«Но разве счастье взять руками голыми?..» Но разве счастье взять руками голыми? — Оно сожжет. Меня швыряло из огня да в полымя И вновь — об лед. И в кровь о камень сердца несравненного, — До забытья… Тебя ль судить, — бессмертного, мгновенного, Судьба моя! 17. III. 1945 «Что же это за игра такая?..»
Что же это за игра такая?.. Нет уже ни слов, ни слез, ни сил… Можно разлюбить — я понимаю, Но приди, скажи, что разлюбил. Для чего же эти полувзгляды? Нежности внезапной не пойму. Отвергая, обнимать не надо. Разве не обидно самому? Я всегда дивлюсь тебе как чуду. Не найти такого средь людей. Я до самой смерти не забуду Беспощадной жалости твоей… 1949 «Люби меня. Я тьма кромешная…» Люби меня. Я тьма кромешная. Слепая, путаная, грешная. Но ведь кому, как не тебе, Любить меня? Судьба к судьбе. Гляди, как в темном небе звезды Вдруг проступают. Так же просто Люби меня, люби меня, Как любит ночь сиянье дня. Тебе и выбора-то нет: Ведь я лишь тьма, а ты лишь свет. «Весна и снег. И непробудный…» Весна и снег. И непробудный В лесу заснеженном покой. Зиме с землей расстаться трудно, Как мне с тобой, как мне с тобой. «Назначь мне свиданье на этом свете…» Назначь мне свиданье на этом свете. Назначь мне свиданье в двадцатом столетье. Мне трудно дышать без твоей любви. Вспомни меня, оглянись, позови! Назначь мне свиданье в том городе южном, Где ветры гоняли по взгорьям окружным, Где море пленяло волной семицветной, Где сердце не знало любви безответной. Ты вспомни о первом свидании тайном, Когда мы бродили вдвоем по окрайнам, Меж домиков тесных, по улочкам узким, Где нам отвечали с акцентом нерусским. Пейзажи и впрямь были бедны и жалки, Но вспомни, что даже на мусорной свалке Жестянки и склянки сверканьем алмазным, Казалось, мечтали о чем-то прекрасном. Тропинка все выше кружила над бездной… Ты помнишь ли тот поцелуй поднебесный?.. Числа я не знаю, но с этого дня Ты светом и воздухом стал для меня. Пусть годы умчатся в круженье обратном И встретимся мы в переулке Гранатном… Назначь мне свиданье у нас на земле, В твоем потаенном сердечном тепле. Друг другу навстречу по-прежнему выйдем, Пока еще слышим, Пока еще видим, Пока еще дышим, И я сквозь рыданья Тебя заклинаю: назначь мне свиданье! Назначь мне свиданье, хотя б на мгновенье, На площади людной, под бурей осенней, Мне трудно дышать, я молю о спасенье… Хотя бы в последний мой смертный час Назначь мне свиданье у синих глаз. 1953, Дубулты «Новый год тайком, украдкой…» Новый год тайком, украдкой Проскользнул в притихший дом, Гостя с этакой повадкой Узнаешь пока с трудом. Мы сжились со старым годом, Был он скромен, был он прост, Был накоротке с народом, Не хватая с неба звезд. Понимал людские нужды, Помнил давнюю беду. И, придирчивости чуждый, Помогал нам на ходу. Правда, не был он поэтом, И воображенья жар Не пьянил его, но в этом Был его особый дар… Новый год явился тихо И пока лишен примет, Так неслышно входит лихо, Так рождается рассвет. Что ж теснишься в двери боком, Как раскаянье иль ложь? Ты сказал бы хоть намеком — Что за пазухой несешь? Хочешь с нас великой дани Или малой будешь рад? Покажи хоть очертанья Новых бедствий и утрат!.. А быть может… ах, быть может, Мученикам немоты — Тем, чей век впустую прожит, Обернешься счастьем ты. С чистым сердцем в полный голос Их заставишь говорить И от правды ни на волос Не дозволишь отступить… 1954/1955 «Зима установилась в марте…» Зима установилась в марте С морозами, с кипеньем вьюг, В злорадном, яростном азарте Бьет ветер с севера на юг. Ни признака весны, и сердце Достигнет роковой черты Во власти гибельных инерций Бесчувствия и немоты. Кто речь вернет глухонемому? Слепому — кто покажет свет? И как найти дорогу к дому, Которого на свете нет? Март 1955 |
