Когда артефакт сработал по назначению, не произошло ничего особенного. Небеса не разверзлись и не обрушились с грохотом, не заиграла музыка, весь звук наоборот будто исчез. Оказалось, что даже царившая прежде тишина была разбавлена какими-то едва уловимыми шорохами. Однако мне пришлось несладко, не только от внезапной глухоты, но еще потому, что проход затягивал с такой силой, что мне пришлось схватиться за опасно кренящееся дерево. Крепко обхватив его руками и ногами, я чувствовала, что дерево едва противится притяжению, и  уже готово последовать в мой мир за «участницей №1», прихватив туда и меня за компанию. Я закрыла глаза и смирилась с тем, что мое путешествие окончено, когда все прекратилось.

Расцепив закаменевшие конечности, я отвалилась от помогавшей мне опоры, как насытившаяся пиявка. Дерево, за которое я держалась, было отчасти вырвано из земли. Теперь настала очень заняться собой и возможной погоней. Мои темно-синие ноги оставляли следы нас снегу, поэтому мне пришлось замысловато петлять до тех пор, пока не закружилась голова. И даже тогда, я пробежала еще немного, пока окончательно не запуталась, где нахожусь.

Забравшись на самое большое дерево, которое смогла отыскать, я как смогла удобно устроилась в его ветвях. Во сне я могла вывалиться из своего убежища, потому решила, что посплю позднее. Однако, когда это «позднее» наступит, сказать точно не решилась бы. Я свесила ноги и стала ждать, появиться ли хоть какое-нибудь живое существо в этом мертвом лесу. О том, что могло случиться, если оно меня заметит и сможет взобраться так высоко, я предпочитала не думать.

Шло время, становилось все темнее, и я обнаружила две вещи. Первая заключалась в том, что ноги, как и все тело, стали затекать. А это значило то, что появилась необходимость время от времени менять позу, поднимая шум, хоть и небольшой, но заметный в тихом ночном лесу. Вторая вещь заключалась в том, что я обнаружила у себя способность видеть в темноте. Я одновременно видела, что света нет, и видела предметы освещенными. Пока я сидела на затекших ногах, боясь пошевелиться, я думала о судьбе голубоглазой девушки с пшеничными волосами, имени которой так и не узнала и о наших судьбах в общем. Воспоминание о том, что я убила двух живых людей, которые, хоть и, несомненно, это заслуживали, все же были людьми, я старалась не бередить. Но стоило хоть ненадолго прикрыть глаза, как перед глазами вновь представала подступавшая ко мне с двух сторон кровь, распространяя тяжелый металлический запах.

Как нам объяснил Наставник, лабиринт, по которому мы путешествуем в поисках нового опыта, соткан из обломков миров. Их количество специально ограничено, чтобы наши блуждания не продлились вечно, но все же было достаточно большим. И я не понимала, как произошло так, что мы с другой участницей оказались в одном и том же.

От мыслей о том, что я на ее месте могла оказаться я, становилось дурно. Но хуже было от другого: смерть, хоть и служила средством перемещения в следующий мир, все же могла оказаться очень мучительной. При этом я ведь могла лишиться всех своих вещей и, конечно, самой ценной из них – карты. Рука, уже привыкшая к браслету, казалась мне слишком легкой и свободной. Вместе с браслетом я лишилась и возможности сбежать отсюда, если передумаю. Замерев на ветке дерева в неудобной позе, трудно было оценить такой изменение, как хорошее или плохое.

Я решила на мгновение отвлечься от размышлений, потому что мне почудился посторонний звук в этой тишине. Но, как я не прислушивалась, ничего услышать не вышло, и я расслабилась, когда кто-то неизвестный заключил меня в большие пушистые объятия. Я старательно визжала, приглушаемая лишь толщиной меха, пока непонятное существо перепрыгивало с дерева на дерево, держа меня под мышкой. Спустя некоторое время я замолчала, осознав, что в тот момент меня никто мучительно убивать не собирался. Равномерные прыжки продолжались долго, мех существа был теплым и приятно пах, и я не заметила, как стала клевать носом, а потом и заснула.

Глава восьмая

Проснувшись, я сладко потянулась и привычно повернулась на правый бок, чтобы посмотреть на соседнюю кровать: спит Лисса или уже проснулась. Однако вместо этого я увидела спящего и прекрасного, не смотря на его необычность, смуглого юношу. Всю сознательную жизнь я провела в пансионе и встречала мужчин нечасто, но все пробелы с лихвой восполнились на балу. В столице большинство мужчин носили длинные волосы, часто убранные в прическу. Его же волосы были коротко подстрижены, а лицо обросло жесткой густой щетиной. Это было бы самым настоящим вызовом, если бы находились в моем мире, но мы, как я к тому моменту уже успела вспомнить, находились не в нем. Помимо всего прочего он был нагим, и лишь поза, в которой он спал, служила ему прикрытием.

Я тихонечко поднялась, стряхнув насыпавшийся на меня за время сна снег, и заметила любопытное: незнакомец, в отличие от меня, был настолько теплым, что вокруг него образовалась растаявшая прогалина. Я выпрямилась во весь рост и решила осмотреться: мы находились на плато невысокой горы! Под ногами серел пологий каменный склон, на котором то тут, то там проросла чахлая желтая травка. Там, где заканчивалась гора, вырастал густой хвойный лес, простиравшийся везде, куда мог дотянуться взгляд. С другой стороны возвышался пологий склон, ведший к вершине, которая находилась недостаточно высоко, и рваные облака проплывали мимо, не останавливаясь.

Я, опомнившись, стала озираться в поисках рюкзака. Он обнаружился неподалеку от спящего незнакомца, припорошенный снегом. Я торопливо вытащила карту и, развернув ее, поняла, что горы на этом клочке не обозначены. От такого поворота у меня непроизвольно вырвался вздох огорчения.

Позади меня заворочался красавчик.

- Ты уже проснулась? А почему меня не разбудила? – голос его был мягким, но уверенным, как походка кота.

Эта претензия в устах похитившего, судя по всему, меня незнакомца казалось настолько наглой, что истощила мое терпение. Я вытащила из рюкзака жилетку и не глядя бросила ее парню.

- Прикройся, - я старалась сохранять голос спокойным. Когда он, не хотя, последовал моей просьбе, я села напротив него, скрестив ноги в обрезанных по колено штанах, и продолжила. – Кто ты? Как тебя зовут?

Моя вещь не подошла ему по размеру, и он просто накрыл ею ноги. Глаза его оказались цвета летней травы, и он, казалось, выглядел озадаченным и немного смущенным.

- Я оборотень и твой будущий муж. Мое имя Джек.

«Даже здесь, там не знаю где, нашелся еще один жених!», - подумала я, но вслух лишь спросила:

- Почему ты считаешь себя моим будущим мужем, зверь?

Джек неправдоподобно скривился.

- А ты грубая, синяя незнакомка.

Едва договорив, он неожиданно взвился с места и повалил меня, нависнув надо мной всем телом.

- Я отвечу на твой вопрос, если ты извинишься за свои грубые слова поцелуем.

Я только фыркнула, настолько мой собеседник сейчас был похож на ребенка, сиявшего озорством своих прекрасных глаз.

- Отпусти меня.

- Отпущу, если поцелуешь.

Я не могла противостоять его обаянию и продолжать сердиться, потому, улыбнувшись, спросила:

- То есть за один поцелуй я получу и свободу, и объяснения?

- Конечно, нет! За два.

Я потянулась и дважды чмокнула его в небритую щеку, после чего он скатился, вновь прикрывшись жилеткой. Я снова уселась, скрестив ноги.

- Рассказывай.

- Мне оракул предсказала, что в чужом мире я встречу синюю деву с желтыми глазами и татуированным плечом. Еще она сказала, что ты станешь моей судьбой. А как ты можешь стать моей судьбой, если не через замужество?

Татуировка, которая каким-то образом была предсказана оракулом, появилась от подарка Хокена. И морок, о существовании которого я узнала с помощью Хокена, исчез, когда я почесала татуировку. «Мог ли он знать пророчество и подстроить нашу встречу? А даже если и мог, то зачем ему это понадобилось? Что бы у меня был союзник или чтобы отделаться от меня?», - самые разные предположения наводнили голову с такой скоростью, что я схватилась за нее, боясь, что она сейчас лопнет. Понадобилось десять глубоких вдохов и выдохов, чтобы отвлечься.