это напомнило Фионелле остров Туренна в Анадриэйле, где она провела детство. Там тоже хватало и жары, и духоты, и хиаценер.

Автомобиль ехал вперед и вперед по неровной дороге, путешествие было долгим и монотонным, и Фионелла откровенно скучала, так же, как и ее спутники. Водителем был дженгский солдат в темно-зеленой униформе армии Военного Правительства, а второе переднее сиденье занимал второй дженгец, сержант. Смуглый вояка с плохо выбритым лицом вертел в руках широкополую шляпу — вот он-то откровенно скучал. Время от времени он лез в карман за портсигаром и закуривал очередную сигарету, обдавая пассажиров на заднем сиденье резким ароматом дешевого табака. Фионелла сидела позади водителя, сбоку от нее был Дейсел, а крайним справа устроился толстяк Темис Найфор, который потел и обмахивался шляпой. Наконец, на узких скамейках в небольшом открытом кузове устроилось полдюжины солдат, вооруженных карабинами — почетный эскорт для корреспондентов из Ксаль-Риума.

Фионелла покинула Файинг не без чувства облегчения. Хотя после той незабвенной встречи генерал Чаори Кай не навязывал ей свое общество, девушка по-прежнему ощущала себя как на иголках. Она больше не появлялась во дворце Унагир, и просьбу направить ее ближе к зоне боевых действий передала через попечителя Найфора. Генерал Кай просьбу удовлетворил; конечно, она была не единственной, кто покинул столицу. Некоторые журналисты, включая анадриэльца ди Кастелиано, предпочли остаться в Файинге поближе к дворцу и главе Военного Правительства, но другие хотели оказаться там, где еще идут бои. Мысленно повинившись перед Дэвианом — он, конечно, не одобрил бы ее решение — Фио предпочла присоединиться ко вторым. В конце концов, успокаивала она свою совесть, уж точно Дэвиану не пришлось бы по вкусу, если бы она стала вертеть хвостом перед его превосходительством генералом.

Гражданская война на Тэй Анге — большинство газетчиков предпочитали называть ее более деликатными терминами «конфликт» или «инцидент» — близилась к концу. После недавнего разгрома на равнинах Шао-Тар сторонники Фронта Свободы могли только отступать, изредка, и совершенно тщетно, огрызаясь. Соединенные войска Временного Правительства и Сегуната гнали их, не давая передышки, и с каждым днем приближались к последнему оплоту «свободников» в городе Ун-Шей на южном побережье. Тем временем на Тэй Карне тамошний Кабинет Возрождения уже капитулировал, остров Тэй Лиор вел переговоры о присоединении к союзу, а Тэй Файяд был заключен агинаррийским флотом в кольцо плотной блокады. Ни Империя, ни Восточная Коалиция ничего не предпринимали. Словом, все выглядело так, что на этот раз продвижение агинаррийцев по островам архипелага ничто не остановит, и скоро Тэй Анг станет частью Северного Братства. Фио вздохнула, чувствуя себя наивной и бесполезной дурехой. С тех пор, как она прибыла на Дженг, это чувство стало для нее привычным. Если даже Дэвиан — принц из императорской династии — не в силах повлиять на своего дядю-Императора и прайм-канселиора, на что надеялась она? Дэвиан говорил, что ее попытки были заранее обречены на неудачу, и Фио сердилась на него за это, но теперь с полной ясностью осознавала его правоту. Но, даже если не получится — разве это значит, что не надо пытаться?

«Или тебе просто захотелось приключений? — ехидно спросила она сама у себя. — Надоело сидеть в столице? Захотелось доказать, что ты справишься с опасной работой не хуже мужчины?» — Фио с трудом воздержалась от гримаски: зловредный внутренний голос, увы, был ужасно близок к истине.

Непосредственно в зону боевых действий она не попадет, этого Военное Правительство не позволяло никому из репортеров. Дженгцы не хотели, чтобы кто-то их газетчиков пострадал, и потом южане обвинили бы в этом Военное Правительство. Корреспонденты останутся в тылу, но и здесь было не так уж безопасно. Вчера Дейсел, знавший местный язык, переговорил кое с кем из солдат, и те поведали ему, что в округе еще действуют сторонники Фронта Свободы. Небольшие отряды, скрывающиеся в джунглях, ведут партизанскую войну. Это, разумеется, заставляло тревожиться. Фионелла даже почти всерьез подумывала над тем, чтобы обзавестись оружием.

«Не будь глупой! — выругала она себя. — Сильно это поможет!»

Не то, чтобы она не умела стрелять — научилась еще в юности, когда жила на Туренне. Отец стрелял недурно, и Фио этим тоже увлеклась — выбор развлечений на острове был небогат. Она никогда не жалела, что пришлось перебраться в Гайон. Жить в большом городе показалось ей намного интереснее, чем на островке на задворках мира, но Тэй Дженг не показался ей совсем чужим. К джунглям, кровососущим насекомым и влажной духоте в воздухе она успела привыкнуть, но не к вооруженным людям вокруг.

На самом деле, попасть на линию фронта и стать свидетельницей последних боев между сторонниками и противниками Чаори Кая Фионелла не стремилась. Гораздо больше ей хотелось запечатлеть и описать жизнь простых дженгцев, оказавшихся меж двух огней. То, как живут в низшем ярусе Файинга, удручало, но, по крайней мере, дотуда не добралась гражданская война. Но большинство людей жили не в столице и не в немногих крупных городах, а в тысячах деревушек, разбросанных по всему огромному острову. Фионелла была полна решимости разыскать хотя бы несколько таких. Хотя это обещало быть непросто: ее выводило из себя, что приспешники Чаори Кая позволяют видеть лишь то, что, по их мнению, должно было появиться в газетах южан. О, нет, за ней по пятам не следовали вооруженные солдаты, надзор был организован более деликатным образом, но от того не становился менее пристальным. И здесь не будет проще. Неуемный «попечитель», чьей официальной задачей было обеспечить южанам-корреспондентам комфорт и безопасность, отправился на юг острова вместе с ней и прочими. Не похоже, что необходимость покинуть столицу доставила ему большое удовольствие, но, увы, Фио уже успела убедиться, что избавиться от него — задача невыполнимая. Разве что стукнуть чем-нибудь тяжелым по макушке и сбежать. Фио улыбнулась сама себе: мысль была донельзя нелепая. Но с тех пор, как она приплыла на Дженг, Фионелла Тарено уже успела привыкнуть к тому, что она все время чувствует себя нелепо.