Селвик так и прирос к месту. Ну и совпадение! Десять лет назад в кабинете Перси он говорил то же самое, умолял, упрашивал, обещал что угодно ради одного-единственного шанса…
Ричард решительно покачал головой. Нет, все было совсем не так. Да, он был чуть старше Амели, зато отлично ездил верхом, боксировал и дрался на шпагах. И самое главное, он мужчина, а не хрупкая девушка.
Разве Амели можно послать на задание? Что она говорила о маскировке? Селвик попытался представить, как мисс Балькур, переодетая мальчиком, идет по утреннему Парижу, и у него тут же потемнело в глазах. Амели — девушка некрупная, но, внимательно осмотрев ее фигуру (без какой-либо задней мысли, естественно), Ричард тут же понял, что формы, скрытые за неглубоким вырезом платья, слишком женственны, чтобы принадлежать мальчику.
— Почему бы вам не заняться вышиванием? — раздраженно посоветовал Селвик.
— Вышиванием?!
— Или музыкой. — Ричард попытался оттеснить Амели к двери. — Например, игрой на арфе. Уверен, в музыкальной комнате найдется арфа.
— Пытаетесь от меня отделаться?
— Да!
К чему тратить время на пустые разговоры.
Тяжело вздохнув, мисс Балькур заглянула знаменитому шпиону прямо в глаза, точнее, в прорези маски.
— Кажется, вы не понимаете. Я приехала во Францию специально для того, чтобы вступить в вашу команду. И это не пустой каприз. В отличие от некоторых, которые порхают по Европе и вступают в союз с врагом…
«Таких, как лорд Ричард Селвик», — мысленно добавила Амели.
«Таких, как я», — с трудом подавив улыбку, подумал Ричард. Значит, она до сих пор об этом думает…
— …меня всерьез беспокоит судьба Франции, и я хочу что-нибудь сделать во имя ее блага.
— Странное желание для английской дебютантки.
— У большинства английских дебютанток отцов не посылали на гильотину, — грустно пояснила Амели. — А вот с моим случилось именно так, и я сделаю все возможное, чтобы отомстить за его смерть.
Она говорила с такой обжигающей болью, что резкие слова застыли на губах у Ричарда.
— Ваш отец наверняка мечтал, чтобы дочь жила долго и счастливо, а шпион не может рассчитывать на такую роскошь.
— Революционеры украли счастливую жизнь у моих родителей!
— Тем сильнее вы должны к ней стремиться. Это будет лучше любой мести.
— Разве я могу жить долго и счастливо, зная, что папины убийцы процветают? — Ладони Амели превратились в кулаки. — Я с самого детства только о мести и мечтала. Пожалуйста, не пытайтесь отделаться от меня сказками о счастливой жизни.
«Чертова девчонка! — подумал Ричард. — Ну надо же быть такой настойчивой!»
Амели сделала глубокий вдох, надеясь, что голос зазвучит спокойнее.
— Я прошу дать мне шанс, один-единственный. Неужели это так сложно?
— Да, очень. — Схватив за плечи, Пурпурная Горечавка поволок мисс Балькур к зеркалу. — Вы — девушка! — проговорил он, показывая на отражение.
— Ну, для меня это не новость, — съязвила Амели, вырываясь на свободу. — К тому же не понимаю, какое отношение это может иметь к моей просьбе. Я же…
— Самое прямое, — прервал шпион. — Вы что, не догадываетесь, какому риску можете себя подвергнуть?
— Не большему, чем вы. Я прекрасно осознаю опасность, меня это не останавливает.
Пурпурная Горечавка в отчаянии всплеснул руками.
— И очень жаль, что не останавливает. Вы вообще не должны сейчас здесь находиться. Разве можно оставаться в темной комнате с неизвестным мужчиной наедине? Да с любым мужчиной. Что за преступное легкомыслие!
— Но я-то знаю, кто вы такой. Пурпурная Горечавка! А если вы беспокоитесь о пристойности, то здесь же никого нет. Если никто не узнает, что мы оба были в этом кабинете, моей репутации ничто не угрожает. А уж я точно не стану болтать.
Ричарду страшно захотелось ударить кулаком о стену.
— Боже, Амели, ну как можно быть такой наивной!
Никто из них не обратил внимания, что он назвал ее по имени.
— Я вовсе не наивна, — заявила мисс Балькур. — Разве наивно взвесить все факты и прийти к разумному решению? Я читала обо всех ваших подвигах. Вы всегда поступали по совести и чести. Раз вы сделали людям столько хорошего, то и мне не причините вреда. Разве это наивно?
— Конечно! — воскликнул шпион. — С чего вы так уверены, что я Пурпурная Горечавка, а не бандит с большой дороги?
— А как же кольцо?
— Что?
— Ваше кольцо. Перчатки у вас тонкие, и когда вы влезли на подоконник, проступило очертание цветка. Других опознавательных признаков нет. — Амели самодовольно улыбнулась. — Видите, я не так наивна, как вам кажется.
— Лиса, настоящая лиса! — с невольным восхищением прошептал Селвик. — Я и не знал, что вы так наблюдательны.
— Просто не хотелось раскрывать все карты сразу, — проговорила польщенная Амели. — Значит… вы меня берете?
Ричард устало закрыл глаза. Черт побери! По уму нужно сейчас уходить, пока нелепая беседа не зашла слишком далеко. Хотя Амели наверняка бросится следом. Да, милая будет картинка: мисс Балькур несется за ним по ночным бульварам.
Можно сделать так, что она начнет его презирать: посмеяться над ее идеалами, поиздеваться над физическими данными, в общем, выставить полной дурой. Десять минут, и Амели вышвырнет его из окна и запустит глобусом вслед. Испытанная тактика…
Но Селвик просто не мог так поступить.
— Кажется, я схожу с ума, — пробормотал он.
— Что вы сказали? — с надеждой спросила Амели.
Бом! Бом! Бом! Казалось, фарфоровые часы на каминной полке сейчас разобьются вдребезги: такие жуткие звуки они издавали.
Амели испуганно замерла.
— Полночь, — хрипло объявил Селвик.
Проклятие! Если его подозрения верны, Балькур будет здесь с минуты на минуту.
Последний удар часов еще не затих, когда послышались совсем иные звуки. Шаги, тяжелые мужские шаги донеслись сквозь стеклянную дверь. «Без опоздания», — мрачно подумал Ричард. Судя по звуку, Эдуард Балькур не один, с ним несколько человек в грубых сапогах.
Черт, нельзя, чтобы его здесь видели! Даже если Балькур не тайный агент Бонапарта, как он, Ричард, объяснит свое присутствие в этом кабинете в столь поздний час, да еще в компании его незамужней сестры?
Нужно срочно что-то делать.
Без лишних раздумий Селвик схватил Амели за руку и спрятался за бархатной шторой, где стоял мягкий пуфик.
Глава 16
Бам! Амели уткнулась в грудь Пурпурной Горечавки.
Стараясь не кричать, девушка попыталась восстановить дыхание. Когда шпион потащил ее за штору, она потеряла равновесие и растянулась на его коленях в довольно пикантной позе. Сквозь тонкий шелк рубашки слышались негромкие удары его сердца. Их тела так близко… Сердце самой Амели бешено колотилось то ли от страха, то ли в унисон с сердцебиением Пурпурной Горечавки.
Шелк рубашки, пахнущий апельсиновой цедрой, нежно ласкал щеку. Опершись о пуфик, мисс Балькур поднялась с колен Пурпурной Горечавки. С каких это пор пуфики умеют шевелиться? Разве у них есть мускулы? Боже, она схватила шпиона за бедро! Амели отстранилась так быстро, что мисс Гвен была бы довольна.
Неловко покачнувшись, девушка снова рухнула шпиону на колени.
— О-о! — простонал Пурпурная Горечавка.
— Простите, простите, простите, — беззвучно шептала Амели.
Шпион скорее всего ее не слышит, но хотя бы для очистки совести…
Мог бы хоть помочь подняться, вместо того чтобы просто сидеть, прикидываясь пуфиком. Стоп, она же сама прижала его локтем.
Пытаясь высвободить руку Пурпурной Горечавки, Амели заерзала, и за шторой еще сильнее запахло апельсиновой цедрой.
Звуки шагов и голоса, доносящиеся со двора, становились все громче. Интересно, сколько человек ведет Эдуард? Амели осторожно поднялась с колен шпиона. Давно пора перестать топтать Пурпурную Горечавку, если она собирается стать его помощницей. Отвернувшись от окна, Амели присела на пуфик, подтянув под себя ноги, чтобы их не было видно из-под штор.
