Оставить нас одних было бы правильным действием с точки зрения логики, но просить его об этом оказалось выше моих сил.

— Я останусь, Бат, — решительно сказал Бус.

— Ох уж эти слюни, — процедила охотница, но голос ее не звучал ни зло, ни раздраженно. Она мягко потянула меня за руку. Я выпрямилась, по-прежнему вжимаясь в стену, и встретилась взглядом с ее темными зрачками:

— Доверься мне, — произнесла Бат уверенно, — знаю, что ты чувствуешь, и догадываюсь почему. Но это не твой страх, а всего лишь отражение моего. Табат никогда не падала с крыши. А значит, нет причины бояться. Отражения — не личные воспоминания, а чужой эмоциональный выплеск. Повторяй: мне не страшно, потому что в реальном мире со мной ничего не случалось. Ничего не было, Таб, просто дурные сны. Иди за мной. Шаг за шагом. Я буду все время крепко держать тебя за руку. Вместе, мы сумеем. Давай!

Невыносимо трудно. Руки дрожали, ноги тряслись. Наверное, единственное, что толкало меня вперед в те минуты, не позволяя сдаться, это вера в слова Бат. Поэтому, я перебарывала ужас, глубоко гнездящийся внутри. Поэтому, прилагала титанические усилия, чтобы преодолеть сопротивление непослушного тела и подавить панику. Быть может, ежесекундное напряжение притупило чувства, а помощь Бат и молчаливая поддержка идущего позади Буса, сыграли свою роль, но я сумела взять страх под контроль. Теперь не он управлял мной, а я им.

И когда до крыши осталась пара пролетов, а я продолжала идти, несмотря на ветер, бьющий потоками холодного воздуха в лицо, нещадно скрежетавшие ржавые пластины, шатающиеся под ногами, то поняла — мы победили.

— Слышишь сильный шум!? — Закричала Бат, — это не ветер. Челнок прилетел! Мы вовремя! — Она захохотала, опасно раскачиваясь на ступенях, но я чувствовала, что ее хватка не ослабла и уверенность, которую охотница внушила мне, никуда не исчезла. Как будто она поделилась со мной силой духа или открыла секрет преодоления страха, передав его через прикосновение, нашу личную эмоциональную связь.

— Ну, вот и все. Молодец, — ее кривая усмешка скрывала дрожь губ. Словно охотница силилась произнести или сделать что-то, но так и не решилась:

— Спасибо! — громко, так как сильный ветер сносил звуки, делая речь неразборчивой, сказала я.

Она дернула плечом, будто бы все это ее не касалось, и усмехнулась Бусу:

— Вы крепки, помощник капитана, признаю. Вот мы почти и на месте. Странная у нас вышла история, но пора ее заканчивать, не так ли?

27 глава

Встреча

«Жизнь лукава. Нам кажется, мы несем свой крест, на деле же, он не дает нам упасть, служа опорой духа». Однажды я услышала эту фразу на борту «Астры». Ее произнес Лев Валерьяныч, наш врач. Правда, только сейчас, стоя на крыше высоченного остова монодома, я поняла ее смысл.

Люди смотрели в направлении посадочной площадки, где стояли два челнока. В трех-пяти метрах от нас, не дальше. Шлюзовой люк одного был открыт. Бат выпустила мою руку и направилась к Донату. Бус остановился рядом, тронул за плечо. Может, хотел убедиться в том, что я в порядке, не знаю. Здесь ветер дул еще сильнее, чем на лестнице, где стена дома частично защищала от его потоков, а время тянулось раздражающе медленно. Накатывала усталость, видимо, реакция организма на стрессовую ситуацию. Мы все были вымотаны, злы, наверное, напуганы. Думаю, единственное, чего сейчас хотелось бы членам экипажа «Астры» — подняться на борт челнока и свалить с планеты к чертовой матери. Я даже думать начинала как они. Или просто читала мысли?

Прошло несколько минут томительного ожидания. И тут что-то словно подтолкнуло меня в спину. Я обернулась и увидела кукол, стоящих на самом краю крыши, у выхода к лестнице. Их было шесть или семь, не считая Ингирит и Алису. Поняв, что их заметили, мороки двинулись по направлению к нам. Они прошли мимо, как обычные люди, и остановились с другой стороны от открытого шлюза. Бат, Донат, Гай, Марта и Марат — все те, кто стояли левее нас, проводили их недружелюбными взглядами.

— Приветствую, капитан, — мягко произнесла Ингирит. И хотя сказала негромко, мы отчетливо слышали каждое слово, несмотря на усиливающийся ветер.

Я не понимала, что происходит. Зачем же тогда мы совершали все эти телодвижения? Умолчали о плане Ингирит, шли по ее указке через джунгли? Должны были так рисковать, потерять нескольких человек. Все для того, чтобы в результате ужасного подъема по ржавой лестнице встретится с куклами у челнока? А как же разговоры о ловушке и Агате? Совершенная бессмыслица. Если только…капитан?

В проеме люка стоял Велимир. Рядом с ним топтался хмурый доктор, а взъерошенный Кабо, с совершенно непроницаемым выражением лица, пристально смотрел на мороков, привалившись плечом к полукруглой стенке шлюза. Я почувствовала облегчение. Они живы, в порядке. Но, что им известно о происходящем на Капао?

— Здравствуйте. Ингирит? — Полувопросительно сказал Велимир, делая шаг вперед.

Морок склонила голову набок и растянула губы в улыбке:

— Выполнили ли вы обещание, капитан?

Он кивнул и задал встречный вопрос:

— Значит ли это, что наша сделка считается завершенной, как только мы рассчитаемся?

— Совершенно верно, — Ингирит облизнула губы, — приступим?

Я чувствовала исходящие от нее волны нетерпения и, как ни странно, растерянность Алисы. Неужели морок не поставила главную помощницу в известность относительно собственных планов?

— Кира! — Громко позвал Велимир. Я увидела, как из-за челнока медленно выходят люди. Один из них держал у шеи второго разрушитель. Женщине под прицелом было где-то около сорока с небольшим, и выглядела она как слегка потускневшая очеловеченная копия Алисы. Темные волосы, лицо в шрамах. Горящие, как угли, глаза. Агата.

Ощущение ярости и боли пришло настолько внезапно, что я на доли секунды растерялась, пытаясь определить источник чужих эмоций. Увидела Бат, схватившуюся за оружие, сбитую с толка, злую, немного напуганную. А затем Алису, сжавшуюся внутренне, словно пружина. Опасную, безжалостную, сверхбыструю. Ее глаза были широко распахнуты, и выражение в них заставило меня поежиться. Не огонь — лед застыл в ее взгляде. Она, не задумываясь, разорвала бы Киру голыми руками, если бы не ментальный приказ Ингирит. Морок своей волей удерживала Алису на месте.

Игра становилась слишком опасной. В любой момент могли появиться новые жертвы экспериментов Ингирит. А что это так, я больше не сомневалась.

— Что это значит? — Холодно, сдерживая кипевшую внутри ярость, которую могла почувствовать только я, спросила Бат.

— Обмен, — нарочито вежливо сообщила ей морок.

— Табат!

Мы с охотницей одновременно повернулись на крик Агаты. Кира не мешала ей говорить, но продолжала использовать жесткий захват, так что голос звучал хрипло:

— Они предали меня. Людишки с корабля, эта сука перекупила их. Ты же знаешь, что делать, верно?

— Даже не думай, — холодно предупредила Кира, — может ты и быстрая, но мой палец не обгонишь. Дернешься в нашу сторону, я разнесу ей голову.

Бат улыбнулась в ответ так же холодно и демонстративно отошла к нам. В ее движениях не чувствовалось никакой угрозы до тех пор, пока она не приблизилась ко мне. А потом, я почувствовала, как в бок упирается разрушитель, а на талию ложится рука:

— Не-не, — покачала охотница пальцем, в ответ на неосознанное движение Буса, — успокоимся все. Тут такой простой, шкурный вопрос. Я знаю, зачем Таб нужна капитану. Предполагаю, для чего морокам. Но, теперь мы на равных, не так ли? У каждой стороны есть предмет торга. Так почему бы не поговорить? И, помощник капитана, отойдите к своей команде, будьте любезны. Вы отличный малый, не хотелось бы лишних жертв, а кровь у вас горячая. Ну, же!

Бус медленно отступил к Гаю. Бат подвинулась так, чтобы видеть всех участников событий и прошептала мне:

— Ты сильная, но я быстрая. И убивала раньше. Не проверяй, ладно?