Когда он говорит, его голос низкий и осторожный:

― Привет.

Я дарю ему слабую полуулыбку, затем моя радость снова перерастает в нервозность. Что, если он передумал? Что, если я слишком долго решала?

Он не делает ни одного движения, чтобы приблизиться.

― Ты здесь.

― Я здесь.

― Означает ли это… ― он затихает, ничем не выдавая своего волнения от того, приду я или нет.

Я киваю.

― Означает.

Улыбка, которая расплывается на его лице, смывает любые сомнения. Я тоже начинаю улыбаться, потому что это действительно произошло — я выбрала жизнь с Дэнни.

― Спасибо, Боже, ― выдыхает он, когда набрасывается на меня, подхватывая меня на руки и крепко прижимая к себе. ― Ты даже не представляешь, какой для меня была эта неделя.

― Прости, что это заняло столько времени…

Он прерывает меня:

― Это не важно. Сейчас ты здесь.

Долгое время Дэн удерживает меня, мы оба по очереди прижимаем друг друга ближе к себе.

Я знаю, что будет дальше, и отношусь к этому серьезно. Последние несколько месяцев, которые мы были вместе, я часто об этом думала. Следующий шаг, который я хочу сделать вместе с ним. Я хочу, чтобы наши тела соединились, чтобы Дэнни стал частью меня так, как никто никогда не сможет.

Когда я говорю, я уверена и убеждена в своих словах. Поднимаю голову вверх, чтобы видеть его прекрасные бледно-голубые глаза.

― Сделай меня своей.

Он внимательно смотрит в мои глаза.

― Ты уверена?

― Я никогда ни в чем не была так уверена, как в этом, ― убеждаю я его, и, клянусь Богом, это правда.

Он колеблется, потом начинает меня целовать. Я жажду большего, жажду глубокой связи, которую мы разделим. Мои руки блуждают по его оголенной коже, по моему телу пробегают мурашки, пока губы ласкают и дразнят.

Сомнения, которые он, должно быть, испытывал, испаряются, и он поддается страсти. Мы оказываемся голыми и сплетаемся вместе на его кровати.

Дэн нависает надо мной, пока натягивает презерватив. Он берет мою руку и кладет ее на свою оголенную грудь. Его сердце бьется в том же неустойчивом ритме, как и мое собственное.

― Хотел бы я, чтобы это было впервые для нас обоих, ― он склоняет голову, чтобы подарить мне поцелуй, какого я никогда прежде не испытывала, его язык и губы лишают меня дыхания, и я более чем готова к следующей фазе наших отношений.

В тот момент, когда он практически уже входит в меня, я чувствую, что должна нервничать или чувствовать вину, что он не мой муж, но ни одна частичка меня не ощущает ничего из этого, только желание и любовь, такую глубокую, что она разливается вокруг нас.

Дэн останавливается, когда входит в меня, но первый толчок заставляет меня крепко закрыть глаза, пока я пытаюсь вспомнить, как дышать. Несмотря на то, что боль, в конце концов, утихает, я бы не назвала это ощущение приятным. Что действительно ценно в этом моменте, это то, что наши тела соединены и слеплены вместе. Каждый звук удовольствия, который срывается с губ Дэнни, заставляет меня парить. Я начинаю понимать, как это работает, и когда я двигаю своими бедрами, у него вырывается такой громкий стон, что это разжигает мое собственное возбуждение.

― Ханна, ― стонет он мне в ухо, когда его тело начинает дрожать так, как мне уже знакомо; это дает мне знать, что он уже близко.

Мысль о том, что он кончает в меня (даже если это будет и через защиту), побуждает меня вонзить в него ногти и сильнее двигать бедрами, нуждаясь в его освобождении. Дэнни подсовывает под меня свои руки, он буквально обнимает меня своим телом, когда кончает, уткнувшись лицом мне в шею. Его тело тяжелеет на мне, и он валится на меня. Я не хочу просить его сдвинуться, хочу остаться в таком положении навечно.

― Этот момент значит для меня все. Ты значишь все для меня. Ты же знаешь это, да? ― говорит Дэнни у моей кожи.

Я не могу сдержать улыбку.

― Теперь я знаю.

Дэн отстраняется и вздрагивает, а затем мягко меня целует.

― Ты в порядке?

― Более чем.

Он дарит мне сладчайшую улыбку, затем стягивает презерватив и выкидывает его в корзину для мусора рядом с кроватью. Дэнни снова меня целует, затем разворачивает нас так, что я лежу наполовину на нем. Мы обнимаемся так долгое время, пока пропитываемся моментом, прекрасным моментом, который я сохраню в памяти навечно.

Дэн прочищает горло, нарушая тишину:

― В такие моменты, как этот, мне хочется отдать тебе свое сердце.

Я улыбаюсь.

― Я не возражаю, ― мне нравится, когда он делится со мной тем, как он себя чувствует. Тогда я понимаю: то, что чувствую по отношению к нему, это нормально.

― Хочешь узнать, почему я начал заниматься ландшафтным дизайном?

― Потому что ты хорош в этом бизнесе?

Я слышу улыбку в его голосе.

― Ага.

Я зеваю.

― Это было ради парней?

― Парни были одной из причин. Я знал, что у большинства из них не так много путей, поэтому я подумал, что так они смогут быть подальше от неприятностей. Мы сможем быть все вместе и сможем заработать немного денег. Но, нет, настоящей причиной была ты.

Я сдвигаю подбородок на середину его груди.

― Я?

Он смотрит вниз на меня с застенчивой улыбкой.

― Я всегда жалел, что бросил баскетбол, только чтобы тусоваться со своими друзьями, потом появилась ты, и я начал жалеть об этом еще больше. Ничто в моей жизни не выглядело достаточно хорошо для тебя. Не то чтобы я вообще думал, что мы придем к этому, но я все равно хотел быть достойным тебя. Я не слишком хорош…

― Ты хорош, ― вмешиваюсь я. ― Ты поразителен во многом.

― Мне нравится, что ты так думаешь, ― он целует меня в макушку, когда я кладу голову обратно ему на грудь. ― Но с того момента, как я встретил тебя, мои оценки были уже дерьмовыми и половина учителей меня ненавидели, так что я понимал, что мои шансы попасть в колледж в лучшем случае невелики. Кроме того, даже если бы я и смог попасть туда, мне бы никогда там не понравилось, и, вероятно, я не протянул бы там и года, пока меня бы не выкинули оттуда. В любом случае, однажды я копал ямы для своего старого босса и думал о тебе ― я всегда думал о тебе, ― я целую его грудь, и он крепко обнимает меня в ответ. ― И я задумался, что, черт возьми, я могу сделать со своей жизнью, чтобы заставить тебя гордиться мной. Потом меня осенило: я действительно хорош в этой ландшафтной фигне, я могу открыть свой собственный бизнес, сделать его успешным, и бам, вот, пожалуйста. Эта идея стала даже лучше, когда я понял, что мог бы нанять своих парней. Кому я могу доверять больше, чем им? Я знал, что они никогда не подведут меня, и это дело займет их.

― Ты, правда, начал свой бизнес из-за меня? ― я в абсолютном шоке. Я никогда не думала, что Дэнни может заботиться обо мне так сильно.

― Правда.

― Не могу поверить, что ты чувствовал ко мне то же самое, что и я к тебе.

― Ты единственная девушка, которая когда-либо заставляла мое сердце выпрыгивать из груди, ладони потеть, а желудок сжиматься, ― признается Дэн, поглаживая мою спину. ― И это происходило, как только ты появлялась в одной комнате со мной. Когда я смотрел на тебя… Черт, Ханна, ты даже не представляешь, что происходило со мной в эти моменты.

Я вспоминаю, что ощущала сама в такие же моменты, и что чувствую сейчас, когда вижу его.

― Я очень хорошо это понимаю.

― Я никогда не чувствовал себя достойным тебя. До сих пор не чувствую, но я обещаю, что буду усердно работать каждый день, чтобы стать достойным тебя.

― Тебе не нужно делать этого, просто будь собой. Этого более чем достаточно для меня.

Следующий большой шаг ― это сказать родителям о том, что мне больше не нравится Джош, и, полагаю, в конце концов, то же самое я, наверное, должна сказать и ему. По очевидным причинам, я боюсь и того, и другого. Я хочу рассказать родителям прямо сейчас, но продолжаю бояться.