Г а т ч и к о в. Гнать надо с флота таких!..
Х р о м о в. Придержите язык!
В о р о н ц о в (сдерживаясь). Короче, вы хотите узнать, насколько серьезны мои намерения или насколько безнравственны?
Х р о м о в. Что-то в этом роде…
В о р о н ц о в (резко). Так вот, я решил просто позабавиться с Асей, а потом бросить ее, флот и уехать домой, где меня ждет жена с двумя детьми и еще на одного я выплачиваю алименты!
Х р о м о в. Не упрощайте, Воронцов.
В о р о н ц о в. Вы хотите Асю в угоду себе закопать вместе с мужем в могилу?!
Г а т ч и к о в (вскакивает). Послушай, ты!..
Х р о м о в (тоже встает). Воронцов, не забывайтесь! (Пауза.) Артем был настоящим человеком, и память о нем чистая. Поэтому ваши отношения с Асей Александровной касаются всех нас, его сослуживцев и друзей.
В о р о н ц о в. Теперь вы постарайтесь стать на мое место, товарищ капитан третьего ранга!.. У вас была невеста, вы пошли служить на флот, но ей это не понравилось, и она отказалась ехать с «любимым». Другими словами, бросила вас. И вот вы, поставив крест на всем хорошем, встречаете такую женщину, как Ася… Ася Александровна. Но вдруг оказывается, что своей любовью вы разбиваете сердца офицерам-подводникам!.. Вы думаете только о себе, а где же право на жизнь у Аси? Ей кого ждать на берегу?! Вас — и только?! Вы лишаете ее любви, жизни, какой-то коллективный эгоизм!
Х р о м о в. Возможно, вы правы…
В о р о н ц о в (расстроенно). У вас не будет закурить, Александр Иванович?
Х р о м о в. Я тоже не прочь, да на «губе» запрещается… А черт с этими запретами! Давайте потихоньку.
Закуривают, разгоняя дым руками.
А как относится Ася к вам?
В о р о н ц о в. Так же, как и я к ней.
Х р о м о в (помолчав). Накладка. Не поверили ребята вам. Слышите, Гатчиков?
Гатчиков молчит.
В о р о н ц о в (упрямо). Кто имеет право лезть в нашу личную жизнь?
Х р о м о в. На флоте люди чистоплотные. А экипаж подводной лодки — это как одна семья. И мы если уж погибаем, так все вместе. И когда лодка пойдет уже не в учебную, а боевую атаку, мы должны знать, кто рядом с тобой идет под воду, верить каждому.
В о р о н ц о в. Обидно, Александр Иванович! Но я не человек, что ли?
Гатчиков смущенно кашляет.
Х р о м о в. Недостойные у нас не задерживаются. Только лодка погружается, они тут же всплывают. У них удельный вес легче. А за ребят приношу вам извинения. (Гатчикову.) На вашем месте я бы сделал то же самое.
Г а т ч и к о в (подходит). Не держи на сердце обиды, Ким. Виноват…
В окно раздается тихий, осторожный стук.
Х р о м о в. А сейчас собирайтесь — и на лодку. У вас еще будет время поговорить. За поведение, недостойное офицеров на вечере в Доме флота, вы, Гатчиков, как и Воронцов, отсидите свои трое суток после похода…
Стук в окно повторяется.
Г а т ч и к о в. Кто там ломится?
Г о л о с С и м о н я н а. Воронцова позовите.
В о р о н ц о в. Извините, Александр Иванович. (Подходит к окну.) Я Воронцов!
Г о л о с С и м о н я н а. Ким, эй! Симонян за окном!
В о р о н ц о в. В чем дело, Армен?
Г о л о с С и м о н я н а. Слышишь, узник, невеста твоя объявилась!
В о р о н ц о в (растерянно оглядывается на Хромова). Какая невеста? Что за бред ты несешь?!
Г о л о с С и м о н я н а. Та, что из Москвы!
Пауза.
Что молчишь, Ким? Радуйся!
Г о л о с ч а с о в о г о (просяще). Товарищ лейтенант, отойдите от окна — запрещено!
Г о л о с С и м о н я н а. Все, старшина, отваливаю. Ким, она тебя ищет. Что передать?
Воронцов молчит.
Х р о м о в (громко). Передайте, пусть идет к замполиту Хромову домой!
Г о л о с ч а с о в о г о. Товарищ лейтенант, нельзя — это ж гауптвахта!
Г о л о с С и м о н я н а. Пока, узник!..
Пауза. Хромов и Воронцов молча смотрят друг на друга.
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
Вечер всё того же дня.
Гостиная в квартире Хромова. Видны еще две двери — в другую комнату и ванную. Гостиная заставлена ящиками, чемоданами, стопками книг, на стуле телефон, к стене прислонена большая картина, изображающая подводную лодку в океане… По всему видно, что хозяин недавно переселился сюда. Х р о м о в разворачивает раскладушку, ищет в чемоданах постельное белье.
Появляется раздраженный Ж и г у н о в.
Ж и г у н о в. Тебе известно, что в экипаже ЧП?
Х р о м о в (сумрачно). Из-за этого ЧП я даже начал терять веру в человечество.
Ж и г у н о в. Для замполита это грозит профессиональной непригодностью.
Х р о м о в. Помоги, пожалуйста… (С помощью Жигунова пытается засунуть одеяло в пододеяльник.)
Ж и г у н о в. За шесть месяцев службы парень стал классным специалистом!.. Тьфу, черт! Сам борись с этим пододеяльником. Чудовище какое-то!
Х р о м о в. А если офицеры подадут рапорт и потребуют списать Воронцова с лодки?
Ж и г у н о в. Пока еще я командир!
Х р о м о в. А я ведь их поддержу. Специалист Воронцов хороший, но его человеческая суть оставляет желать лучшего.
Ж и г у н о в. Жду предложений.
Х р о м о в. В этот поход я бы его не взял. Пусть сначала разберется в своих личных делах.
Ж и г у н о в. Вчера опять засекли американскую атомную лодку. Учти — «Огайо»!
Х р о м о в. К чему это ты?
Ж и г у н о в. Не кажется ли тебе, Саша, что мы с этим нравственным воспитанием и политграмотой несколько перегибаем палку? Все же главное для нас — боевая подготовка личного состава, боевая!.. Человечество сидит на открытой крышке порохового погреба. Сидит и чиркает спичками, трубку мира пытается разжечь! А ведь достаточно одного неверного движения, чтобы весь мир взлетел к чертовой матери! И люди как биологический вид могут исчезнуть с лица земли! (В сердцах.) А мы с тобой, два командира, выясняем, с кем спит лейтенант Воронцов! Мне программист в походе нужен, а не ангел с крыльями под кителем!
Х р о м о в (не сразу). Я думаю над этим частенько. Еще когда меня, слесаря, выбрали секретарем парткома Ростсельмаша. Первое время мне тогда было даже стыдно. Ну, думаю, что же я, здоровый мужик, сижу в кабинете с бумажками на полированном столе, а тем временем люди за стеной в цехе заняты действительно реальным, нужным делом — собирают комбайны, тракторы, прицепы. А потом понял.
Ж и г у н о в. Интересно.
Х р о м о в. А понял вот что. Политическое сознание, дух, правильная точка отсчета в нашем таком неспокойном сегодня мире не менее важны, чем комбайны для уборки хлеба насущного. Ты прав, Валя. Политическая ситуация — опасней еще не было. Наступил кризис «холодной войны», и преодолеть его сможет только лишь такое общество, социальная система которого и нравственные, опять же, принципы предполагают в себе здоровое начало.
Ж и г у н о в (помолчав). Да.
Х р о м о в. Что касается Воронцова… Я человек терпимый. Многое могу понять и простить. Но сейчас речь идет о психологической совместимости изолгавшегося Воронцова и офицеров экипажа. Им не один месяц вместе находиться под водой. Нельзя выходить в море, имея на борту такую свару.
Ж и г у н о в. Почему ты не допускаешь, что человек отстаивает свое право на любовь?
