Рыков был в числе тех, кто вслед за Лениным понял значение возникших в 1905 году по инициативе рабочих первых Советов. После освобождения он входит в большевистскую фракцию Петербургского Совета, но вновь ненадолго. В самом начале декабря полиция разгромила этот революционный орган, арестовав многих его членов, в том числе и Л.Д. Троцкого, сначала товарища (заместителя) председателя, а затем председателя Совета. Очевидно, в Совете и произошла первая личная встреча Троцкого и Рыкова.
Последнему во время разгрома Совета удалось исчезнуть из Петербурга. Вскоре в Москве появился фельдшер Сухорученко. Под этой фамилией Рыков с ходу включился в подготовку героического Декабрьского восстания московских пролетариев и принял в нем участие.
В тяжелые недели после поражения восставших он — среди тех, кто продолжает работу по сохранению и сплачиванию революционных сил. В первой половине марта 1906 года Рыков встретился с Владимиром Ильичем, который на несколько дней тайно приезжал из Петербурга в Москву, где провел несколько совещаний московских большевиков и выступал на расширенном заседании комитета РСДРП. Есть сведения, что он специально встретился с Рыковым и беседовал с ним.
После IV съезда РСДРП Рыков летом 1906 года выехал в Одессу с целью организации здесь большевистских ячеек. Однако внезапный обыск заставил его вернуться в Москву. Но здесь его уже «ждут»; четвертый арест делает ссылку реальной. Под охраной жандармов Рыкова отправляют этапом в поселок Пинегу Архангельской губернии. Но увидеть Северную Двину и её приток Пинегу ему пока не было суждено: удачный побег вновь привел его в Москву.
Осень 1906 года стала не только преддверием зимних сумерек, но и временем наползающих сумерек политической реакции, начавшегося спада революционной борьбы. В самом конце декабря, спасаясь от неминуемого ареста и расправы, Ленин, едва не погибнув во время перехода по льду в финский порт Або, покидает Россию. Началась его последняя и самая длительно-тяжелая эмиграция. Теперь все его внимание направлено на руководство деятельностью большевиков, оставшихся в стране.
В их числе — и Рыков, никогда, кроме коротких выездов за рубеж по делам партии, не оставлявший пределов России. С конца 1906 до весны 1907 года он в революционном подполье «второй столицы». Опять явки, встречи с людьми. В ту пору он познакомился и сблизился с 24-летним революционером, студентом Московского университета Николаем Шмитом, получившим крупное наследство от отца-фабриканта.
Когда Николай — он в 1907 году погиб в тюрьме — непререкаемо высказал волю передать свое наследство партии, Рыков принял непосредственное участие в этой акции.
Весной 1907 года Рыков вновь был арестован. Первомай того года запомнился ему навсегда. В этот день его (вместе с Л.Б. Красиным и др.) выдал провокатор, и он на полтора года попал в Каменщики — так называли Таганскую тюрьму в Москве. Только в июне 1908 года последовал приговор — два года (с зачётом заключения) ссылки в Саратов. Поскольку до конца её оставалось несколько месяцев, бежать не было смысла, и, пройдя этап, Рыков вновь оказался на Волге.
Этот пятый арест, в результате которого властям впервые удалось выдворить его в ссылку и заставить отбыть её, пришелся на время поражения первой русской революции и резкого спада борьбы масс. Начались тяжелые годы политической реакции (1907–1910).
Тяжелыми они были и для российской социал-демократии, переживавшей кризис внутри РСДРП. Значительная часть меньшевиков («ликвидаторы») выступила за прекращение её нелегальной деятельности; в то же время среди большевиков обнаружились противники использования легальных форм борьбы, настаивавшие на отзыве членов РСДРП из открыто работавших организаций («отзовисты»). Небольшая группа во главе с Троцким заняла центристскую позицию примирения всех фракций, не считаясь с их принципиальным расхождениями.
Ещё находясь в саратовской ссылке, а затем после освобождения в 1908 году Рыков занял четкую позицию во внутрипартийной борьбе. К тому времени его авторитет стал настолько значительным, что от его позиции зависело многое. «Похоже на то, — отмечал В.И. Ленин в конце апреля 1909 года, — что Власов теперь решает судьбу: если он с глупистами, обывателями и махистами, тогда, очевидно, раскол и упорная борьба. Если он с нами, тогда, может быть, удастся свести к отколу парочки обывателей, кои в партии ноль».
Как выше отмечалось, первое упоминание о Рыкове в многотомной биохронике В.И. Ленина относится к апрелю 1909 года. Оно связано с только что процитированным текстом, извлечённым из ленинского письма, в котором, как утверждают составители биохроники, «говорится о примиренческой позиции Власова». Такое утверждение — явная дань историографии, годами порочившей Рыкова.
Что же было на самом деле? В конце апреля — начале мая 1909 года Владимир Ильич направил несколько писем большевику Иннокентию Дубровинскому (через несколько лет, в 1913 году, он погиб в туруханской ссылке) с оценкой внутрипартийного положения и критикой ликвидаторских позиций в РСДРП. Нетрудно заметить, что в письмах чувствуется ожидание приезда Рыкова-Власова в Париж, где с конца 1908 года (до лета 1912 года) жил и работал Ленин. 5 мая на бумагу ложатся стремительные ленинские строчки: «Вчера приехали Марат (целиком с оппозицией) и Власов (с нами)».
Власов, писал далее Ленин, «с нами принципиально, но порицает за торопливость… Значит, не бойтесь»: Власов отныне будет у власти, и ни единой несообразности мы теперь не сделаем.
Власов упрекает нас за неуменье обходить, обхаживать людей (и он тут прав). Значит, и тут не бойтесь: Власов отныне все сие будет улаживать».
Уже в день их приезда, сообщал в заключение Ленин Дубровинскому, состоялось собрание парижской группы РСДРП. На нем женевская группа объявила о разрыве с Большевистским центром. Марат (Шанцер), член этого центра, держал речь в поддержку женевской группы. «Власов говорил против него», — коротко завершает Владимир Ильич.
Не касаясь конкретно кризиса в РСДРП, следует прокомментировать приведенные ленинские письма в аспекте оценки деятельности Рыкова, что необходимо для понимания отношения к нему Ленина и партии не только тогда, в 1909-м, но и в послеоктябрьские годы.
Отметим прежде всего и ещё раз, что уже в то время, чуть ли не за десяток лет до поворотного 1917 года, этот революционер, не достигший ещё и 30 лет, приобрел своей повседневной неутомимой работой в стране высокий авторитет в партийной среде. Раскрылись его деловые качества организатора и волевого человека. Но авторитет вырос благодаря не только революционным действиям. Он был неразрывно связан и с его принципиальными позициями, и с нравственно-идейными качествами. И надо ли удивляться той вере в него, которая отчетливо видна в последнем упомянутом письме Ленина? Эта вера будет в конечном счете сохраняться на протяжении всех их взаимоотношений, пройдет через совсем не простые испытания.
В этой связи уместно привести относящиеся к тому времени слова Г. Ломова (Оппокова) об отношении Ленина к Рыкову. Владимир Ильич, отмечал он, ценил в Рыкове «прежде всего его неутомимую энергию, его ясную голову и бурный темперамент. Он считал его одним из самых талантливых практиков, который может поставить организацию при самых трудных условиях, в любой местности, в любом городе. Владимир Ильич высоко оценил умение Алексея Ивановича подходить к простому рабочему и крестьянину, его умение сливаться с их интересами умом и сердцем». Последнее стоит заметить особо — уже в ту пору складывались черты, которые будут свойственны будущему государственному деятелю.
В свой приезд в Париж в начале лета 1909 года Рыков задержался здесь на несколько недель. Он принял участие в организации и проведении в июне совещания расширенной редакции большевистской газеты «Пролетарий» (фактически Большевистский центр), созванного для сплочения большевистских сил против «отзовистов», укрепления позиций в борьбе за революционную РСДРП. Протоколы совещания свидетельствуют, что товарищ Власов председательствовал на первом заседании. Затем он выступил с докладом о меньшевистской партийной школе на Капри, которая «стремится сделаться партийным центром», сыграть, как он выразился, роль троянского коня в «завоевании» реформистами РСДРП. Совещание приняло подготовленную им по этому вопросу резолюцию.
