Примерно на полпути она остановилась, ослепленная внезапной догадкой. Все эти страхи и сомнения… да, они появились после ссоры с сэром Ричардом. Не кто иной, как лорд Селвик, фактически назвавший ее лицемеркой, виноват в том, что она мучается бессонницей.

— Нет, он не сорвет мои планы. Ничего не выйдет… — негромко бормотала Амели, поднимаясь на палубу. Как приятно вдыхать чистый ночной воздух! — У меня все получится. Я верю, у меня обязательно все получится!

Надо было сказать этому щеголю что-нибудь эдакое…

Глаза быстро привыкли к темноте, и она смело подошла к перилам. В сравнении с затхлым воздухом каюты терпкий смолистый аромат палубы показался самым приятным на свете. После дождя в воздухе клубилась густая дымка, пронизанная серебристым светом луны. Амели вспомнились древнегреческие Парки, плетущие нити человеческих судеб. Одна на залитой лунным светом палубе, она на секунду поверила в то, что сможет отыскать линию своей жизни и идти за ней до конца.

«Что за глупости!» — одернула себя Амели. Она сама выбрала себе судьбу, нечего искать ее в облаках! Она найдет Пурпурную Горечавку, станет его незаменимой помощницей и восстановит монархию. Коварному египтологу с зелеными глазами не сбить ее с намеченного пути!

Девушка посмотрела на море. Она не видела его с тех самых пор, как пятнадцать лет назад приехала в Англию… То путешествие почти стерлось из памяти. Кажется, мама купила леденцы и уговаривала не плакать из-за того, что любимая кукла осталась дома. Амели представила, как мама держит ее на руках, чтобы она могла попрощаться с Францией. А вот папа, высокий и элегантный, машет им носовым платком. Опустив дочку на пол, мама послала мужу воздушный поцелуй, а сама Амели прыгала по палубе с криками «Au revoir, Papa! Au revoir!», пока мама снова не взяла ее на руки. Амели часто представляла себе эту сцену и не знала, что случилось на самом деле, а что она придумала сама. Ведь могло все произойти именно так? Очень хотелось в это верить.

Амели так долго всматривалась в туманную дымку, что разглядела в ней отца, улыбающегося ей с причала. А мама стоит рядом, ее платье пахнет лавандой…

— Я отомщу, ждать осталось совсем недолго! — поклялась она.

Сосредоточившись на дорогих сердцу воспоминаниях, мисс Балькур не расслышала легкого звука шагов, не заметила сгустившихся за спиной теней, не почувствовала теплого дыхания… Но голоса, зазвеневшего у самого ее уха, она не слышать не могла:

— Вам не следует здесь находиться!

От неожиданности Амели чуть не упала за борт. Призраки ее родителей растворились в серебристой мгле. Волшебные чары рассеялись.

Амели судорожно схватилась за деревянный поручень.

— Нельзя так подкрадываться к людям!

— Нельзя прислоняться к поручням, — невозмутимо продолжал спокойный голос. — Пакетботы редко ремонтируют.

— Я в полном… ай!

Мисс Балькур почувствовала, как поручень шатается.

— В полном порядке? — договорил за нее Селвик. — Кажется, нет.

— Спасибо за предупреждение, но со мной все в порядке.

Амели оттолкнула заботливо протянутую руку.

Отвернувшись от Ричарда, она пошла по палубе, пытаясь найти более прочный участок поручня. Селвик двинулся следом и, подавив усмешку, увидел, как девушка осторожно кладет локти на деревянную планку.

— Сейчас развалится, — предупредил Ричард.

Амели не слушала. С гордо расправленными плечами и твердым подбородком, она очень походила на горгону Медузу. Так, девица пытается его игнорировать! Ладно, испытаем ее на стойкость… Ричард бесстыдно смотрел, как в бледном свете луны блестят темные волосы и серебрится кожа. Совсем как Жанна д’Арк во время видений!

Покачав головой, Селвик вспомнил, зачем, собственно, поднялся на палубу.

— Давайте вернемся в каюту, — предложил он.

— Мне и тут неплохо, — отозвалась Амели и в подтверждение своих слов опустилась на влажную палубу, обхватив руками колени.

Ричард присел рядом.

Мисс Балькур смотрела на него во все глаза. Дерек бы так никогда не поступил, испугавшись запачкать светлые брюки. Этот шропширский франт как чумы боялся травяных и ржавых пятен. Амели часто ускользала от неловких знаков внимания, перелезая через забор или выбирая грязные места, куда боятся забредать денди.

— Вы запачкаете брюки.

— А вы юбку, — спокойно ответил Ричард.

— Содержательный у нас с вами разговор!

— Предпочитаете обсуждать погоду?

— Я вообще ничего не хочу обсуждать!

— Отлично. — Селвик поднялся и протянул руку. — Значит, нам пора вернуться в каюту.

Амели посмотрела на его руку, как кошка на дохлую мышь.

— Нет, это вам пора вернуться в каюту.

— Мисс Балькур, вы не должны оставаться здесь одна.

Амели криво улыбнулась, но промолчала.

— Кто-нибудь может сюда прийти и вам помешать.

— Этот кто-то уже пришел.

— Ну, это совсем другое дело! Я пришел сюда, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.

— Хорошо, вы убедились, а теперь уходите!

— Кажется, вы не привыкли, чтобы вас спасали. Что ж, не смею настаивать. — Селвик отвесил преувеличенно глубокий поклон. — Спокойной ночи, мисс Балькур! Желаю приятно провести время. Если встретите пьяных матросов, меня не зовите.

Амели фыркнула.

Резко повернувшись, Ричард зашагал к сходням, однако, не пройдя и двух ярдов, вернулся. Мисс Балькур смотрела на него с презрением, которое с каждой минутой перерастало в удивление.

— Извините, не могу, — покачал головой Селвик.

— Что не можете, милорд? Идти? Это же несложно: просто переставляйте ноги, пока не окажетесь в каюте у своего диванчика.

— Нет, — Ричард снова опустился на дощатую палубу, — не могу здесь вас оставить. К сожалению для нас обоих, я воспитан по правилам, запрещающим оставлять молодую девушку на милость компании головорезов. Спорить не о чем, если хотите остаться на палубе, мне придется побыть с вами. Кроме того, — начал он, не давая Амели возможности съязвить относительно особого кодекса чести, позволяющего сотрудничать с врагами, — кроме того, мне проще остаться здесь, чем подниматься по сходням, когда вы начнете кричать.

— Кричать бы я не стала.

— Давайте только попробуем, ладно? Делайте что хотите, моего присутствия вы даже не заметите.

Селвик отвернулся и стал с преувеличенным вниманием смотреть на ночное море.

Амели снова стала думать о родителях, но их образы померкли и стали похожи на раскрашенных кукол из балагана. По сравнению с ними находящийся рядом молодой человек казался воплощением жизни, потихоньку занимая все мысли. Ричард стоял примерно в полуметре, на расстоянии более чем пристойном, даже такой цербер, как мисс Гвен, не стал бы возмущаться. И тем не менее Амели всем существом реагировала на его присутствие: с наслаждением вдыхала аромат одеколона, слушала тихий звук дыхания, ощущала исходящее от кожи тепло. Стоило Селвику пошевелиться, как тело Амели напрягалось, когда ветер раздувал короткие светлые волосы, она с трудом отводила глаза.

«Моего присутствия вы даже не заметите», — кажется, так он сказал. А что вышло?

Опустив подбородок на колени, девушка крепко зажмурилась и попыталась вызвать в воображении Пурпурную Горечавку (больше всего ей нравилось представлять, как он пожимает ей руку и говорит, что не встречал лучшей помощницы). Почему-то на этот раз знаменитый шпион напоминал героев комикса из «Вестника Шропшира» и говорил голосом Ричарда Селвика.

Искоса взглянув на молодого лорда, Амели подумала, что была слишком к нему строга. То, что он служил Наполеону, ужасно, но ведь это случилось пять лет назад. В то время он был очень молод и горяч, как говорит мистер Медоуз, и совершал необдуманные поступки. Вряд ли он проанализировал политическую ситуацию, прежде чем отправиться в Египет, а теперь раскаивается.

Наверное, стоило вернуться в каюту, когда он в первый раз ее позвал. Тогда бы не появлялись такие странные фантазии…