– Ого! – Кузнецов насторожился. – Вы что-то планируете, Никита Сергеич?

   – Я всё время что-то планирую, – хитро усмехнулся Хрущёв. – Работа такая.

   – Я бы ещё хотел обратить внимание на вероятное изменение общего характера военных действий в ближайшее время, – добавил Соколовский. – Мы, начиная с 45-го года, готовились к всеобщей ядерной войне. А, судя по документам, основным типом боестолкновений в ближайшие лет 50 будут локальные конфликты, где традиционно велика роль различных спецподразделений, снайперов, войсковой разведки, тактических воздушных десантов... И вот как раз к такому типу войн мы были не готовы. Сейчас, благодаря товарищам Жукову и Гречко, ситуация заметно улучшилась, но оставлять эти войска без постоянного внимания было бы неразумно.

   – Я вот всё думаю, как бы нам Василия Филиппыча Маргелова немножко вразумить, – подсказал Гречко. – Такую прорву десантников наша транспортная авиация всё равно перевезти не сможет, даже в лучшие свои годы. То есть, десантники обычно использовались «там» в качестве элитной пехоты. А ведь их обучали с парашютом прыгать, топливо на это обучение расходовали... В то же время, в локальных конфликтах будут особенно востребованы воздушно-штурмовые подразделения, высаживаемые с вертолётов. Вот это направление стоило бы развивать поактивнее, а обычных десантников подсократить. В разумных пределах, конечно.

   – Какое-то количество десантников переведём в воздушно-штурмовые части, – предложил Хрущёв. – Но сокращать отлично обученных профессионалов, на обучение которых затрачены большие средства, тоже было бы неразумно. Давайте из этого исходить.

   – Кстати, что насчёт профессионалов, Никита Сергеич? – спросил Кузнецов. – Экипажи атомных подлодок у нас уже комплектуются в основном офицерами и старшинами-сверхсрочниками. Этот принцип стоило бы распространить на все части постоянной готовности.

   – Товарищ Неделин ракетные части тоже в основном офицерами комплектует, – поддержал Гречко. – Да и ПВО... Техника там сложная, солдаты-срочники её осваивать толком не успевают, тем более, после того, как срок службы сократили до двух лет. Они там разве что на вторых ролях могут служить, а боевые расчёты надо в любом случае комплектовать профессионалами.

   – Части постоянной готовности, безусловно, трогать не будем, – подтвердил Хрущёв. –В отношении сокращаемых подразделений, я предлагаю расширить практику формирования кадрированных дивизий и полков, в которых в мирное время служит только офицерский состав и сверхсрочники. Они занимаются обучением срочнослужащих, как обычно, но в меньшем масштабе, и переподготовкой резервистов, а в случае необходимости могут быть относительно быстро развёрнуты до списочной численности. Конечно, такие части должны быть размещены, в основном, в центральных районах страны. На западе, и на территориях стран ОВД придётся держать полностью укомплектованные дивизии.

   – Это можно, – согласился Гречко. – Система кадрированных подразделений у нас ранее использовалась, основные вопросы уже отработаны.

   – Теперь по поводу резервистов, – продолжил Первый секретарь. – Нынешняя система, скажем прямо, далека от совершенства. Можно сказать, что практически она не работает. Мы выдёргиваем с места работы на месяц ценных специалистов, которые искренне не понимают, зачем им бегать с автоматом, в то время, как от них требуется повседневное решение производственных задач. В результате появляются лохматые «партизаны», пьянки, «самоходы» по бабам. Боевой подготовки – ноль, а затраты на государственном уровне большие. Ну, и нафига козе баян?

   – Жёстко, но во многом верно, – согласился министр обороны. – Но как иначе обеспечить требуемый уровень переподготовки?

   – Надо посмотреть на существующий опыт других стран, – предложил Первый секретарь. – И взять из него всё самое лучшее. Заметьте, в США существуют давние традиции народного ополчения, и сейчас есть Национальная гвардия. В Швейцарии каждый мужчина, отслуживший в армии, получает личное оружие и хранит его дома, под замком. В любой момент, получив соответствующий приказ, он может вооружиться и явиться на ближайший пункт сбора. В Израиле военную подготовку проходит вся молодёжь страны – и мужчины и женщины, поголовно. Раввин, отслуживший в десантных войсках – не редкость. В Гватемале президент Арбенс вообще ввёл всеобщее народное ополчение и реализовал понятие «вооружённый народ». (АИ)

   – У нас принят закон о владении личным оружием, в дополнение к закону о самозащите, – напомнил Хрущёв. (АИ, см. гл. 03-19). – Граждане официально получили право ношения оружия, в том числе – короткоствольного. И никаких особых эксцессов с тех пор не наблюдалось, наоборот, преступность заметно снизилась.

   – Тут, Никита Сергеич, ситуация несколько другая, – заметил Соколовский. – Личным оружием, в том числе короткоствольным, пока ещё владеет относительно небольшой процент населения страны. Трофейное оружие и подобранные в лесах стволы многие сдали, не только из-за возможных проблем с законом, но и в связи с определёнными трудностями обслуживания. Всё же и боеприпасы к нему не выпускаются, и ремонт, в случае поломки, затруднителен. Да и появление в свободной продаже пистолетов ТТ после принятия упомянутых законов в общем-то сделало владение трофейным оружием относительно бессмысленным. Разрешение может оформить практически каждый.

   Охотничьим оружием владеет заметно больше народа, особенно в регионах Севера, Урала, Сибири и Дальнего Востока – там охотничье ружьё зачастую – объективная необходимость. Но, так или иначе, пока на руках оружия значительно меньше, чем может оказаться в случае, если будет принято решение о выдаче личного оружия на руки всем увольняющимся в запас.

   Хранить его большинству населения довольно-таки затруднительно. Заказать железный ящик с замком, соответствующий требованиям закона, конечно, нетрудно – в любой МТС, ремзаводе или АТП его сварят в два счёта. Но это так или иначе дополнительные расходы для населения. Логично предположить, что в реальных условиях на требования хранения оружия в запертом железном ящике большинство населения, как говорится, «забьёт». А оружие к выдаче предполагается серьёзное, настоящее боевое, автоматическое – не какая-то там пукалка.

   К тому же, сами знаете, как у нас солдаты едут на дембель – даже если в стельку не напьются, то завалятся спать на всю дорогу. А теперь представьте, что у них автоматы на руках. Всё же у нас не Швейцария, за полдня до дома не доедешь.

   – Это да, это верно, – согласился Первый секретарь. – Что предлагаете?

   – Армейские оружейные склады у нас в каждом регионе, в каждом городе имеются, – ответил маршал. – Сроки мобилизации установлены в две недели. Полагаю, вполне достаточно хранить оружие на этих складах.

   – Две недели? Подлётное время баллистической ракеты – полчаса! – возмутился Хрущёв. – Пока вы подписываете приказ о мобилизации, война уже закончится!

   – Не всё так просто Никита Сергеич, – ответил Соколовский. – Война заканчивается установлением контроля над территорией противника. А как сказал один американский генерал: «Территория не может считаться нашей, пока над ней не висят яйца нашего пехотинца».

   Хрущёв усмехнулся, Гречко фыркнул, по лицу адмирала скользнула кривая усмешка.

   – Поэтому атомный удар в любом случае будет только первой фазой конфликта, – продолжал Соколовский. – Хотя было бы логично иметь какие-то запасы оружия и боеприпасов вблизи сборных пунктов, для ускорения развёртывания вновь сформированных резервных частей.

   – Думаю, этот вопрос ещё следует дополнительно проработать, – Хрущёв вопросительно посмотрел на Гречко, потом на Кузнецова. – Как считаете, товарищи министры?

   – Проработаем, – кивнул Гречко.

   –Но с подготовкой резервистов действительно надо что-то решать, – Хрущёв задумался. – А может, организуем переподготовку без отрыва от производства?

   – Это как? – поинтересовался Гречко.