- Ты думаешь, я твоя, да? – в ее голосе слышится озорство, и это довольно ново.

Кади всегда была напористой, с отличным чувством юмора, но раньше она постоянно сдерживала себя, находясь со мной сдерживалась. Думаю, что теперь она позволила себе открыться мне, потому что доверяет, и я люблю открывать в ней эти новые стороны.

Уменьшив огонь, чтобы бекон не сгорел, я оборачиваюсь, не выпуская Кади из объятий.

- Да, ты моя. Ты была моей здесь и там... – объясняю я, указывая на разные места квартиры. – Не могу дождаться, когда буду иметь тебя там... О, а помнишь, когда ты была подо мной вот там? Нет, подожди, я помню, как ты была моей там, и это было чертовски удивительно.

Кади зарывается лицом в мою грудь и смеется, и я пользуюсь этой возможностью, чтобы поцеловать ее в шею прямо за ухом, зная, что это сладкое место для нее. Смех переходит в стоны, но она останавливает меня, прежде чем я захожу слишком далеко.

- Не пытайся отвлечь меня от моего голода. Ты утомил меня вчера вечером, и мне нужно заправиться топливом.

- Черт, верно! – Я снова поворачиваюсь к плите, чтобы проверить бекон.

 Сегодня редкий выходной день для Кади, и я очень рад, что она собирается побыть здесь со мной и просто расслабиться. Ну, я уверен, что мы будем делать и другиевещи, но  действительно хочу, чтобы она просто отдохнула. Она слишком много работает и заслуживает, чтобы ее баловали. На днях я отвезу ее в SPA и на самом деле побалую, но прямо сейчас я слишком эгоистичен для этого. Я хочу, чтобы она была со мной.

После завтрака Кади решает принять ванну, пока я перезваниваю маме. Закончив разговор, я нахожу ее в ванне с пузырьками до подбородка, ее глаза закрыты, и она беззвучно подпевает песне в наушниках. Она, должно быть, чувствует мое присутствие, потому что ее глаза распахиваются, когда я сажусь на полу рядом с ней. Она убирает наушники, но не сделала ни одного движения, чтобы покинуть ванну.

- Не переставай петь в моем присутствии, - говорю я ей.

- В любом случае песня почти закончилась. Как твоя мама?

- Она в порядке, и была очень рада услышать, что ты здесь со мной.

Глаза Кади расширяются, и она садится, расплескивая воду и пузыри.

- Ты сказал своей маме, что я осталась на ночь? Она подумает, что я какая-то шлюха.

- Нет, она так не думает. Она знает, что я взрослый человек, и прекрасно понимает, что я давно не девственник. Это нормально, обещаю. Но, как я уже говорил, она рада, что ты здесь, потому что я могу попросить тебя еще об одном одолжении. Точнее о платной услуге, если ты, конечно, заинтересована.

- О чем речь? - я вижу, как волнение быстро заменяет смущение, которое Кади испытывала всего несколько мгновений назад.

- Мама хотела бы нанять тебя, чтобы испечь еще пирогов для чаепития, которое она устраивает через пару недель.

- С удовольствием. Я понятия не имела, что богатые дамы так любят пироги!

Я громко смеюсь.

- Ну, они определенно любят твои пироги. Я ей позже позвоню и скажу, что ты согласна, она будет в восторге. Но сейчас у меня тоже есть к тебе вопрос.

- Звучит серьезно.

- Мамино чаепитие - это лишь часть большого гала, которое мы проводим, чтобы отпраздновать все замечательные вещи, которые сделали в этом году.

- Мы? - спрашивает она.

- Да, она помогает мне в благотворительном фонде Хендрикса, и каждый год мы устраиваем огромную вечеринку, чтобы вознаградить наших волонтеров и сторонников и, конечно, собрать больше денег.

- Ух, ты! Ты занимаешься благотворительностью? - Глаза Кади распахиваются, и удивление смешивается с небольшим страхом.

- Да, я не люблю говорить об этом, но благотворительность – часть моей жизни, и это очень важно для меня.

 Я не слишком распространяюсь о таких вещах, только близким людям в моей личной жизни. Мне всегда казалось, что лучшая благотворительная деятельность осуществляется вне поля зрения. Бравировать тем, что ты собрал миллионы для менее удачливых людей, очень похоже на бахвальство о своей новой машине или доме, который недавно приобрел. Это просто не про меня. Речь идет о помощи нуждающимся людям.

- Ну, я думаю, что это замечательно. - Не знаю, почему, но тот факт, что Кади  не требует подробностей, делает меня невероятно счастливым и успокаивает. - И с радостью испеку для твоей мамы еще пироги, но мне неловко брать за них деньги. Это же для благотворительной акции.

Я смеюсь и качаю головой, Кади всегда удивляет меня.

- Не беспокойся об этом. Если бы ты знала, сколько мы тратим на такие вещи, это заставило бы твою хорошенькую головку кружиться.

- Ладно, если ты так говоришь.

- Да.

- Так о чем ты хотел меня спросить?

Пузыри едва покрывают верхнюю часть задорных грудей Кади, полностью отвлекая меня от всего, что происходит в комнате.

- Нейтан?

- Прости. Что?

- Вопрос?

- Точно. - Я прочищаю горло, и внезапное чувство нервозности пронзает меня. Я не знаю, откуда это и почему, может быть потому, что я действительно хочу, чтобы она сказала «да».

- Ты будешь моей парой на вечер?

- Ух, ты! Я никогда не была на гала или на чем-то подобном. Я даже не ходила на выпускной! - Кади начинает волноваться, и я чувствую себя плохо из-за этого. Я знаю, что это вне зоны ее комфорта, но  не могу себе представить вечер без нее. Как я уже говорил ранее, сейчас она моя, и я не хочу ее отпускать. Обхватив лицо Кади рукой, я накланяюсь, пытаясь ее успокоить.

- Все нормально. Я не буду заставлять тебя, но  действительно хочу, чтобы ты пошла со мной. Я прослежу, чтобы ты хорошо провела время,  - я улыбаюсь, надеясь облегчить ее страхи. - Мы оденемся, поедим деликатесы и будем танцевать всю ночь. Мы можем даже провести ночь в гостинице, где проходит мероприятие. Пожалуйста, скажи, что ты, по крайней мере, подумаешь об этом.

Я вижу, как колесики вертятся в ее голове, и готовлюсь к отказу. Я никогда не хотел бы поставить ее в неудобную ситуацию, но думаю, что такая ночь была бы для нее удовольствием.

Проходит мгновение, а Кади все смотрит на меня без тени эмоций на лице. Когда она, наконец, улыбается и говорит «хорошо», я чувствую себя самым счастливым парнем в мире. Кто знал, что эта женщина может влиять на меня так сильно? Конечно, не я.

- Знаешь, это подло - заставлять меня так долго ждать ответа, - говорю я строгим голосом.

- Мне нравится смотреть, как ты извиваешься.

- Это так? – Я вздергиваю брови. - Ну, думаю, настала твоя очередь извиваться.

- И… как ты собираешься это сделаешь? - Кади смотрит, как я засовываю руку в воду и медленно двигаюсь к ее киске. Ее бедра уже дрожат от предвкушения, когда я добираюсь до места назначения, нежно потирая ее вход пальцем, дразня ее, пока она не задыхается.

- Тск, тск, тск, - предупреждаю я, мой голос глубокий и властный. Я прослеживаю кончиком пальца по губкам ее киски. - Я сказал, теперь твоя очередь извиваться, поэтому не издавай ни звука, пока не кончишь, поняла? - я легко ввожу в нее два пальца и начинаю двигаться, большим пальцем надавливая на клитор. - Ты должна оставаться тихой, пока я трахаю тебя пальцами, но, когда кончишь, я хочу, чтобы ты кричала так громко, чтобы стены начали дрожать.

Моя девочка кивает головой, снова погружаясь в ванну, закрывает глаза и приоткрывает рот, давая мне разрешение делать с ней то, что хочу.

Все, что я хочу - доставить ей удовольствие. И мне нравится, что хотя Кади борется со мной из-за многих вещей, она никогда не спорит по этому поводу. Она всегда восприимчива к тому, что я должен дать ей, и всегда готова отдать взамен.

Мое утро было неприятным, если не сказать больше. Сделка, над которой я работал в течение последнего месяца, этим утром полностью провалилась. Продавец вернулся с нелепым встречным предложением, которое, если я соглашусь, потребует перепланировки  бюджета, и это просто бесит меня. Я ненавижу, когда вещи идут не так, как планировалось.