Когда двери лифта открылись, я оторвалась от стены, размышляя о последствиях своих поступков. Я не спеша пошла по коридору, чувствуя ещё одну тяжесть в груди. Оливия. Я поняла не только то, что испортила свою дружбу с Дрю, но и то, что мне придётся встретиться с ней. Конечно, ничего не случилось, но я этого хотела. Боже, я была ужасным другом.

Звук открывающегося замка вызвал у меня отвращение. Войдя в квартиру, я увидела на диване сидящую в пижаме Оливию, которая просматривала журнал.

Она посмотрела в моём направлении, едва ли заметив мой приход.

— Хей, — окликнула я её, кладя сумку на стол. Хорошо, что я оставила её в машине перед походом в ресторан, иначе мой телефон был бы испорчен послеобеденным купанием.

Ничего.

Идеальная тишина.

Меня как будто облили ледяной водой. Она злилась на меня, и я могла только предполагать почему. Или Дрю рассказал ей, какой дурой я была, или она была огорчена из-за моего ленча с ним. Так или иначе, её молчание о многом говорило.

Всё, что я могла сделать — оставить подругу в покое. Я пошла в свою комнату и сняла полусухую одежду. Раздевшись, я обернула волосы свежим полотенцем и влезла во фланелевую пижаму. Тёплая ткань забрала остатки дрожи, что я чувствовала. Надев любимые серые шерстяные носки, я направилась в гостиную для получения расплаты.

«Она выходит в дикую местность, навстречу свирепому льву», — развлекала я себя.

В моё отсутствие Оливия и с места не сошла. Она всё так же листала страницы журнала.

— Лив? — вина ушла, когда я приблизилась к ней.

— Как прошёл день? — спросила она. Её холодный тон пробрал меня до костей.

Я села на диван возле неё. Она листала новое издание «Vogue» и даже не взглянула на меня.

— Всё хорошо. Только скучала по тебе, — отметила я.

— Да неужели? Ты скучала по мне? — она перелистнула ещё одну страницу, сжав от злости зубы.

— Конечно, — ответила я, защищаясь.

— Настолько, что игнорировала телефон весь день? — с треском закрыла она журнал. Её чёрные глаза были злыми и ужасными. Длинный нос заострился, когда подруга посмотрела на меня.

— Я оставила телефон в машине. Извини, Лив. Ты же знаешь, я никогда тебя не игнорирую.

Напряжение в теле Оливии немного спало.

— Что ты и придурок делали сегодня?

Я вздохнула с небольшим облегчением.

— Мы пошли в «Томи Багама» на ленч и, пожалуйста, не называй его так. Он хотел как лучше.

Она бросила журнал на кофейный столик.

— Ты на его стороне? Ты моя лучшая подруга, и приняла его сторону? — ревела она, размахивая руками.

— Я ни на чьей стороне. Ты должна признать, что это было коротко даже для тебя.

Её руки с громким хлопком опустились на ноги. Когда я потянулась к руке Оливии, она отмахнулась. Грудь девушки то вздымалась, то опускалась, и я подумала, что она меня ударит. Это будет впервые, когда Оливия переусердствует.

— Как ты смеешь соглашаться с ним, — зарычала она.

— Лив, ты же знаешь, я и раньше думала, что оно коротко. Тебе просто надо было добавить юбку или джинсы, чтобы завершить образ.

Она вытаращилась на меня в неверии.

— Серьёзно? Это же платье! — отрезала она.

Я подняла руки, защищаясь.

— Хорошо, хорошо! Это платье, — я подтянула ноги к груди, обняв их. И положила голову на колени.

— Спасибо, — проворчала она. Затем повернулась, свесив руки с подлокотника дивана, и посмотрела на меня. — Я не злюсь на тебя. Думаю, паршиво, что ты приняла его сторону, но я не злюсь. Я злюсь на него за то, что он такая шовинистская свинья.

— Я не приняла его сторону, — обиделась я. — Я не понимаю цель платья, и не думаю, что он был шовинистом.

— Так или иначе, — перебила она, закатив глаза. — И да, он такой. Я имею в виду, он зашёл такой весь... весь... — Оливия подняла руки и передернула плечами. И хотя она не могла подобрать слова, я точно знала, что подруга имела в виду.

— Неандерталец? — предложила я со смешком.

— Боже, да! Вот какой он был, — засмеялась она от моего идеального описания характера Дрю. — Я почти ожидала, что он наброситься на меня с кулаками и изорвёт это дурацкое платье. Смешно, но он никогда так себя не вёл, — продолжала Оливия.

— Кто знает, но мне хотелось бы знать, зачем ты одела это платье на работу? Выглядело так, будто ты идешь в клуб.

Оливия вертела длинный локон своих длинных чёрных волос вокруг пальца.

— Хорошо. Ты умеешь хранить секреты? — засмеялась она.

Я посмотрела на неё с видом «ты серьезно?». Секреты были моей специальностью. Если мне что-то рассказывали по секрету, то я могла унести это с собой в могилу.

— Глупый вопрос, — согласилась она, хихикая. — Я надела это платье, зная, что он планировал пригласить меня на ленч.

— Как? — спросила я, припоминая, что Дрю сказал мне в баре.

Оливия подняла палец, её глаза сияли, а в уголок губ закралась хитрая улыбка.

— Маленькая птичка напела мне, — промурлыкала она.

Я подняла брови.

— Какая птичка?

Она бросила на меня взгляд, наклонилась и прошептала:

— Ты знаешь его секретаршу Холли?

О, да, я хорошо знала Холли. Даже не встречаясь с ней, я много раз через телефон слышала, как она кричала на Дрю, и этого было достаточно, чтобы понять, что она мне не нравится. Холли была из тех крикливых женщин, которые думают, что слово за ними только потому, что у них есть вагина. Дрю часто жаловался на неё, но отказывался увольнять, потому что она была специалистом в своём деле.

— Да, я знаю её, — констатировала я.

— Ну, видишь ли, я знала её уже давно. Мы вместе ходили на ленч несколько раз, за покупками... понимаешь, к чему я клоню.

Да уж, я хорошо понимала. Она покупала её дружбу. Обычный жест Оливии, если она чего-то хотела.

— Вчера вечером она позвонила мне и сказала, что Дрю попросил её найти местечко для ленча. Когда она спросила для чего, тот ответил, что планирует с нами пообедать.

— Нами? — спросила я обескуражено. — Если у него был план пойти с нами, я всё равно не вижу причины для платья.

Оливия засмеялась, погладила меня по руке и посмотрела как на маленького ребёнка.

— Милая, я думала, что когда он увидит меня в том платье, то забудет о ланче и увезёт домой, не обижайся.

— И не подумаю, — пробормотала я, чувствуя отвращение от её предложения. — Пища к размышлению, но у меня такое чувство, что он такой парень, которому нравится представлять, — сказала я, припоминая его слова.

— Не думаю. Ему, кажется, нравилось моё кружевное бельё, которое я надевала в постель. Или он уже привык, — она подняла брови.

Я прикрыла лицо руками, заставляя себя сидеть. Мне хотелось убежать, так далеко и так быстро, как это только было возможно.

— Есть разница, — настаивала я. — Это личное. Демонстрация такого платья на людях убирает всю приватность из ситуации.

Оливия повела плечами.

— Я сделала то, что должна была, чтобы мужчина заметил меня. Клянусь, он чересчур щепетилен.

— Лив, он проводит здесь все ночи. Ты же не скажешь мне, что у вас не было секса.

— Скоро будет уже три недели с того дня, когда он прикасался ко мне, — взорвалась она неистово. — Если бы я не знала его, сказала бы, что у него кто-то есть. Но благодаря Холли у меня есть доступ к его ежедневнику.

— Лив! — воскликнула я. — Это низко, даже для тебя.

— Я должна знать, не изменяет ли он мне, Кенз. Ты не знаешь, каково это, когда тебе лгут.

Дрю не из тех, кто изменяет. Я могла сказать ей это, даже не пихая свой нос в его жизнь.

— Все пары проходят затишье. Всё возобновится. Вот увидишь, — сказала я.

Оливия откинулась на диван. Она скрестила руки на груди, надувшись.

— Это глупо. Мы не так давно встречаемся, чтобы у нас настал период затишья, — вздохнула она.

Я игриво слегка ударила ее по плечу.

— Он тебе и вправду нравится, не так ли?

— Почему бы и нет? Он богат. Красив. У него хорошие связи. Он идеален, — она слегка толкнула меня в ответ.