Темис Найфор пошевелился, водрузил на голову широкополую светло-серую шляпу, потянулся за платком, чтобы утереть пот на румяном лице. Обратился к сержанту по-дженгски, тот ответил несколькими словами, и толстяк облегченно вздохнул.

— Мы скоро приедем, господа, — сказал он, не скрывая удовольствия. — Военный лагерь уже близко. Правда, — вздохнул господин попечитель, — едва ли мы можем рассчитывать там на приличные условия. В лучшем случае, для нас найдутся отдельные комнаты в офицерской казарме. Смею заметить, госпожа Тарено, — упрекнул он, — вы вполне могли найти подходящие темы для ваших репортажей и в Файинге. Право же, в гостинице «Паранай» вам было бы гораздо комфортнее, да и безопаснее. О Тайжи Унагир я и не говорю…

— Не беспокойтесь за меня, господин Найфор, — заверила Фионелла. — Я не такая уж неженка. К джунглям и жаре я привыкла с детства. Мне даже довелось побывать в зоне боевых действий. Я справлюсь.

Конечно, она слегка приукрасила действительность — если местные условия действительно не были для нее чем-то непереносимым, то ее поездка на остров Анлакар состоялась лишь тогда, когда восстание было подавлено, и бои уже стихли. Но об этом Фио умолчала, как и о том, что к Тайжи Унагир по собственной воле не приблизится и на диум. Темис Найфор снова вздохнул. Фио понимала, что его заботит не столько ее комфорт, сколько собственный. Он-то явно не рвался ни в джунгли, ни под пули. Несомненно, его бы воля, Найфор не таскался бы следом за ней и в бедняцкие кварталы Файинга — жизнь в привилегированном верхнем ярусе, близ дворца, его совершенно устраивала, а до того, что творится ниже, ему дела не было.

Найфор сунул в карман платок и хотел сказать что-то, но в этот момент водитель дал по тормозам. Машина остановилась так резко, что его бросило вперед, бедняга едва не впечатался в физиономией в спинку переднего сидения, но успел защититься, подняв руки. Выпрямившись, он гневно закричал на водителя, но ответил сержант, указав вперед. Найфор привстал и нахмурился.

— Ох… Кажется, впереди патруль. Нам приказали остановиться.

— Будут досматривать? — равнодушно осведомился Дейсел.

— О, ничего страшного, — заверил попечитель. — Обычная процедура. Это не затянется.

Фионелла тоже привстала над сиденьем и увидела впереди другой автомобить, очень похожий на их собственный. Крупная полноприводная военная машина агинаррийского производства, выкрашенная в темно-зеленый цвет. На дверцах был нанесен номер и несколько местных иероглифов, прочесть которые анадриэлька, разумеется, не могла. Возле машины стояло четверо солдат, вооруженных карабинами. Темис Найфор что-то пробурчал себе под нос и натянуто улыбнулся.

— Не беспокойтесь, — повторил он. — Ничего особенного не происходит. Просто патруль решил проверить, кто мы такие. Сами понимаете, госпожа, — он виновато развел руками, — зона военных действий. Шпионы, партизаны, — толстяк вздохнул и передернулся. — Но у нас есть все необходимые бумаги, так что опасаться нечего. Позвольте… — он открыл дверцу и неловко выбрался наружу.

Машину покинул также сержант, и вдвоем они приблизились к патрульным, которых возглавлял молодой офицер. Его солдаты казались равнодушными, но, впрочем, приглядывали за людьми в автомобиле, держа карабины наготове. Фио вздохнула и повела затекшими плечами. Темис Найфор и сержант начали о чем-то спорить с офицером. Найфор достал и продемонстрировал тому бумагу с печатью. Офицер спросил о чем-то, толстяк ответил резким тоном. Затем они втроем направились к машине. Фионелла слегка напряглась, хотя сам Найфор и его спутник-сержант выглядели вполне спокойными.

Офицер обошел их автомобиль слева и остановился прямо напротив Фионеллы. Той бросилось в глаза, что он еще совсем молод — лет двадцать, может, двадцать два. На поясе у него имелась кобура с револьвером, а через плечо был перекинут ремень пистолета-пулемета с деревянным прикладом и ложем, стволом, прикрытым кожухом из перфорированного металла, и рожком-магазином, торчащим сбоку. Небрежно положив правую ладонь на приклад, офицер внимательно рассматривал Фионеллу. Та ответила ему спокойным взглядом, и молодой человек снова переключил внимание на бумагу в руках Темиса Найфора. Он что-то сказал, попечитель удовлетворенно кивнул и отступил, складывая документ, украшенный круглой печатью Военного Правительства. И в этот момент сержант, по-прежнему не говоря ни слова, с полным равнодушием на лице выхватил из кобуры револьвер и выстрелил в водителя.

Выстрел прозвучал удивительно громко, водитель, не успевший ничего понять, бессильно обмяк на сиденье, а сержант развернулся и выстрелил в одного из собственных солдат. Тот выпустил оружие и вывалился из кузова. Его товарищи вскочили, но они были слишком растеряны, и ничего не успели сделать. Офицер-патрульный мгновенно перехватил пистолет-пулемет и дал две длинные очереди в упор, уложив на месте всех пятерых. Все это заняло считанные секунды. Фионелла еще не успела осознать, что происходит, как люди вокруг нее были мертвы.

Темис Найфор отступил на шаг; на его побледневшем лице был ужас. Офицер развернулся к нему и снова надавил на спусковой крючок. Пистолет-пулемет громыхнул и осекся — кончились патроны — но было достаточно. Три или четыре пули прошили попечителя поперек груди, тот вздрогнул и повалился, как кукла, у которой внезапно обрезали все ниточки. Фио содрогнулась, и в этот момент ощутила, как рука Дейсела крепко сжала ее плечо.

— Спокойно, — сказал фотограф почему-то по-анадриэльски. — Не дергайся.

— Кто они? — шепотом спросила Фио.

— Не знаю…

Продолжать разговор им не дали. Офицер развернулся к ним.

— Ни движения. Ни звука, — по ксаль-риумски он говорил с жутким акцентом, но револьвер в руке был достаточно красноречив сам по себе.

— Что… что происходит? — все же спросила Фионелла. — Кто вы?

— Молчать, — был единственный ответ. Офицер так и держал их на прицеле, а сержант открыл водительскую дверцу и выбросил наружу убитого солдата. У человека во лбу зияла небольшая, аккуратная дырочка. Крови почти не было.

Фионелла сглотнула, чувствуя поднимающуюся панику, и снова Дейсел сжал ей плечо. Фотограф казался странно спокойным, и на какое-то мгновение у девушки возникла безумная мысль: неужели он заодно с убийцами? Все же она совладала с собой, загнала страх глубоко внутрь, перевела дух и заставила себя успокоиться. Насколько могла. Истерики никогда никому еще не помогали, хотя, по правде говоря, сейчас Фио была ужасно близка к тому, чтобы сорваться в неконтролируемый припадок. Но рассудок перевесил страх, и девушка, прикусив губу и сжав кулаки, сидела молча и неподвижно, чувствуя, как отчаянно колотится сердце и перехватывает дыхание.

Двое солдат из тех, что оставались возле патрульной машины, приблизились. Они выглядели точно так же, как убитые: такие же зеленые рубахи и штаны, шляпы на головах, совершенно одинаковые ружья. Парочка забралась внутрь кузова и деловита начала выбрасывать наружу тела. Когда с этим было покончено, офицер, не убирая пистолет, устроился на заднем сиденье сбоку от Дейсела.

— Сохраняйте полное спокойствие, — сказал он. — Иначе я убью вас.

«Кто же это такие? — лихорадочно думала Фионелла. — Фронт Свободы? Но зачем мы им понадобились?»

Оставшиеся люди забрались в патрульную машину, и та тронулась с места. Сержант, занявший водительское сиденье, завел двигатель, и их автомобить последовал за патрульным. Сначала они ехали по прежней дороге, потому куда-то свернули. Фионелла бросила взгляд вверх, потом на часы. Третий час пополудни, и солнечный свет пробивается сквозь кроны хиаценер справа. Значит, они движутся на юг. Туда, где еще цепляются за свои последние позиции свободники. Девушка укрепилась в своих подозрениях.

Она снова перевела взгляд на Дейсела. Тот не пытался ничего предпринимать, но казался спокойным. Он ободрительно кивнул ей и, как ни странно, от этого страх Фионеллы немного уменьшился. По правде говоря, совсем немного. Но, по крайней мере, ей по-прежнему удавалось справляться с собой — уже достижение!