Юсифф держал в руке какой-то странный металлический предмет.

Оша не мог разобрать лицо другого человека, но судя по росту, это могла быть Опша — она была выше Юсиффа и считалась его служанкой. Старый Хранитель, казалось, изучал пол, и когда он свернул за поворот, Оша потерял его из виду. Другая фигура повернула следом за ним, пара медленно продвигалась вперед, останавливаясь каждые несколько шагов. Через десяток своих шагов Оша заметил кое-что еще.

В дальнем конце прохода была дверь с каким-то небольшим отверстием на уровне головы. Возможно, с маленькими стержнями решётки, проходящими сквозь него — это Оша понял по эху. Дверь могла вести к северной стороне двора. Более того, справа от неё чернело нечто более тёмное, чем стены коридоров.

Там был поворот или арка, хотя его расположение не имело смысла, если только коридор не шел вдоль задней стены крепости.

Что здесь делает старый Хранитель и зачем шаг за шагом изучает пол?

Оша услышал другие, более громкие шаги и, быстро повернувшись, обнаружил, что Чейн смотрит на боковой проход. Эти шаги были ритмичными и принадлежали трём или четырем людям.

В арке бокового коридора заплясал свет.

Порыв ветра внезапно налетел из основного прохода, взметнув распущенные волосы Оши.

Инстинкт и старая подготовка взяли верх, и Оша скользнул в угол. Он едва успел заметить, что свет в главном проходе у двери исчез. Оша поставил одну ногу на стену в углу, оттолкнулся от неё, и взлетел по стене, чтобы скрыться у потолка коридора.

При звуке шагов из бокового прохода Чейн растерялся: нырнуть обратно туда, откуда они с Ошей пришли, или попытаться укрыться в дальнем конце коридора? Он едва почувствовал внезапное движение воздуха позади, а когда повернулся…

Оша исчез.

Чейн завернул за ближний угол. Даже с его обострёнными чувствами, он по-прежнему не видел ни одного человека до самой тяжелой деревянной двери с железными вставками и зарешеченным окном. Не было и признака двух живых существ… или Оши.

Он слышал, что шаги уже переместились в боковой проход.

Надеясь проскользнуть наружу и спрятаться, пока не пришли неизвестные охранники, Чейн кинулся к последней двери коридора. Но она была заперта не только на тяжелый засов, но и на навесной замок.

Куда пропал Оша, не говоря уже о тех, кто бродил здесь?

Чейн быстро выглянул через маленькое зарешеченное окно в двери и никого не увидел между наружной стеной и казармами. Он обернулся и обнаружил арку справа. Пройдя через нее, он увидел еще один короткий лестничный пролет вниз, он заканчивался тяжелой дверью. Чейн дёрнул ее и обнаружил, что она заперта. Он был пойман в ловушку: идти было некуда.

Чейн вернулся в конец коридора, к ведущей наружу двери.

Он чувствовал запах Оши, он мог просто остаться после ухода эльфа. На ум пришло вульгарное гномское ругательство — «яанну-билле» — которое он слышал когда-то от Красной Руды в адрес напыщенного Лхоиннского шейиф, пытавшегося помешать гному.

Ну и куда делся Оша, этот долговязый, скрытный «ребёнок куста»?

Три стражника обогнули дальний угол прохода. Главный нес открытый масляный фонарь. Все трое остановились при виде Чейна.

Стычка ничего не даст, кроме того, что Винн выгонят из замка.

— Простите, — сказал Чейн, неловко улыбнувшись. — Я, кажется, не туда свернул. Не могли бы вы подсказать, где здесь уборная?

Скрытый в темноте высокого потолка коридора, Оша наблюдал, как Чейна уводят. Он подождал, пока звук шагов и свет полностью не исчезнут.

Только тогда Оша мягко соскользнул на пол. Он считал, что сможет вернуться к гостевым комнатам сам, но вместо этого тихо подошел к двери в конце прохода.

Ни Чейн, ни стражники никого не нашли здесь, но старый Хранитель и его высокий спутник должны были куда-то уйти. Судя по внезапному сквозняку, они выскользнули за дверь. Тем не менее, это не представлялось возможным: он бы услышал любую попытку открыть ключом тяжелый железный замок. Он осмотрел арку справа и несколько ступеней до другой двери. Поскольку не-мёртвый быстро вернулся, она тоже должна была быть заперта.

Оша задержался, осматриваясь. Откуда взялся порыв ветра? Куда ушел старый Хранитель и его высокий спутник? Почему они осматривали пол, и что держал в руках советник, пока кристалл был в руках его спутника?

Оша растерялся, так и не найдя ответов. Стражники, скорее всего, отведут Чейна в комнату. И тогда увидят, что одного гостя не хватает.

Винн определённо предупреждала, чтобы они не создавали проблем. Если поднимется тревога, можно ждать полноценного обыска. Однако если бы Оша решил скрываться от стражников, то смог бы спокойно делать это до самого завтрака.

От этой вылазки вопросов лишь прибавилось, но у Винн была своя цель. Он хотел, чтобы она верила в его помощь, так что не потерпит неудачи. Лишь она и то, что ей нужно, имело для него значение.

Вздохнув, Оша повернул назад.

Далеко от побережья, на борту «Джинна» Магьер вскоре поняла, что ее первое впечатление о капитане Амджаде было вернее некуда. Но было слишком поздно. Она и ее товарищи оказались в ловушке между портами Сорано и Иль`Дхааб Наджуум. Еще когда они только ступили на борт, ее начали одолевать сомнения. Когда же в их первый вечер на борту подали ужин, ее обеспокоенность выросла. Ей, Лисилу, Мальцу, Страннице и Бротану дали лишь четыре куска плоского хлеба и вроде бы сушёную рыбу.

Хлеб был откровенно черствым, и его хватило всего на три укуса. Странница попыталась откусить рыбу, но побледнела. Магьер попробовала сама и нашла ее слишком соленой, старой и по качеству похожей на подмётку. Даже Малец выплюнул ее, хотя он ел почти все. Так что той ночью все они легли спать голодными.

Магьер высказала предположение, что кок, скорее всего, занят разбором припасов в кладовой и у него просто нет времени приготовить что-то поприличней. Но она подозревала, что никто ей не поверил, а на следующее утро на завтрак им снова выдали четыре плоских хлебца и сушеную рыбу. Когда и на ужин второго дня оказалось то же самое, Лисил выразил озабоченность. Странница уже выглядела нехорошо. Ее народ питался свежей рыбой и свежими или сушеными фруктами и овощами.

Они ни разу не видели кока, еду доставлял изможденный мальчик, который не говорил на нуманском и всегда смотрел в пол. Жаловаться ему было бессмысленно, да и жестоко.

Кок так и не придумал ничего получше, а впереди были еще долгие дни путешествия к побережью пустыни. Все они начинали слабеть, особенно Странница.

Магьер много раз пыталась найти капитана, но он ясно дал понять, что не будет слушать никаких жалоб.

Тем не менее, сидя на койке и глядя на очередной «завтрак», Лисил, наконец, покачал головой.

— Ну хватит. У меня разговор к капитану.

Малец лежал рядом с ним на койке. Странница и Бротан все еще были в своей каюте. Как только близился очередной приём пищи, в глазах девушки каждый раз светилась надежда, и Магьер было больно видеть ее разочарование.

Лисил был прав, предупреждали их или нет.

В небольшой обшарпанной каюте Магьер пришлось пригнуть голову, когда она встала:

— Я с тобой.

Оба, и Лисил, и Малец, посмотрели на нее, и даже пёс словно нахмурился. Их беспокойство о том, что в один момент она может выйти из себя, росло… ее другая половина лишь усугубляла дело. Чтобы выжить, ей были необходимы обе половины её сущности, и она ненавидела это.

— Я в порядке, — холодно проговорила она. — И если я брошу кока за борт, то знайте: это мой сознательный выбор.

Уголок рта Лисила дернулся, он кивнул, оценив её плохую шутку. Малец, не поднимая головы с лап, заворчал.

— Это хорошо, ты лучше говоришь по-нумански, — согласился Лисил и перевернул руку с хлебом, показывая следы плесени на нём. — На борту должно быть и другое продовольствие — сомневаюсь, что капитан ест этот мусор. Малец, останься здесь, и когда придет Странница, скажи ей, что мы скоро вернемся.