Ко времени ноябрьского возвращения Рыкова из Петрограда в Москву запасов муки в городе оставалось, при самой жёсткой экономии, на три-четыре дня. В лексиконе москвичей замелькало невесёлое словечко «четвертушка» — четверть фунта, сто граммов — такова была дневная норма выдачи хлеба на человека.
В те дни Рыков не только подвергся беспощадной критике за свое ноябрьское решение, но и получил ответственнейшее в тех условиях задание, свидетельствовавшее о вере партии и рабочих в его революционную энергию и волю. Он возглавил Московский продовольственный комитет и как комиссар по продовольствию немедленно выехал в южные районы, хлебную гущу страны.
Посланец рабочей Москвы проталкивал застрявшие на железнодорожных путях хлебные маршруты, организовывал новые в Туле, Орле, Тамбове, родном Поволжье. Он занимался продовольственными делами и вместе с тем оказывал помощь в укреплении власти местных Советов. «Советская неразбериха на юге во всем разгаре, — писал он с дороги в Москву. — Нет людей, нет ещё умения работать, а дела много, и самого ответственного. О том, что делается у нас на севере с отсутствием хлеба, здесь и понятия не имеют. По всем городам выдаётся по полтора фунта (600 граммов) хлеба в день на человека». Немалую работу провел Алексей Иванович в северных районах Украины. «Приехал сегодня в Харьков, — сообщал он в декабре, — и два состава хлеба выхлопотал для Москвы, стало немножечко легче».
«Немножечко легче» стало и с продовольственным снабжением Москвы, норма выдачи хлеба повысилась до 300 граммов. «В те тяжелые дни москвичи знали, кому они обязаны спасением от голодной смерти». Соответствует ли действительности такое утверждение в одной из современных нам статей, посвященных Рыкову? Думается, действительности — нет, цепко державшим нас стереотипным представлениям — да. Москвичи (если говорить о них в самом широком смысле) в значительной своей части, конечно, знали о Рыкове, чему немало способствовала газетная шумиха вокруг выхода его и других наркомов из правительства. Но вряд ли они связывали борьбу с продовольственным кризисом в городе в конце 1917 — начале 1918 года только с его фамилией. Не было этого и в рабочей среде, где Рыков был наиболее известен. Лично у него разговор на такую тему, если бы он возник, мог вызвать лишь ироническую усмешку: подобно почти всем старым большевикам, он был далёк от того, чтобы как- то выделять себя, и считал свою деятельность органической частью общей борьбы партии.
Не касаясь более вопросов продовольственного кризиса, ставшего одним из истоков вынужденных чрезвычайных мер, на которые уже в 1918 году пришлось пойти Советской власти, отметим, что связанная с ним деятельность Рыкова не ограничивалась только городской чертой Москвы. В первые послеоктябрьские месяцы в РСФСР сложились укрупненные административно-территориальные районы — областные объединения Советов. Одно из таких объединений образовали губернии Центральной промышленной области во главе с избранным в декабре 1917 года Московским областным Советом. В состав его исполкома в качестве комиссара продовольствия этого обширного региона вошёл и Рыков. Позже, в марте, в такой же должности (оставаясь членом коллегии Наркомпрода РСФСР) он был включён в созданный тогда Московский областной Совет Народных Комиссаров. Впрочем, находиться в нем Алексею Ивановичу довелось совсем недолго.
Рассказывают, что Ленин, узнав в первый день переезда в Москву о создании местного Совнаркома, в котором был даже свой «комиссар по иностранным делам» (литературовед В.М. Фриче), пришел в весёлое настроение. Смеясь, он рекомендовал поскорее ликвидировать эту нелепицу и сосредоточить все силы на действительном укреплении советской работы.
Налаживание этой трудной, повседневной работы становилось одной из важнейших задач. Вскоре, 31 марта 1918 года, ЦК РКП (б), обсуждая свою общую политику, констатировал, «что период завоевания власти кончился, идёт основное строительство», поэтому «необходимо привлекать к работе знающих, опытных, деловых людей».
На ближайшем заседании, 3 апреля, Совнарком РСФСР обсудил вопрос о назначении Рыкова на правах члена правительства председателем Высшего совета народного хозяйства — ВСНХ РСФСР. По имеющимся в литературе сведениям, его кандидатура была внесена Свердловым, являвшимся председателем ВЦИК и одновременно ведавшим организационной работой ЦК РКП (б), включая кадровые вопросы. Но несомненно, что замещение этого одного из самых значительных государственных постов предварительно согласовывалось с Лениным, а возможно, именно он и предложил кандидатуру Рыкова.
Протоколы заседаний ЦК РКП (б) весны 1918 года[11] позволяют более подробно рассмотреть новое назначение Рыкова. На заседании ЦК 4 апреля (следующем после упомянутого заседания 31 марта) первым был поставлен вопрос «распределения сил». Он касался только руководства ВСНХ. «Выяснено, — записано в этой связи в протоколе, — что Высший совет народного хозяйства не может развить широкой работы, пока во главе его не стоит достаточно сильный, энергичный человек, способный организатор. Единственным кандидатом на пост председателя СНХ является т. Рыков. Постановлено назначить т. Рыкова председателем, добившись от москвичей согласия на оставление Рыковым его работы по продовольствию в Московской области. Поручается т. Свердлову переговорить и с Рыковым, и с москвичами».
Это совершенно ясное, не вызывающее никаких иных толкований постановление ЦК дополнено в протоколе заседания резолюцией, которая, по существу, повторяет его текст. Почему появился такой дублирующий документ? Его подлинник написан рукой Свердлова: «К заседанию 4/IV-18 г. О Рыкове. Исходя из огромного значения ВСНХ, из крайней сложности налаживания его работы, из полной невозможности обойтись без назначения ответственного работника в ВСНХ, ЦК постановляет: назначить председателем ВСНХ т. Рыкова, сообщив об этом постановлении как т. Рыкову, так и тт. из Московского областного Совета, которым предложить немедленно освободить т. Рыкова от работы в области». Подлинник документа скреплен личными подписями Ленина, а также ещё четырех членов ЦК — Свердлова, Сталина, Троцкого и Сокольникова.
Приведенный текст не датирован. Не представляет, однако, труда установить, что он был подготовлен и подписан членами ЦК до 4 апреля. Также нетрудно заключить, что это было сделано к состоявшемуся накануне, 3 апреля, заседанию Совнаркома или сразу после него. Исходя из «крайней спешности налаживания работы» ВСНХ, Ленин и Свердлов загодя, не дожидаясь очередного заседания ЦК, обговорили с радом его членов выдвижение кандидатуры Рыкова и заручились их согласием и поддержкой (кстати, Троцкий и Сталин были одновременно и членами правительства). На следующий день после обсуждения 3 апреля рыковского назначения в Совнаркоме рассматриваемый документ был включён в протокол заседания ЦК, чем, на наш взгляд, и объясняется наличие в нем одновременно постановления и резолюции, повторяющих друг друга.
Рассматривая приведенные документы, нельзя не отметить содержащуюся в них высокую оценку личных и деловых качеств Рыкова. Указав на необходимость поставить во главе ВСНХ достаточно сильного, энергичного человека, способного организатора, ЦК подчеркнул, что единственным кандидатом на этот пост является Рыков. Такое твердое мнение о нем сложилось ещё в период подполья, окрепло в 1917 году и упрочилось в первые послеоктябрьские месяцы. Теперь, на расстоянии времени, как-то ослабленно воспринимается почти неимоверная крутизна поворотов судеб рыковского поколения революционеров. Всего лишь год назад бывший ссыльный-нарымчанин, ещё вчера подвластный полицейским чинам, вышел на привокзальную площадь митингующей, как и вся страна, Москвы. Он не затерялся на этих митингах, а нашёл свое место в служении революции. А может, и наоборот — это революция искала и находила нужных её свершениям людей.
Новый поворот в жизни Рыкова, твердо определивший характер его революционно-государственной деятельности, опять — уже в который раз — пришелся на весну. Одно из очарований этой поры, пожалуй, в том, что она всякий год приходит как бы внезапно и по-новому. Ну, а весне, звеневшей в 1918 году апрельскими ручьями, новизны было не занимать! То была первая весна Советской власти, которая, подавив контрреволюционные мятежи, прошла триумфальным шествием из конца в конец бывшей Российской империи. Только что заключённый Брестский мир, несмотря на все его тяготы, вырвал наконец миллионы солдат из раскисавших в талых снегах окопов мировой войны. Революция получила возможность взглянуть на свои мирные задачи.
