Справившись с еще одним жизненным соблазном, Дима облегченно вздохнул и направился к дому, окна которого приятно светились в сумерках заходящего солнца. Баню построили на удивление далеко от жилища, поэтому Дима решил собрать еще немного щавеля и, занимаясь этим делом посреди канонады шумящих сверчков, невольно замечтался. О такой девушке, как Алиса, многие могли только мечать в своих самых потаенных желаниях, а ему нужно было лишь позволить ей приблизиться к себе, и тогда Алиса стала бы его девушкой. Были бы у них замечательные дети, свой собственный дом, общая работа, которая нравилась бы им обоим…

– Наверно, мы были бы хорошей парой, – сказал Дима в вечер, – Алиса красивая, умная, добрая… Что мне еще нужно?

Спустя долгое время жизни Святого Рыцаря он просто не мог позволить себе сблизиться с девушкой. Исход событий, в результате которых он стал бы ее парнем, рассматривался им, как предательство своих собственных интересов и побуждений. Но юноша знал, что дальше так продолжаться не может. «Пускай нам не суждено быть вместе, – подумал Дима, – Но мы можем быть хорошими друзьями. Да, точно! Я буду дружить с Алисой так, будто она и не девушка вовсе. Да и за год в Латине я ни с кем нормально не сдружился. Пусть Алиса будет моим другом. Думаю, это хоть немного успокоит ее».

Такое вдруг появившееся из воздуха решение приободрило его, и домой он вернулся в бодром расположении духа. Расправив для Алисы диван, он постелил на него чистое постельное белье, взбил подушку, чтобы она стала мягкой и пушистой, а затем проделал то же самое со своей кроватью.

Пока Дима готовился ко сну, Алиса вышла из бани и, увидев расправленный для нее диван, переоделась в пижаму. Ложиться спать было еще рано, но в мягкой пижаме ей было удобнее.

Дима вышел из своей комнаты и приветливо улыбнулся Алисе, на что девушка лишь неприятно скорчила лицо, чем вызвала у юноши глубочайшее непонимание. Она отвернулась от него и, не говоря ни слова, поправила волосы, которые заплела так, чтобы они не намочили пижаму.

– Что стало? – как можно добрее и сочувственнее спросил Дима.

– Ничего, – не оборачиваясь, грубо ответила Алиса.

Дима, не понимая, что с ней происходит, только хмыкнул и пошел по своим делам.

Вернулся он к ней лишь, когда пришло время ложиться спать. Дима пожелал Алисе спокойной ночи, спросил, удобно ли она себя чувствует и улегся в двуспальную постель в своей комнате. «Двуспальная, – засыпая, подумал он, – Что происходит, когда половозрелая девушка, влюбленная в половозрелого парня, остается с ним ночью одна?»

Ответ на вопрос пришел к нему через несколько часов. Сквозь сон Дима услышал, как занавеска, заменяющая ему дверь, с шорохом сдвинулась в сторону, и в комнату кто-то вошел. Послышались тихие, как будто детские шаги, и Дима, проснувшись и услышав их, замер, не смея даже дышать. Лунный свет совсем не проникал в комнату, и было темно, словно не лето стояло на дворе, а глубокая зима.

Шаги все приближались и приближались, а Дима вжимался в постель все сильнее и сильнее, и в тот миг, когда он был готов закричать от ужаса, он услышал знакомый голос:

– Дима, ты спишь?

Ужас улетучился мгновенно. Дима почувствовал огромнейшее облегчение и чуть не засмеялся от того, что Алиса сумела таким нелепым образом напугать его.

– Теперь нет, – тяжело дыша, ответил он, – А ты что ходишь?

– Та история о приведениях, о которых ты сегодня своему отцу рассказывал, – девушка замялась, – Я заснуть не могу, мне страшно.

– Хочешь лечь ко мне? – осторожно предположил Дима, вспоминая, что в детстве часто ложился спать к родителям, когда что-то пугало его.

Алиса не ответила, но юноша, хоть ничего и не видел в темноте, понял, что она кивнула.

– Что поделать? – сказал он, – Раз страшно – ложись.

Кровать громко скрипнула в ночной тишине, и Дима почувствовал, как обычно никем не занятая сторона его двуспальной постели продавилась под весом легкого тела девушки. «Половозрелые люди», – подумал юноша.

– Не думал я, что ты боишься призраков, – отгоняя ненужные мысли, сказал Дима, – Как так?

– Я с ними еще никогда не встречалась, – Алиса начала смущенно оправдываться, – А тут ты так живо рассказывал о них, вот и…

– Ну, хоть кто-то мне верит! Ладно, спать надо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – расстроено сказала Алиса.

Удовлетворенно улыбнувшись, Дима со спокойным сердцем заснул, ведь думал, что ложится спать в одной кровати не с девушкой, которая испытывает к нему любовные чувства, а с обыкновенным другом.

Проникая в самые глубины сознания, голос Бога твердил Николаю Федоровичу, что нужно торопиться, поэтому старик отправился в путь уже на следующий после разговора с Димой день. Собрав лишь необходимые вещи, Николай Федорович попрощался со своим домиком в лесу и, сев в проржавевшую, но все еще исправно работающую Ниву, отправился сначала в Москву, чтобы в последний раз навестить могилу жены, а после взял прямой курс на Латин. Он не знал, где находится этот город, но голос Бога, когда старик сомневался, давал ему подсказки на развилках дорог и на перекрестках. Николай Федорович послушно внимал голосу и выполнял все его приказы, не смея нарушать ни один из них. Он знал, что если ослушается, то Бог этого не простит и оставит его без помощи, поэтому все приказы исполнялись в точности до каждого слова.

– Тот, кто тебе нужен, в опасности, – услышал вдруг Николай Федорович, – Вернись, спаси его, уйди и жди до тех пор, пока он сам не найдет тебя.

Проснувшись утром, Дима с ужасом обнаружил, что обнимает Алису. Ее теплое, нежное тело прижималось к нему, руки обвивали шею, а ноги лежали на ногах Димы, который сам держал свои руки на ее плечах. Такого странного ощущения нежности он еще никогда не испытывал. Ему было хорошо, приятно и так спокойно на душе, что отпускать Алису не хотелось.

Не желая делать этого, Дима, все же, осторожно убрал руки с ее тела. Юноша старался не разбудить девушку, но Алиса, почувствовав легкое прикосновение его рук, медленно разлепила сонные глаза, прикрытые беспорядочно тонкими волосами, и улыбнулась своей самой приятной улыбкой.

– С добрым утром, – присев на кровати, дрожащим голосом сказал Дима, – Как спалось?

Выговаривать слова ему было трудно – сердце от волнения билось так сильно, что в любой момент могло выпрыгнуть из груди. Алиса заметила это и снова улыбнулась. «Ему не все равно», – с радостью подумала она.

– Хорошо, – ответила девушка, – Ты всю ночь защищал меня от злых приведений, и теперь я чувствую, что нахожусь в безопасности.

Сказав это, она взяла со столика, стоящего рядом с кроватью, свой телефон и, вдруг покраснев, сказала:

– Не мог бы ты лечь обратно?

– Зачем? – удивленно спросил Дима.

– Хочу сделать сэлфи, – краска на лице Алисы стала еще насыщеннее, – На память.

– Ну, раз так…

Дима послушно лег обратно на кровать, и Алиса смущенно прильнула к нему. Она положила взлохмаченную после сна голову ему на плечо и сделала несколько фотографий.

– Надеюсь, в интернете я их не увижу? – шутливо спросил Дима.

– Нет, конечно. Что будем сегодня делать?

Юноша задумался. Отец должен был приехать только вечером, и весь день, который нужно было чем-нибудь занять, им с Алисой предстояло провести наедине.

– В огороде не хочешь поработать?

– В огороде? – Алиса удивилась, – Можно и поработать.

– Тогда этим и займемся! Вставай, переодевайся, а я пока кушать приготовлю.

Встав с кровати, он слишком поздно понял, что девушка может не совсем правильно понять ситуацию, когда перед ней предстает обнаженный по пояс парень, в которого она, к тому же, влюблена. Лишь осознав всю опасность ситуации, Дима молниеносно схватил одежду со стула и скрылся из поля зрения Алисы в соседней комнате.

Попав в гостиную, он сразу заметил, что в ней многое изменилось. Столик, с которого каким-то чудом исчезли деньги, отданные ему Николаем Федоровичем, слегка отъехал в сторону, телевизор, оставив за собой недлинный пыльный след, отодвинулся назад, и занавески на окнах были задернуты, хотя Дима отчетливо помнил, что, ложась спать, оставил окна открытыми. Боясь даже представить, что могло произойти ночью, он, затаив дыхание, посмотрел на стену у печи – кочерги на месте не было. Она лежала под диваном, и лишь небольшая ее часть, покрытая черной сажей, выглядывала наружу.