О чем я думаю!? Чем меньше тех, кому интересно мое прошлое, тем лучше. Пусть команда «Астры» примет меня, я буду счастлива.

В каюту заглянул Бус:

— Приготовься, через десять минут взлет.

Я вежливо кивнула. Его открытая улыбка ошеломляла искренностью. Один из тринадцати членов команды моего нового дома. Чертова дюжина. Интересно, суеверен ли капитан?

Раз уж выходить из каюты до взлета запрещено, я решила использовать свободное время с толком и выспаться. Неделя выдалась напряженной, полной сомнений и тревог. «Таблетка» могла химически вырубить на несколько часов, время достаточное, чтобы корабль лег на нужный курс и совершил первый гиперпрыжок. Обо мне раньше не вспомнят. Сунув под язык горошинку, я раздавила ее. В глазах немедленно появилось ощущение рези, руки и ноги потяжелели, стало жарко. Два-три-раз…все ухнуло вниз и мягко уплыло в темноту.

«Я прячусь от кого-то, а может, напротив, преследую. Осторожно крадусь вдоль стен, выглядываю из-за угла. Судорожно выдыхаю, пытаюсь совладать с бьющимся сердцем, усталостью и болью мышц, бегу. Куда-то вперед, вверх, через заборы, по железным крышам. Быстрее - быстрее, нельзя останавливаться. В ушах стучат молоточки, горло пересохло и невыносимо хочется пить. Мне не жарко, скорее душно, ощущение как перед грозой.

Нужно спешить. Залезаю на крышу, аккуратно скольжу по гладкой поверхности. Начинаю спотыкаться, заплетаются ноги, по вискам струится пот. Поднимаю голову вверх и смотрю на небо. Тяжелые грозовые облака красно-оранжевой пеной стремительно набегают на него. Темнеет, вокруг ложатся грязно-коричневые тени. Немного, немного потерпи, дождь! Не проливайся сейчас, умоляю...

Каждый шаг дается все большим трудом. Я знаю, они где-то рядом, но у меня уже нет сил. Нога подворачивается, я падаю и начинаю скользить по скату крыши. Нет! Нет, нет, нет!

Цепляюсь ногтями, не чувствуя боли в ободранных пальцах, не слыша собственного сиплого, жалобного скулежа. Нет, нет! Смогу, столько раз могла. Заборы, крыши, подвалы, улицы мелькают перед глазами как в калейдоскопе. Пальцы скользят, в глубине горла зарождается крик. Я понимаю — конец. Ноги уже в воздухе, а там, внизу, под ними камни и ничего больше. Нет, нет, нет, не может быть! Вижу протянутую ладонь и изо всех сил тянусь к ней. Ничего больше не существует. Хватаюсь за кончики пальцев, срываюсь, лечу…»

Я открыла глаза и молча лежала, смотря в потолок. Пальцы мелко подрагивали. Ненавижу сны. Ненавижу! Ничего не понимаю, не помню, кроме ощущения конца, беспомощности, темноты. Долбанный пламенный привет из неизвестного прошлого.

— Ну, надо же, кукла! Действительно. Настоящая.

Я повернула голову. На койке напротив, сидел в непринужденной позе здоровый рыжий парень.

— Табат, — поздоровалась я, чувствуя, как пересохло в горле. Побочка капсулы, не сон же, в самом-то деле.

— Марат, — рыжий кивнул и прислонился к стене. — Никогда не видел кукол. Волосы, глаза, офигительное сочетание. Они вправду белые?

Я кивнула. Начала медленно выпутываться из покрывала. Руки плохо слушались, тело казалось деревянным. Марат с интересом наблюдал за моими потугами, не пытаясь помочь. Впрочем, враждебности с его стороны я пока тоже не заметила, спасибо и на том.

— Бус попросил разбудить тебя и отвести к капитану. Сам он занят, проблемы в грузовом отсеке. Вставай, соня, — детина с наслаждением похрустел пальцами и вдруг спросил, — Кстати, а, правда, у вас пупка нет?

Я промолчала. Вопросы в лоб показатель невоспитанности или наивности? Определенно, мне придется выслушать еще немало глупостей. Немилосердно драло пересохшее горло, душил кашель, а язык казался распухшим наждаком. Выпутавшись из фиксаторов, я достала капсулу с документами, повесила на шнурок. Вскоре перестала кружиться голова, и стало полегче.

Под пристальным взглядом Марата трудно было расслабиться. Закончив дела, я выжидающе уставилась на него в ответном жесте демонстрации уверенности. Рыжий, ничуть не смущаясь, молча указал пальцем на дверь и вышел первым.

И вот, я семенила по коридору, разглядывая спину мужчины также беззастенчиво, как он меня несколько минут назад. Высоченный детина с бычьей шеей и крепкими ручищами, сбитый, но не толстый. Одет в удобный рабочий комбинезон. На ногах высокие синие ботинки с эмблемой «Астры». Такая же униформа, как теперь и у меня.

Внезапно, он остановился и резко повернулся ко мне. Первой реакцией было дать деру, остановило только выражение лица Марата. Заговорщицкое, но не злое:

— Послушай, Табат, я тут поспорил кое с кем, когда узнал про куклу в команде. Помоги мне выиграть спор. Покажи одному остолопу, что у тебя, правда, пупка нет. Ага?

Я молча смотрела, не зная, как лучше реагировать. Рыжий насупился:

— Ты чего? Я как-то задницу показывал, между прочим. Поспорили, есть ли у Кобальта татуировка на пальце ноги. И ничего, заголился при свидетелях. Кира оценила. Не смотри такими глазищами, мелкая. Спорим мы часто, такие уж с Кобальтом люди. А что пупок? Мелочи. Да, Кобальт повар на «Астре». Мы с ним главные шутники. На слабо проверять любим, иногда заняться больше все равно нечем. Ну так, покажешь?

Я молчала, переводя взгляд то на лицо Марата, то на свои ноги. Потом нерешительно кивнула, почти сразу засомневавшись в принятом решении. Марат оскалился, одобрительно хлопнул по плечу, отчего я едва не рухнула на пол, и насвистывая пошел дальше.

3 глава

Знакомство с капитаном

Пока мы шли, я успела немного осмотреться, чего из-за сильного волнения раньше не сделала. Корабль такого типа считался несколько устаревшим, но, судя по всему, поддерживался в отличном состоянии и периодически дополнительно оснащался различными гаджетами. Капитан явно любил свою «птичку».

Коридоры «Астры» тянулись широкими трубами сливочного цвета. Я словно невзначай коснулась обшивки рукой. На ощупь плотная, бархатистая ткань. Под ногами мягкость не чувствовалась, но никуда не исчезала, уверена. «Звезда Альтаира» не могла похвастаться нанотехнологиями этого уровня. Я и сама только читала о подобных симбиотических конструкциях. Многослойная, до полуметра, структура обеспечивала многофункциональность обшивки, исполняющей роль дышащей, самоочищающейся «кожи». Датчики, сенсорные панели, осветительные приборы, фильтрующие системы очистки и при необходимости мощного излучателя. В условиях искусственной гравитации говорить о потолке бессмысленно, но пружинящая фактура покрытия также могла уберечь от серьезных травм в случае аварии. Эргономика в сочетании с высокой эффективностью.

Марат шел вразвалочку, время от времени поводя могучими плечами, и лишь один раз обернулся ко мне, чтобы указать на круглый люк, ведущий в каюту капитана:

— Туда. Как освободишься, приходи в кубрик. Познакомишься с остальными. Разве что дежурные отсутствуют, их увидишь попозже. За обедом капитан наверняка произнесет речь. Знакомство, так сказать, с новым членом экипажа, традиция. Да, добро пожаловать на борт, мелкая! Смотри, не забудь про уговор, — он, улыбаясь, нацелил палец в мой живот и подмигнул. После чего, размеренно топая, пошел дальше. Я хотела было его окликнуть, но передумала. К чему подобные порывы? Страх остаться наедине с незнакомым человеком? Так ведь и с Маратом мы знакомы без году неделя. Решительно шагнула к двери. Разговор с кэпом процедура проще некуда, если только с перепугу не начну огрызаться. Я уже в команде.

Первая встреча со Сневидовичем прошла не слишком удачно. Я постаралась произвести хорошее впечатление, помню. Жаль, не знала, что побудило его взять на борт куклу вовсе не самаритянская доброта. Многие понятия не имеют, для чего работают восстановители. Я тоже не знала. Все мои воспоминания - два месяца, а до этого пустота. Я ничего не умела, ничего не знала, не имела регистрационного номера. О, лучше не вспоминать тех вещей, которые пообещал капитан, если разочаруется во мне. Куклы, попадающие на внутренний рынок через контрабандистов, имеют клеймо, словно скотина, и обучены себя вести согласно потребностям, а вот неучтенные старые совершенно другие. Идеальные куклы той эпохи, о которой не принято говорить. Их давным-давно никто не видел воочию. Да и остались ли они? И пускай патрули еженощно выискивают подпольные заводы столь редкого и дорогого товара, уничтожают уцелевшие восстановители, чтобы прервать порочный круг торговли. Не людьми, нет, похожими на них бесполыми существами, которых трудно загнать в какой-то общечеловеческий стандарт. Не рождаются, почти не умирают, не воспроизводятся.