Седой орёл Откуда взял он столько сил – в тоске по ветру, полю… Он грудью клетку проломил – и вылетел на волю… И закружилась голова, как будто снова пьяный! Он клювом звёзды целовал, когтями рвал туманы! Опять он был как молодой, орёл, хлебнувший воли. И только в сердце – боже мой! – гудит пожар от боли… Вся грудь его была уже разбита о железо!.. И он на каждом вираже круги всё ниже резал… Домой вернуться, может быть, подумал он, слабея. Ведь можно жить и не любить – не новая идея. Друзья мои живут, гляди – судьба, жена и детки… Но сердце так рвалось в груди, что вырвалось из клетки!.. «Прощаться надо легко и просто!..» Прощаться надо легко и просто! Я хлопнул дверью и вышел в ночь. И месяц вышел, высокий ростом, И сумрак тихо убрался прочь. Без чемодана я был, без денег, Зато с надеждой тогда я был! Где ночевать мне и что мне делать? Господь, конечно, давно решил. Я шёл как в песне – дорогой лунной. Я шёл с весёлой тоской в душе – Такой красивый, бесстрашный, юный, Каким вовеки не быть уже!.. Когда на сердце растёт короста, И без любви нам уже невмочь – Прощаться надо легко и просто, Ты хлопни дверью и выйди в ночь!.. Подсолнухи В бесконечных бессонницах Журавли мне поют. Молодые подсолнухи В огородах цветут… Солнце било в глаза мои И роняло искру – Прямо в душеньку самую, Чтоб горел на ветру! И горел я и выгорел, И грозу навлекло – Ветры буйные выкрали С-под рубахи тепло… Уже тополь шафрановый Над избою моей. В поднебесье, как раненый, Стонет клин журавлей! Капли частые, крупные Больно бьют на заре… Вздохи долгие, трудные У ветров в октябре. Только вздохи да шорохи, Только дрёма да сон… Укатились подсолнухи Золотым колесом! Мысли рвутся и плачутся, А в сырых облаках Луны серые прячутся, Словно зайцы в полях. А ночами в бессонницах Журавли мне поют – Молодые подсолнухи В огородах цветут!.. «Никакая ты, конечно, не цыганка…» Никакая ты, конечно, не цыганка, Но похожа, ой, похожа красота! Ты весёлая простая хулиганка – По душе святая эта простота! Я люблю твои шикарные мониста – Хорошо они, соловушки, звенят… Жар любви порой бывает так неистов – Только юбочки цыганские трещат! И откуда только музыка возьмётся, И цыганочка – эх, раз, да ещё раз… И созвездие Любви опять зажжётся В чёрном небе опрокинувшихся глаз!.. Никакая ты, конечно, не цыганка, Но похожа, ой, похожа красота! Я хочу, чтобы родилась хулиганка – Вот такая же святая простота! Волшебство на мельнице И опять мне лицо твоё вспомнилось – И душа моя стала светла!.. Ночевала на мельнице молодость И мешки спозаранку брала. И не ведал тогда я усталости – Мне хоть гору на плечи давай! Вот такие волшебные странности Сотворил восемнадцатый май. Мужики изумлялись матёрые – Богатырский растёт человек! Только те, помудрее которые, Усмехались у белых телег. Дочка мельника, вот кто виновником, Вот кто был вдохновителем грёз – В сарафане малиновом, новеньком И в платочке из ситцевых роз. А потом, перед долгой разлукою, Мы за мельницей были в стогу… Вот и стала мука моя мукою – На далёком родном берегу! Говорят, что, мол, всё перемелется, Но ведь годы и годы прошли… Золотая, волшебная мельница Машет крыльями в дальней дали!.. Литературные горы «Мерцают звёзды во вселенной…» Мерцают звёзды во вселенной. Окно открыто в тишь полей. Я над стихом сижу, как пленный. И вдруг – ударил соловей! Как будто с неба эти звуки Пошли среди земных дорог! – В них был огонь любви и муки, Огонь восторга и тревог! Шутя, колдуя и горюя, Строчил он песню и рассказ… Да за одну строку такую Он был бы гений среди нас! Я встал и вышел за ограду, – Поближе, ближе подойти… А он, подобно звездопаду, Сверкнул, мелькнул, – и не найти… И снова ночь томит молчаньем, Рука бумагу снова рвёт, И сердце тёмное в отчаянье – Всё ищет слов и не найдёт… А соловьиный этот гений, Откуда вызнал он секрет?.. От настоящих песнопений – В душе сияет божий свет! 2014 |
