— Готовишь ответ?

— Это как посмотреть, — я сопела и тёрла мокрый нос.

— Ты не можешь продолжать избегать его. Ответь на звонок, — потребовал Джаред.

— Я не могу говорить...

Джаред навис надо мной, схватил телефон со стола и сунул мне в ухо. Я не хотела говорить, но ответила.

— Привет, — промямлила я.

— Что за чёрт, Микки? Ты звонишь мне и тут же отвергаешь мой вызов. Я уже был готов ехать к тебе, если бы ты сейчас не ответила. Как ты могла так поступить со мной? — Дрю разозлился.

Морщась при звуках надрыва в его голосе, я потёрла рукой лицо, позволяя ему вымещать свое недовольство. Когда закончилась его пылкая речь, я проговорила:

— Прости, Энди. Последние несколько дней я болела. Мне ни с кем не хотелось разговаривать.

— Даже со мной?

Он говорил так обиженно, что я поостереглась ответить запросто. Он не сознавал, насколько тяжело мне находиться вдали от него. Бесчисленное количество времени я думала позвонить ему и попросить позаботиться обо мне, но комментарии Нейта всегда всплывали предупреждением от звонка.

— Я знаю, ты был в суде, и мне не хотелось беспокоить тебя, — отвечала я.

— Я вижу. — Его гнев утих, теперь было сожаление. — Ты чувствуешь себя лучше?

— Не очень. Я была у врача, и он выписал антибиотики.

— Это должно помочь. Я думаю, тебе нужно больше отдыхать. Прости, что беспокою.

— Ты не беспокоишь меня. Мне нравится разговаривать с тобой.

Я старалась изо всех сил не зацикливаться на горечи в его голосе, когда мы прощались. Бросив телефон обратно на стол, я вернулась к своему прежнему положению: моя голова между коленей Джареда.

— Вот так. Тебе не получше?

— Не особенно. Спасибо тебе, — проворчала я, сосредотачиваясь на телевизоре.

Я откинулась на диван, чувствуя себя умирающей. Время от времени Джаред насильно вливал чай или бульон в моё горло, но по большей части мы сидели в тишине. Он взял на себя бремя ухаживать за мной, и я позволила ему делать это.

— Уже почти девять часов. Может быть, мы можем уложить тебя в...

Стук двери прервал его. Я взглянула на него с вопросом в глазах, но он передёрнулся, как будто сказал не беспокоиться ни о чём.

— Кто там? — спросила я.

— Оливия и Дрю, — голос Оливии прозвучал в ответ.

— Ты смеёшься надо мной? — изрекла я.

Он передёрнулся снова.

— Это твой промах. Ты рассказала своему парню, что больна.

— Он не мой парень, — зашипела я.

— Ну, всякое может быть, но он стоит тут и ждёт, что ты пригласишь его войти, его и невесту Сатаны с ним.

Нехотя я приподнялась на диване, чтобы встать. Меня напрягал мой внешний вид: старые штаны от йоги и выцветшая толстовка. Волосы вообще в полном беспорядке, нос опух, и я представила лицо Дрю, узревшего всё это. Я вздохнула и попыталась открыть замок. Я сказала себе, что мой внешний вид — не повод о чём-то беспокоиться. Дрю принадлежал Оливии, и у меня не было повода произвести другое впечатление, чем то, что видел Джаред. Я открыла дверь.

Оливия узрела меня и зарычала:

— Блин, Кенз, ты выглядишь как Ад.

— Спасибо. Я тоже люблю тебя, Лив, — проворчала я, сосредотачивая своё внимание на ней. Я не могла взглянуть Дрю в глаза. Конечно, я поступала как маленький ребёнок, и была наказана за это.

Дотронувшись до своенравной пряди моих волос, Оливия заправила его за ухо.

— Прости, я просто удивлена, вот и всё. Ты могла бы позвонить мне. Я пришла бы раньше, если бы знала.

— Я не хотела быть обузой ни для кого. Я взрослая девочка. И могу позаботиться о себе.

Джаред засмеялся, заставив Оливию вытянуть шею, чтобы увидеть его. Я закатила глаза и распахнула дверь, приглашая войти Оливию и её спутника.

—Ты никогда ни о ком не заботилась, Кенз, — Оливия удивлённо рассматривала Джареда, который до сих пор сидел на диване и пялился в телевизор. Её глаза загорелись, как рождественская ёлка. Я точно знала, о чём она думает.

— Мы знаем, что ты в некотором роде овощ. Ты не любишь, когда о тебе заботятся, — она подняла пакет из супермаркета, проталкиваясь мимо меня.

— Ты совершенно права, — сказал Джаред, всё ещё внимательно смотрящий телевизор.

— Сегодня что? День, когда все выбираются, чтобы посетить больную Маккензи? — жаловалась я, закрывая дверь.

— Я не выбирался к тебе, — проворчал Дрю.

— О, посмотрите, он разговаривает, — поддразнила Оливия, поворачиваясь к Дрю и запечатлевая лёгкий поцелуй на его щеке. — Он вряд ли произнёс хоть слово с тех пор, как мы пришли.

Дрю отодвинулся от неё. Его перемещение заставило меня удивлённо взглянуть на него. Дыхание сперло в груди. Он подстриг волосы короче, чем обычно. Его глаза смотрели утомленно, но держался он прямо, как всегда. Мои глаза ощупали его долговязые формы, улыбка появилась на губах. Дрю пришёл в костюме, что я купила ему.

Это выглядело даже лучше, чем я предполагала. Обычно вещи просто годились, ну или подходили. Теперь же его плечи выглядели шире, грудная клетка оформилась под шёлковым костюмом, глубокого голубого цвета, с сиреневым галстуком, оформленным тонкими полосками.

— Милый костюмчик, — прошептала я.

Маленькая усмешка коснулась уголков его губ.

— У меня есть классный модный дизайнер. Она выбрала это для меня.

— Да. Я вижу твою руку, Кенз. Костюм смотрится очень хорошо на нём, — добавила Оливия.

— Сегодня было моё последнее судебное заседание. Я хотел выглядеть лучше, — Дрю говорил с гордостью.

— Держу пари, ты разбил их насмерть, как я и говорила тебе.

— Так и есть, — хихиканье вырвалось из горла Дрю, хотя глаза глядели невинно.

— Конечно, он выиграл. Он же Дрю Вайз, представляющий интересы Хейвенс. Он никогда не проигрывает, — похвалилась Оливия. Она повернулась к Джареду.

— Я не ожидала тебя здесь увидеть.

— Ты тоже хорошо выглядишь, Оливия, — Джаред ответил категорично.

— Я не это имела ввиду. Я просто так выразилась из-за нашей девочки, что была одна, как всё время говорил Дрю.

— Я никогда не говорил с тобой об этом, — поправил е` Дрю.

Рот Оливии приоткрылся в ужасе.

— Ты говорил. Ты сказал, что планировал прийти к ней после работы, потому что Кенз заболела, и ты думал, что она одна. Зачем тогда я спросила, могу ли присоединиться к тебе, — аргументировала она. — Я клянусь, этот случай высосал жизнь из тебя.

Плечи Дрю поникли. Это было не под силу ему. Я никогда не видела его таким поникшим. Оливия была права. В этом было что-то неправильное.

— Предлагаю всем присесть, — пригласила я, проходя мимо Дрю.

Я уловила слабый запах его одеколона. Даже через мой забитый нос я узнала этот запах. Присев на диван, я подтянула колени к груди. Джаред укрыл мне плечи пледом. Дрю наблюдал за нами. Он повернул голову в тот момент, когда я рассматривала его.

Мне так хотелось прикоснуться к нему. Я знала, ему было больно, и я была причиной этой боли. Но, может, придёт время, и он поймёт меня.

Дрю расстегнул пиджак и уселся напротив меня. Оливия водрузила сумку на кофейный столик и села лишь тогда, когда Джаред уселся на диван.

— Этот бульон из «Пабликса»? — спросил он.

— Да, — её губы сжались в нерешительности.

— Пойдём, подогреем его для неё. Она не ела с тех пор, как болеет, — Джаред взял Оливию под руку.

— Ты действительно не можешь справиться с микроволновкой? — Оливия боролась с его хваткой.

— Не могу.

С раздражением она проследовала за Джаредом на кухню.

— Как ты, Микки? — спросил Дрю, его голос дрожал.

Я взглянула в сторону кухни: Джаред полностью завладел вниманием Оливии. Спасибо ему за то, что он на моей стороне.

Я смотрела на свои руки, неспособная взглянуть в глаза Дрю.

— Мне получше, но это тоже пройдёт.

Дрю дотронулся до моей руки. Я вздрогнула.

— Энди, пожалуйста, — прошептала я.

— Микки, послушай меня. Она пришла сама. Я действительно хотел поговорить с тобой.

Боль в его голосе разрывала моё сердце. Я взглянула в его прекрасные голубые глаза и увидела страдание. Дотронувшись до его рук, прошептала: