— Она спрашивала?

— Может, она и упоминала об этом, но особенно не настаивала на ответе. И я об этом не думала.

— Бэйли думал, что она вышла на его след. Это возможно?

— Зачем ей это делать, когда у нее была я?

— Может быть, она хотела признания, а может быть, ей нужна была помощь.

— Потому что она была беременна?

— Возможно. Как я понимаю, она тогда только что получила подтверждение, но должна была подозревать раньше, если у нее была задержка. Зачем же еще было ехать аж в Ломпок, чтобы сделать тест?

— Понятия не имею.

— Что если она нашла его? Как бы он реагировал?

— Она его не нашла. Он бы мне сказал.

— Если только он не хотел скрыть это от вас.

— К чему вы ведете?

— Кто-то убил ее.

— Ну, это не он, — она повысила голос, ее лицо покраснело.

— Это могло произойти случайно. Он мог быть расстроен или рассержен.

— Ради Бога, это была его дочь! Семнадцатилетняя девочка? Он бы никогда такого не сделал. Он хороший человек. Принц.

— Если он такой хороший, почему не взял на себе ответственность за ребенка?

— Потому что не мог. Это было невозможно. В любом случае, он что-то сделал. Он посылал деньги. До сих пор присылает. Это все, о чем я когда-либо просила.

— Шана, мне нужно знать, кто он.

— Это не ваше дело. Это ничье дело, кроме него и меня.

— Почему такая секретность? Ну, он женат. Так что?

— Я не говорила, что он женат. Это вы сказали. Я не хочу об этом говорить. Он тут совершенно ни при чем, так что оставим это. Еще раз спросите о нем, и я вас вышвырну за порог.

— Как насчет денег Бэйли? Она что-нибудь говорила об этом?

— Каких денег?

Я внимательно посмотрела на нее.

— Тэп сказал мне, что у них с Бэйли была заначка, о которой никто не знал. Они попросили Джин хранить ее, пока они выйдут из тюрьмы. Больше о ней никто не слышал.

— Я не знаю ни о каких деньгах.

— Как насчет Джин? Вы не замечали, чтобы она тратила больше, чем зарабатывала?

— Никогда не замечала. Если бы у нее были деньги, она бы не стала жить вот так.

— Когда ее убили, вы жили здесь?

— У нас была квартира в паре кварталов отсюда, но она была не лучше.

Мы еще немного поговорили, но я больше не смогла извлечь никакой информации.

Я вернулась в свою комнату в шесть часов, не став умнее, чем была, когда ее покидала.

Напечатала отчет, усложняя язык, чтобы замаскировать тот факт, что я немногого добилась.

В этот вечер я ела ранний ужин вместе с Фаулерами. Ори должна была есть через определенные интервалы, чтобы держать в норме уровень сахара в крови. Энн приготовила тушеное мясо с салатом и французским хлебом, все очень вкусное.

У Ройса были проблемы с едой. Болезнь подорвала его аппетит, вместе с силами, и какое-то глубоко скрытое нетерпение мешало ему переносить любые мероприятия по любому случаю.

Я не могла себе представить, каково это, расти рядом с таким человеком. Он был резок до грубости, кроме случаев, когда упоминалось имя Бэйли, и тогда ударялся в сентиментальность, которую не пытался скрывать. Энн не особенно реагировала на факт, что Бэйли был предпочитаемым ребенком, но у нее была целая жизнь, чтобы к этому привыкнуть.

Ори, желая убедиться, что болезнь Ройса не затмит ее собственную, ковырялась в еде, не жалуясь, но громко вздыхая. Было очевидно, что ей «нездоровится», и отказ Ройса от расспросов о ее здоровье заставлял ее удвоить усилия. Я постаралась сделаться незаметной и отвлечься от темы их разговора, так, чтобы сконцентрироваться на игре между ними.

В детстве у меня почти не было опыта жизни в семье, и обычно меня застает врасплох наблюдение за ней с близкого расстояния. Люди говорят о «неблагополучных» семьях; я никогда не видела других.

Ори положила вилку и отодвинула тарелку. — Я лучше займусь делом. Завтра утром придет Максин.

Энн отметила, сколько съела Ори, и колебалась, сказать что-нибудь, или нет.

— Она снова поменяла дни? Я думала, она приходит по понедельникам.

— Я специально попросила ее прийти. Время весенней уборки.

— Ты не должна этого делать, мама. Здесь никто не делает весеннюю уборку.

— Ну, я знаю, что не должна. Какая разница? Здесь беспорядок. Грязь везде. Это меня раздражает. Может быть, я инвалид, но я не немощная.

— Никто этого не говорит.

Ори тут же подхватила. — Я до сих пор могу приносить пользу, даже если никто не ценит.

— Конечно, мы тебя ценим, — пробормотала Энн. — Во сколько она придет?

— Она сказала, около девяти. Нам нужно перевернуть все это место.

— Я позабочусь о своей комнате, — сказала Энн. — В прошлый раз, когда она туда заходила, клянусь, она обшарила все, что у меня есть.

— Ну, я уверена, что Максин не стала бы этого делать. Кроме того, я уже велела ей вымыть там полы и отнести вниз шторы. Я не могу повернуться и сказать ей этого не делать.

— Не волнуйся, я сама ей скажу.

— Только не обижай ее.

— Все, что я собираюсь сказать, это то, что я сама уберу у себя в комнате.

— Что ты имеешь против этой женщины? Ты ей всегда нравилась.

Ройс раздраженно вмешался. — Черт возьми, Ори. Есть такая вещь, как частная неприкосновенность. Если она не хочет, чтобы Максин заходила в ее комнату, пусть так и будет. Держи ее подальше и от моей комнаты. Я чувствую то же самое, что Энн.

— Ну, извините, — фыркнула Ори.

Энн казалась удивленной поддержкой Ройса, но не осмелилась ничего добавить.

Я видела, что его расположение необъяснимо менялось, и в этом не было никакой закономерности. В результате, это часто заставало Энн врасплох или заставляло выглядеть глупо.

Теперь Ори была недовольна, на ее лице застыло упрямство. Она замкнулась в молчании. Энн изучала свою тарелку. Я отчаянно искала причину удалиться.

Ройс сфокусировался на мне.

— С кем вы говорили сегодня?

Я ненавижу, когда мне задают вопросы за столом. Это одна из причин того, что я предпочитаю есть в одиночестве.

Я упомянула о своем разговоре с Дэйзи и о беседе с дантистом. Я рассказывала об информации, которую узнала о Джин, когда Ройс оборвал меня.

— Потеря времени, — сказал он.

Я остановилась, сбившись.

— Почему?

— Я не за то плачу вам, чтобы разговаривать с этой бабой- дантистом.

— Тогда я это сделаю в свое время.

— Он идиот. У него никогда ничего не было с Джин. Он считал, что слишком хорош для нее.

Она сама мне говорила.

Ройс покашлял в кулак.

— Он с ней встречался какое-то время.

Энн подняла голову. — Дэвид Полетти?

— Делайте, что я говорю, и не втягивайте его в это дело.

— Папа, если Кинси думает, что он может предоставить полезную информацию, почему не дать ей продолжать?

— Кто ей платит — ты или я?

Энн отступила в молчании. Ори нетерпеливо жестикулировала и пыталась встать.

— Ты испортил весь ужин. Иди в постель, если не можешь быть цивилизованным. Господи, Ройс, я больше не могу выносить твои причуды.

Теперь недовольная гримаса пересекла стол от Ори к Ройсу. Энн встала и направилась к кухонному столу, возможно движимая тем же напряжением, от которого у меня заболел живот. Мое сиротство в эту минуту казалось более привлекательным.

Ори взяла свою палку и захромала в сторону гостиной.

— Извините, что нас прервали. Она немного вспыльчива.

— Вовсе нет, — огрызнулась Ори через плечо.

Ройс проигнорировал ее и сконцентрировался на мне.

— Так это все, с кем вы говорили? Дэйзи и этот…зубная фея?

— Я говорила с Шаной Тимберлейк.

— Для чего?

Ори остановилась в дверях, не желая ничего упустить.

— Максин говорит, что она связалась с Дуайтом Шейлсом. Ты можешь в это поверить?

— О, мама. Не будь смешной. Дуайт никогда бы не стал иметь с ней ничего общего.

— Это правда. Максин видела, как она выходила из его машины около «Шоп энд гоу» в прошлую субботу.