— Зачем? — изумился Драко.
— Чтобы разобраться, — рассеянно проговорил Гарри. — Малфой, я не могу так. Не могу просто довериться чьим-то словам. Это во-первых.
— А что во-вторых?
Гарри опустил руки и отвернулся.
— Во-вторых, в ваших со Снейпом объяснениях чересчур много неувязок. Ты получил всю информацию от него, так что твои мотивы можно смело отбросить. Снейп же то ли не захотел копаться во всем этом сам и просто принял на веру то, что в свое время сказали ему, либо, возможно, все же дорылся до сути, и она такова, что поведать ее нам с тобой он просто не пожелал. В любом случае, я хочу знать правду. И понять, что с нами происходит.
Драко некоторое время молчал, ошеломленно комкая в пальцах скатерть.
— Зачем, Поттер? — наконец тихо спросил он. — Чего ты пытаешься добиться?
Гарри упрямо поджал губы.
— Я просто хочу понять, — ответил он. — Разве тебе не интересно, в каком дерьме мы оказались — и как из этого выпутываться?
— Из этого нельзя выпутаться, — чуть слышно сказал Драко.
В его серых глазах снова появился холод. Гарри возмущенно хмыкнул.
— Хорошо, — согласился он. — Но можно научиться с этим жить, я думаю. И не так, как живет Снейп. И еще я хочу понять, как управлять всем этим.
Драко зашипел сквозь зубы и резко наклонился вперед.
— Опять двадцать пять, Поттер? Управлять? Сколько раз тебе объяснять, что…
— Что управлять невозможно? — перебил его Гарри. — Что это стихия управляет нами? Что мы всего лишь пробитые отверстия для ее выхода? Я все это знаю, Малфой.
— Тогда какого черта…
— Ты же смог использовать стихию, чтобы смыться со мной из замка! — выкрикнул Гарри. — Значит, ее можно использовать.
Драко с шумом втянул воздух и замолчал, не находя слов от возмущения.
— Поттер, — наконец, сказал он, стараясь говорить спокойно. — Два-три подобных, как ты выражаешься, использования, и от нас с тобой ничего не останется. Потому что, выпуская стихию наружу, мы неизбежно отдаем ей часть себя. Вспомни, как ты себя чувствовал по возвращении в Хогвартс. Вспомни, в какую бездушную скотину ты превратился. Я вообще не понимаю, как ты смог восстановиться после этого.
— Но ведь смог же, — с тихим упрямством возразил Гарри. — А не должен был, вроде. И это еще одна из неувязок, которая мне не нравится.
Драко прерывисто вздохнул и встал, отвернувшись к окну.
— Я не хочу, чтобы ты лез в это, — бросил он, не оборачиваясь. — Поттер, ты идиот. Ты никогда не понимаешь, за что хватаешься — и к чему это может привести. У тебя просто крышу срывает, когда ты видишь что-то, в чем ты еще не копался. Только рано или поздно ты нарвешься на что-нибудь, что оторвет твой длинный любопытный нос. Что-нибудь, с чем ты не сможешь справиться.
Гарри долго молчал, глядя ему в спину.
— Ты боишься за себя или за меня? — наконец, спросил он. — Малфой? Разберись сам для начала, что первично.
— За тебя, — пожал плечами Драко. — Но это еще хуже, Поттер. Сам с собой я бы как-нибудь справился. А тебе, если что-то втемяшилось в голову, то уже любые советы не указ.
— Выслушай меня, — попросил Гарри, вставая из-за стола и подходя к нему. — Малфой, просто выслушай, пожалуйста. Вы со Снейпом так запуганы всеми этими стихийными страшилками, что даже думать боитесь, не то что рисковать и пробовать что-то сделать. Но хотя бы выслушать мои соображения ты можешь?
Драко молча смотрел в окно. Гарри осторожно прикоснулся ладонью к его напряженной спине.
— Малфой, — прошептал он. — Я обещаю тебе… прямо сейчас обещаю… я никогда не сделаю ничего, что бы ты не одобрил. Ничего без твоего ведома.
Драко обернулся, кусая губы. В серых глазах застыла тревога. Пальцы нервно сжимали подоконник.
— Я просто хочу разобраться, — с жаром сказал Гарри. — Понять, что происходит с нами на самом деле. Я не хочу умирать вот так… в страхе.
— Чертов безбашенный гриффиндорец… — выдохнул Драко. — Чертов идиот…
Ладони Гарри скользнули по его плечам.
— Ты поможешь мне? — спросил он. — Я рехнусь со всем этим один, без тебя.
Драко молча кивнул, пряча лицо на его груди, вдыхая знакомый запах его тела.
— Только не вздумай ничего предпринимать, хорошо? — в голосе дрогнули предательские умоляющие нотки.
— Ох, конечно, — прошептал Гарри, зарываясь в его волосы. — Я же сказал, что обещаю…
— Да знаю я твои обещания… — усмехнулся Драко, прижимая его к себе.
Он проклинал свою неуверенность, свою несдержанность, проклинал неустанное стремление Поттера соваться во все, что попадалось ему на глаза. И больше всего — собственный всепоглощающий страх потерять это горячее, живое, непоседливое и не подвластное никому гриффиндорское чудовище. Он не знал, как уживаться с этим страхом, не знал, как избавиться от него. Не знал, как научиться не показывать Поттеру, что он так сильно нуждается в нем.
Потому что каждый раз, когда это прорывалось наружу, Драко потом сходил с ума от невыносимого, липкого ощущения, что снова вынудил Поттера пожалеть его, снова сделал что-то, что заставило Гарри вспомнить о своем гриффиндорском благородстве. Поттер позволял Драко оставаться рядом, он даже по мере сил заботился о нем, но это не мешало осознавать, что за этим нет, да и не может быть ничего, кроме желания помочь.
И уж совсем бесило то, что Драко не находил в себе сил отказаться от его прикосновений. Он зависел от них, он нуждался в них, он жаждал их постоянно, и каждый раз, когда это происходило, он внутренне сжимался, не понимая, что с ним происходит, и, главное — почему, до истерики боясь сделать хоть что-то в ответ, оттолкнуть Поттера, и еще больше боясь не оттолкнуть…
Это раздражало и вызывало жгучий, непривычный стыд, это наполняло презрением к самому себе, к своему телу, так бесстыдно наслаждающемуся теплом Гарри, так откровенно льнущему к нему каждый раз, когда он оказывался рядом. И это вызывало новый страх — что рано или поздно Поттер, который, прикасаясь к нему, никогда не делал ничего, что Драко мог бы истолковать двояко, поймет, увидит эту неприкрытую тягу, и она не просто оттолкнет его. Она поселит отвращение в его теплых изумрудных глазах. И тогда закончится все, что составляет сейчас жизнь Малфоя.
Все, что дает ему возможность оставаться живым.
— Вдвоем мы быстро управимся, — прошептал Гарри. — И сможем уехать отсюда куда-нибудь, где нас не найдут.
— А здесь, думаешь, найдут? — спросил Драко, не поднимая головы.
— Безусловно, — ответил Гарри. — Орден Феникса — безусловно.
— Сколько мы еще здесь пробудем? — Драко, наконец, посмотрел ему в глаза.
— Не знаю, — вздохнул Гарри. — А что?
Драко пожал плечами.
— Думаю, — коротко пояснил он. — Что ты собираешься делать с этим домом, когда мы уедем?
— Видимо, продать, — негромко проговорил Гарри. — Да не знаю еще, Малфой. А что?
— Сколько у нас денег? — в лоб спросил тот.
Гарри смутился.
— Понятия не имею, — честно признался он. — Знаю только, что есть. В Гринготтсе. Я не из-за денег, Малфой, просто я плохо представляю, зачем он мне. Это, конечно, дом Сириуса, но я не хотел бы жить здесь всегда. По своим причинам. Я хочу свой дом.
Драко долго смотрел на него, что-то обдумывая.
— В любом случае, стоит привести его в порядок, — сказал он, наконец. — И, знаешь, Поттер, я мог бы и сам догадаться, что в твоих финансах полный бардак. Ты даже не можешь мне ответить, какой суммой мы располагаем.
Гарри окончательно смешался, чем вызвал невольную улыбку Драко.
— Давай так, — буркнул он, отстраняясь. — Я не хочу в это лезть. Разберешься сам?
— О, оказывается, в мире все же есть что-то, во что Гарри Поттер не желает лезть, — протянул Драко, глядя на него. — Разберусь, если ты выдашь мне все бумаги, и будешь подписывать потом все, что я скажу. Я объясню, что к чему, не волнуйся.
Гарри сел на стул и задумчиво уставился себе под ноги.
— Не пойдет, — подумав, хмуро сообщил он. — То есть можно и так, но это по-идиотски.
