В пвп-лиге арен эта тактика не допускалась, потому как была неспортивной. И неэффективной, к тому же, так или иначе требовались ключевые ДД. Класс Талика не предусматривал нанесение серьезного урона, а вспомогательных ДД уровнем выше 50 на арене использовать было нельзя, только призванных. А для призыва высокоуровневых существ существовали классовые требования, к которым Талик, опять же, не подходил.

На улицах начали цепочкой срабатывать флешбоксы, запуская в небо разноцветные салюты. Рассыпчатое, игривое пламя мгновенно превратило небо в целое поле буйствующих красочных вспышек. На мгновения из феерической палитры складывались картины самых запоминающихся событий, в которых участвовал Талик. Эпизоды прошлого неуловимо сменялись, один за другим, как страницы альбома.

Последние пару лет, после фактического распада гильдии, играть было уже не так интересно. Да, он по прежнему оставался одним из самых востребованных саппортов кластера. Не было такой минуты, когда у него не висело бы во френдлисте заманчивых предложений поучаствовать в какой-нибудь авантюре. Не было дня, когда его не приглашали бы в другую гильдию.

Но Талик всей душой прикипел именно к ребятам из Рассветного Тумана, и после их ухода у него просто не осталось душевных сил начинать все с начала, или вливаться в уже устоявшуюся, сформированную компанию. Романтика новых знакомств ушла, оставив сладко-горькую память. Он даже увлекся углубленной ролевой кастомизацией, пожалев, что так поздно нашел для себя эту часть игры.

Талик не мог найти в себе сил бросить Иггдрассиль, потому что слишком привык к нему, и не ощущал той радости от игры, которая его когда-то влекла. Поэтому новость о скором закрытии проекта он воспринял с двойственными чувствами. Конечно, ему было жаль, что все по-настоящему заканчивается. С другой стороны, это была, наверное, единственная возможность для него бросить Иггдрассиль. Игра давно создавала для него проблемы в реале, и не давала тех чувств, которые он так пытался от нее получить.

И теперь, выведя в реал все, что успел, Талик отдавал последние почести этому миру. Великолепный парад с художественным салютом.

23:55

Тысячи голосов слились в единый клич, волной пронесшийся по городу.

— Слава уходящему миру! Прощай, Иггдрассиль!

Затрещали мелкие хлопушки и петарды, фейерверки уже не рисовали картин в небе, но сверкали нарастающим хаосом, предвещая кульминацию. НИПы вовсю радовались, кружа в танце на площади и улицах.

Талик обернулся, окидывая взглядом зал за спиной.

Тонкие колонны с белым и золотистым орнаментом. Гобелены с символикой союзных гильдий и ачивок Рассветного Тумана. Да, они никогда не не попадали в топ-лист, даже в тысячник, но у них было немало редких и уникальных достижений.

Мозаичный пол, витражи, фрески на потолке. От всего веяло неподдельным, обманчиво хрупким изяществом.

— Да, 4еJl, ты действительно профессионал… Всегда поражался твоему таланту. Почему ты даже не ответил, а? Мог хотя бы… Мда.

Талик глубоко вздохнул и взял себя в руки. Шоу должно продолжаться.

Он окинул взглядом четыре фигуры, застывшие, преклонив колено. Четыре из шести НИП-соток гильдии. Дрэга, Илладрия, Варбосс и Вильгельм. Мариуса и Титана Талик решил не задействовать. Все-таки нужна была страховка на случай, если какие-нибудь мудаки решат на последок пощекотать Рассветный Город. Мариус стерег первый «этаж» от подобных вторжений. Конечно, он не удержит полноценный штурм, но займет любую группу минут на пятнадцать минимум. А Титан… Талик его не любил, пусть и по смешной причине. Да и не вписывался этот донатный автоматон в запланированное действо.

— Вильгельм, — Талик сделал приглашающий жест. — Время твоих слов.

Конечно же, не обязательно было так углубляться в роль. Но, черт побери, он не мог позволить себе не соответствовать роли в шоу, которое сам создал.

Вильгельм плавно встал и с гордо поднятой головой прошествовал к балкону. Как и всех присутствующих НИПов, Талик его создавал лично, хоть и по идеям своих друзей.

Мощная фигура, закованная в черно-синие пластинчатые латы, с неброской короной поверх кольчужного капюшона. У пояса — меч с простой рукоятью, в черных, инкрустированных серебром рожнах. Архетип — полководец, воин поддержки. Утанкованный «в бетон», как выражались на их кластере, мог очень, очень долго жить даже под сильным фокусом. Но ценность его как боевой единицы заключалась не в хорошей выживаемости, точнее, не только в ней. Главной особенностью были его умения, направленные на бафф союзников, с ограничением только по площади, а не по количеству. Эти баффы могли суммироваться с баффами самого Талика. В зоне ответственности этого НИПа даже жалкий 25-тый уровень был по силе равен 40-му, если тщательно следить за таймерами. Более высокие уровни становились еще более опасными. Короткое время действия компенсировалось высокой скоростью перезарядки, что очень помогало, когда противник сыпал диспелами. А чего стоили его «воззвания», снимающие отрицательные эффекты и дающие кратковременные сопротивления к ним… Относительно слабый собственный урон был практически незаметным недостатком.

Согласно его легенде, он был сыном барона в королевстве, страдающим от тиранической династии королей-чернокнижников. Когда последний король его страны вплотную подвел народ к грани уничтожения, заключив сделку с демонами, отец Вильгельма поднял восстание. Восстание провалилось, и мятежников казнили. И перед казнью самого Вильгельма Талик пришел к нему в тюрьму под личиной призрака, и предложил спасение и силу все изменить, в обмен на вечную службу в последствии. Талик создал долгую и богатую на события историю, по итогам которой Вильгельм сверг тиранов и устроил более-менее хеппи-енд, после чего исполнил клятву и пошел на службу к Талику, в итоге став королем. Гордый, заносчивый, надежный, как скала и бесконечно преданный вассал.

23:57

Вильгельм, покровительственно воздев руки, провозгласил:

— Слушайте своего короля!

Шум праздника спустя мгновения утих, все «жители» почтительно повернулись к фигурам на балконе.

— Это было чудесное время, полное славных побед и великих свершений! Слово Пророка Таллария привело нас сквозь все невзгоды, от мрачного прошлого к ослепительному настоящему. И я, король Вильгельм, горжусь тем, что мне было суждено править таким народом. Конец Иггдрассиля был предрешен с его рождением, и мы были готовы к этому. Мы прошли до самого конца, и в последние минуты этого мира мы не будем горевать. Мы будем радоваться тому, что нам случилось застать этот момент в здравии и достатке. Проведем же Иггдрассиль в небытие без страха и скорби, и воздадим ему хвалу за прекрасные времена, что он дал нам!

На балкон вышли остальные сотки, приветствуя толпу. Вильгельм продолжил:

— Приветствуйте старших вассалов Рассветного Тумана!

Толпа на площади залилась бурными овациями, скандируя рандомные хвалы Иггдрассилю. А Талик, сцепив зубы, следил за таймером.

Все было не так, как он расчитывал. Точнее, церемония, до этого момента бывшая только лентой кода, оказалась намного более цепляющей, чем он думал. Он не представлял, что будет так больно прощаться с игрой по-настоящему. Он понял, почему так упорно цеплялся за устаревший, несбалансированный Иггдрассиль.

Что есть реал? Серое небо, бетонный лес и синтетическая еда. Рабство у клавиатуры и мечты на картинках. Вчера, сегодня и навсегда. Некогда и не о чем мечтать. Нечего и незачем открывать. Серая, безвкусная пустота на 70 лет и незаметная смерть. А все хорошее, что давало силы жить, сейчас уходит. Уходит в красивом шоу, которое он срежиссировал как реквием для своей мечты. Таймер начал отсчет последних секунд, на площади воцарилась тишина, нарушаемая символическим тиканием механического хронометра.