– Думаю, в этом случае правильнее было бы рассчитывать на пилотируемые перехватчики, – заметил Дементьев, – но данные о воздушной обстановке и команды наведения от системы «Воздух-1» передавать через спутник было бы очень заманчиво.

   – А заодно и обеспечить охват спутниковой информационной сетью сельской местности, где обычные кабельные линии могут появиться ещё не скоро. Только для этого правильнее было бы использовать спутник на высокой эллиптической орбите, примерно как у нашей будущей «Молнии», а ещё лучше – на геостационаре, – заметил Келдыш. – Далее, систему надо строить так, чтобы её компоненты могли действовать как вместе, так и по отдельности. На случай, если с одним из компонентов возникнут сложности, чтобы его неготовность не задерживала ввод системы в строй. То есть, «штаб» можно разместить не только на орбитальной станции, но и на самолёте, летающем над территорией СССР, на дирижабле, на корабле.

   «Штабов» может быть несколько, для разных регионов Земли, ведь спутники будут облетать по орбите всю Землю и скидывать информацию они могут в любой точке, не завязываясь на одну только орбитальную станцию. Тут важнее создать сетецентрическую систему, подобную той, что мы сделали для ПВО, а ещё лучше, как и предлагает Владимир Николаевич – интегрировать спутники в неё и сделать единую информационную систему, которая сможет освещать обстановку, сначала в части воздушных, потом – морских, а затем – и наземных целей по всему миру. С этим вопросом надо обратиться к Сергею Алексеичу Лебедеву, тут он более компетентен.

   – А этот спутник-истребитель, – спросил Хрущёв. – Это реально?

   – Реально, – подтвердил Келдыш. – Как и транспортный корабль снабжения. Сложнее всего будет сделать спутник с радиолокатором, ну, и орбитальная станция – это тоже непросто. Я бы вообще не заморачивался с «космическим штабом», ограничился бы на первом этапе спутниками пассивной и активной радиоразведки, и ТКС для снабжения орбитальной станции – мирной станции, я имею в виду. «Истребитель спутников» – устройство нетривиальное, но не слишком дорогое, можно будет его тоже сделать. Самое сложное – не сбить спутник, а распознать – является ли он разведчиком, или мирным аппаратом. Так ведь и до международного скандала недалеко. Распознавать спутники с Земли мы пока ещё тоже не умеем.

   – Если уж начнётся третья мировая, скандалы нас меньше всего будут волновать, – заметил Челомей.

   – Так надо ещё, чтобы третья мировая не началась из-за неправильно опознанного и сбитого спутника, – пояснил академик.

   – Мы заодно могли бы сделать и космическую систему для перехвата боеголовок вражеских баллистических ракет, – предложил Челомей. – На тех же технических решениях. Можно разместить в космосе, на орбитах, ядерные боеголовки, готовые атаковать противника по сигналу с Земли, окружить их ложными целями, тогда они смогут прорвать любую вообразимую на сегодняшний момент систему противоракетной обороны.

   – Тут вопрос, а что делать с этими боеголовками на орбите, когда у них срок годности кончится? – спросил академик Келдыш.

   – На этот случай как раз и нужна будет аэрокосмическая система, крылатый корабль, который сможет снимать с орбиты для ремонта спутники и боеголовки, – подсказал Челомей. – Пойдёт ли развитие космических средств по военному или мирному направлению, зависит от политиков. В любом случае будущее за управляемыми системами. К их созданию нужно начинать готовиться уже сейчас, – заключил Владимир Николаевич. – Мы предлагаем приступить к осуществлению управляемого космического полета. Для этого нужно создать унифицированную систему, состоящую из ракеты и серии спутников.

   – Спутники такие делать будем, – решил Первый секретарь. – Уж очень много возможностей они обеспечивают. А на каком носителе вы планируете их выводить?

   Челомею очень не хотелось зависеть от Королева и Янгеля. Он хотел самостоятельности и непохожести. Ракете-носителю Владимир Николаевич придумал даже другой индекс вместо общепринятого Р — ракета УР, универсальная ракета.

   Была и ещё одна причина. Челомей задумал сделать баллистическую межконтинентальную ракету получше, чем у соперников. Говорить о своих намерениях в открытую он пока опасался. Он понимал, что все, от Устинова до Королева с Янгелем, начнут его обвинять в растранжиривании средств. Этого обвинения он опасался больше всего. В отдельной папочке у него лежали компоновки ракеты. Показать их Челомей собирался только если разговор пойдёт благоприятно.

   – Мы предлагаем сделать для них собственный носитель, универсальную ракету УР-200, – Челомей достал из папки картинку-эскиз и передал Никите Сергеевичу.

   – Почему нельзя спутники выводить существующей ракетой? Скажем, той же «семеркой»? – задал ожидаемый вопрос Хрущёв, рассматривая рисунок.

   – «Семерка» для массовых запусков, предполагаемых в нашем проекте, слишком мощный и дорогой носитель, – ответил Владимир Николаевич. – Нужна сбалансированная система «ракета — космический корабль». Требуются носители разных рангов и мощностей, каждый под свои задачи.

   – Ещё одну ракету мы делать не будем, – твёрдо решил Никита Сергеевич. – Королёв делает целое семейство самых разных носителей, и не одно. Из янгелевских ракет тоже лёгкие носители получатся. На них и будем пускать ваши спутники.

   – Наше конструкторское бюро перегружено, – сказал Челомей. – Для решения новых задач хорошо бы нам в помощь подключить занятый не столь актуальной тематикой авиационный коллектив.

   Владимир Николаевич не указал адреса; в случае согласия пусть последнее слово останется за министром.

   – Ну, а что скажет товарищ министр? – Хрущёв повернулся к Дементьеву.

   Дементьев с Челомеем все уже заранее обговорили.

   – Микоян, Лавочкин, Сухой – их трогать невозможно, – Дементьев начал с начала. – За ними фронтовая авиация, без неё не обойтись. На Ильюшине и Антонове висят пассажирские самолеты. О Туполеве и говорить нечего. Остаётся один Мясищев. У него в Филях отличный комплекс: современнейшее конструкторское бюро и большой завод.

   – Мясищева на съедение не отдам, – неожиданно воспротивился Первый секретарь. – У меня на него свои планы. Давайте-ка вот как. Ракету вам строить не придётся. Орбитальную станцию вы делаете совместно с Тихонравовым. Авиакосмический самолёт – совместно с Мясищевым и Бартини. Полностью на вас висят гиперзвуковые маневрирующие боевые блоки, и атомно-импульсная ракета, до которой ещё как до Луны пешком. Да ещё и цыбинское ОКБ вам отдали. Так что, готовьте себе подкрепление из числа молодых специалистов, выпускников институтов. Первоочередная работа у вас – спутник пассивной разведки, а там – посмотрим.

   Челомей лишь слегка вздохнул – подгрести под себя ОКБ-23 Мясищева не вышло.

   – Теперь расскажите, как у вас движутся дела по теме «Орион»? – спросил Хрущёв.

   – По «Ориону» мы сделали важный шаг вперёд – собрали и сейчас отрабатываем механизм хранения и запуска тяговых зарядов, – ответил Челомей. – Конструкцией самого тягового заряда занимается академик Щёлкин, Кирилл Иваныч. Мы сделали поворотную многоярусную кассету, механизм для закрутки и отстрела зарядов через центральную шахту и клапан в опорной плите. Механизм, прямо скажем, нетривиальный, он позволяет выбирать и отстреливать заряд нужной мощности в требуемый момент времени. На нём уже не одно авторское свидетельство получено.

   Всю информацию о нём мы передали в ВИМИ. Насколько я знаю, им очень заинтересовались станочники из ЭНИМС, которые разрабатывают станки-автоматы для обработки мелких цилиндрических деталей, оружейники-танкисты – они работают над проектом танкового автомата заряжания, а также производители оборудования для пищевой промышленности и торговых автоматов. Я тут уже видел в одном гостиничном ресторане торговый автомат для продажи пива и лимонада в бутылках, в нём используется механизм, точь-в-точь как на нашем «Орионе», только хромированный, и размером поменьше, – усмехнулся Владимир Николаевич. – Если ещё оборудование для пищевой промышленности, по разливу молока, соков, вина и пива в бутылки и банки, сделанное с использованием технических решений из нашего проекта, пустить в производство, оно одно уже окупит разработку «Ориона».