Примерно через час Кузя, безо всякой причины, повинуясь не столько необходимости, сколько смутным инстинктам, влекущими ведьмака в поисках нечисти, пришел в прокуратуру.

    На проходной он предъявил пропуск и, не спеша, пошел к лестнице, ведущей в недра прокуратуры. Добравшись до третьего этажа, он подошел к двери с табличкой «Костромина Ирина Владимировна, государственный советник юстиции» и постучал в дверь.

    - Заходи, Кузя, - раздался из-за двери голос Ирины.

    Кузя одобрительно кивнул головой, открывая дверь.

    - Привет. Ждала меня? - спросил Кузя, глядя на обычное место Ирины за столом. За столом никого не было.

    - Привет. Я здесь.

    Кузя зашел в кабинет. Ирина сидела у окна за столиком для посетителей, листала дело и пила кофе.

    - Садись. Кофе - только растворимый. Нет, не ждала. Просто в управлении сейчас никто не рискнет меня беспокоить. Я думаю.

    - О чем?

    Кузя сделал себе кофе и плюхнулся в кресло напротив Ирины.

    - Был странный случай, а тут еще визит... восьмерки эти, девятки... - она раздраженно тряхнула головой, - Все это не важно. Ты где работаешь?

    - Охранником в «Антике». Сутки через трое.

    Ирина фыркнула и, бросив дело на столик, стала пить кофе.

    - А опыты на покупателях ставишь? Федор жаловался. Он вообще как тобой руководит?

    Кузя засмеялся, представив, что бы сказал Федор о «руководстве».

    - Издевается, по мере возможности... Он вообще-то оппонент.

    - Он так подробно рассказывал, что у тебя да как... Будто про сына.

    Кузя поморщился. Он не любил, когда говорили, что Федор заменил или мог заменить ему отца. Федор всегда относился к нему, как к младшему брату, это правда, но никогда не претендовал на такое сокровенное место в душе Кузьмы.

    - Он хочет меня выгнать к зиме на защиту.

    - Раз хочет, значит выгонит. Он у нас терпеливый, Федор-то...

    Кузя поморщился еще раз. Ни для кого не было секретом, что Федор давно и безнадежно влюблен в Костромину. Дольше всех в неведении оставалась, конечно, Ирина, но и она прозрела достаточно быстро. А может быть, ей рассказал кто-то из подруг, неясно. Кузя терпеть не мог двусмысленность в отношениях двух его лучших друзей и, по мере сил, старался избегать ситуаций, связанных с этой двусмысленностью.

    - Так. Ты давай, рассказывай про странности, - сказал Кузя несколько резче, чем хотел. Ирина прекрасно поняла причину его вспышки, но не подала вида.

    - На Черке новостройка. Отрыли котлован. Да то ли перепутали, то ли наоборот, что-то искали не то, что положено... Двое рабочих пропало... Через двое суток вернулись, но какие-то странные. Как пьяные. Пытались укусить бригадира. Бригадир позвал на помощь, они убежали. За ними в погоню - исчезли, как сквозь землю провалились. Стали искать. Точно - подвал. А в нем - кладбище.  Старое, не позже пятнадцатого  века. Набежали археологи, стали эти гробы вытаскивать, а там! Ну... сам знаешь, - Кузьма кивнул, он знал, - Трое исчезли, а потом и кладбище пропало, то есть могилы остались, а гробы пропали все до одного, будто их и не было. Только дырки в земле.

    Кузя не выказал никаких эмоций по поводу невероятного рассказа. Да он и не ощутил никаких эмоций.

    - Значит, нам с Федором поехать надо посмотреть. Вдруг, что опасное. Только мы там зависнуть можем дня на три. Ты уж МЧС не вызывай, как тогда... - не смог удержаться Кузя от шпильки.

    - Когда вы про это забудете! Я волновалась! - покраснела Ирина, вспомнив историю с Казанским собором.

    - Переволновались мы, когда откуда не возьмись... Ладно, проехали. Федора надо официально забрать с работы, у него дежурства.

    Экзотические исчезновения Федора в стиле «Секретных материалов» были легендарны в медицинских кругах. Единственно, что его неизменно отличало от героев сериала - он всегда находил для любых происшествий разумные и рациональные объяснения, к огромной радости прокуратуры и городских властей.

    Ирина кивнула.

    - Я съезжу, поговорю с его руководством, а ты, раз уж здесь, иди в бухгалтерию.

    Полутемный книжный магазин был таким, сколько Федор себя помнил. Он помнил его еще лавкой братьев Скворцовых. Ее два раза пытались закрыть еще при Святейшем Синоде, но не сложилось - хозяева у лавки были люди правильные, солидные, все больше купцы первой гильдии.

    Книги здесь были везде. Строгими рядами стояли на полках бесконечных стеллажей, ровными стопками лежали на консолях, рядом с офортами и дагерротипами, стопками повертлявей - на полу. На стенах, там, где были специально отведенные свободные места, испокон века висели старинные гравюры. Иногда они менялись, когда какую-либо из них покупали изрядные ценители, но случалось это очень редко, ибо стоили они баснословно дорого. Дважды этим ценителем был Федор, и цены не раз заставили его покачать головой.

    Хотя, подлинные офорты «Каприччос» были куплены им хорошо, если за треть цены, а было это еще при старом хозяине магазина. Нынешний ему, положа руку на сердце, и в подметки не годился, но, по здешним странным временам, он был вполне компетентным человеком. Просто Федор помнил времена... несколько давние.

    Федор вышел из «Хаммера» и решительно открыл дверь в магазин. В лицо ему дохнуло прохладой. Он вошел в полутемное помещение. Сегодня ему звонил нынешний хозяин лавки и приглашал посмотреть на новое приобретение - несколько довольно редких и дорогих книг.

    Молодая продавщица окинула его заинтересованным взглядом и приветливо улыбнулась. Как хорошо Федор знал этот магазин, так же плохо он запоминал девиц за прилавком. Да и то сказать - прилавку было уже почти двести пятьдесят лет, а девиц за ним перебывало видимо-невидимо. Постоянно сменяясь друг другом, они были весьма разнообразны, как по внешности, так и по знаниям, но были совершенно одинаковы в одном - они считали Федора идеальной кандидатурой для мужа. Его мнение при этом было, разумеется, не важно.

    Федор улыбнулся нынешней девице в ответ, совершенно автоматически и без какой-либо душевности, и переключил свое внимание на книги. Девица некоторое время наблюдала за ним, пока не поняла, что посетитель не обращает на нее никакого внимания, обиженно надула губы и углубилась в чтение любовного романа в пестрой обложке. То, что девица читала дешевую книжку, купленную в метро, сидя за прилавком самого лучшего в городе антикварного книжного магазина, сказало Федору о многом. Покружив некоторое время по магазину, полистав папки с акварелями, посмотрев на висящие гравюры и немножко рассеяв свою хандру, Федор подошел к прилавку: