Для начала Талеров приобрёл кое-что из театрального реквизита, и, изменив внешний вид, начал тотальную слежку за женой, её любовником, женой любовника, друзьями, сотрудниками и всеми, кто мог бы представлять известный для дела интерес. Через два месяца он уже точно знал «где, кто, когда и с кем» и это повергло его в смятение.

Однако, махнув рукой на чужих жён и мужей, Талеров сосредоточился на своей жене, прокуроре и прокурорской жене, даме крутой и своенравной.

Уже наполнилась вторая папка с фотографиями, магнитофонными записями, отчётами, которые Талеров составлял ежедневно, как делали это его герои-детективы, но что со всем этим делать он пока не определился, ибо боялся промахнуться или подставиться.

Наконец, во сне ему пришло решение. Вернее, он с ним проснулся.

«Нужно создать им всем невыносимую жизнь, всё запутать, всех запугать, чтобы у них в голове не осталось и мысли об измене. Нужно заставить их думать только о спасении своей головы, и тогда все расползутся по своим норам зализывать раны, и всё станет на свои места.»

Утром за завтраком Талеров был весел и бодр, каким жена его уже не видела последних года четыре. Из его уст, без его на то воли, вырывались слова известных военных и милицейских песен:

– Если кто-то, кое-где у нас, порой, честно жить не хочет……

– Наступит время, сам поймёшь, наверное…

– Забота у нас простая, забота наша такая…

Эта песня была про Гражданскую войну, но Андрей Сергеевич постановил, что «на войне, как на войне», и оставил песню в своём репертуаре. Он решил не объявлять войну вероломному врагу, а молча начать наносить точечные и болезненные удары, чтобы расстроить сомкнутые в боевые порядки колонны противника.

Андрей Сергеевич теперь рассуждал и думал только военными категориями и терминами.

Однажды утром прокурор, открывая самостоятельно письмо с надписью личное, рассеяно прочитал:

– Или ты будешь работать на нас или всё станет известно. Она уже с нами. Жди смерти.

До встречи, Харон.

Сначала до него дошло только то, что Харон – это перевозчик в царстве мёртвых, и только потом оглушил смысл всего остального.

Почерк был, конечно же, кагебешный. Только они умеют так бесцеремонно брать жертву за яйца. Он ни секунды не думал, что это может быть чья-то шутка. Кто способен так шутить, от того можно ожидать всего…

Что они знают?! Кто за этим стоит?! И кто такая «ОНА» – жена или любовница. Обе были по уши в «теме». А может кто-то из сотрудниц? Нет! Сотрудницы отпадают. Голова шла кругом. Подступила тошнота.

А двумя часами раньше жена прокурора Анна Сергеевна получила письмо, в котором было написано:

«Они решили тебя убить. Ты лишнее звено, но много знаешь. Жди конца, или борись. Наблюдай вокруг, киллер рядом.

Свою жену Талеров решил напугать сам.

Он загримировался под грязного бомжа и, толкнув её на улице, завопил женским голосом:

– Трупом пахнет, живой покойник ходит.

И жутко захохотал. Жена окаменела.

Бесспорно у него талант актёра. Зря он не пошёл после школы в театральный, как ему многие тогда советовали. Может быть, сейчас был бы ведущим актёром у Захарова или в Табакерке. Но ничего способности ещё пригодятся.

Но самое первое письмо Талеров направил в ФСБ, где сообщил, что ещё во время первой чеченской войны террористы угрозами и шантажом заставили прокурора Ивашова с ними сотрудничать, и, что через его квартиру проходят партии оружия и взрывчатки, что легко проверить, если установить слежку.

Свою анонимность Талеров объяснил страхом за свою жизнь.

На вокзале, загримировавшись бомжем, он поведал гастарбайтерам из южных республик, что по такому-то адресу, женщина ищет круглосуточную добросовестную няню для парализованной матери с проживанием, содержанием и зарплатой в 1000 долларов.

Когда жена прокурора Анна Сергеевна в очередной раз выглянула в окно, она увидела во дворе на лавочке двух незнакомых, хорошо одетых мужчин, которые украдкой наблюдали за её окнами.

Вот они киллеры. Значит, это был не розыгрыш. Её хотят убить. Кто? Наверное, Ивашов. Нашёл какую-то помоложе, кобель. Что же делать? В милицию! А вдруг и они… Ну, ничего не на ту напали. Просто так я не сдамся.

И в это время в дверь позвонили.

В глазок она увидела мужчину и женщину кавказской внешности, и у неё отнялись ноги.

– Что Вам нужно? – голос не слушался

– Я готова сутками работать – сказала женщина на очень плохом русском.

– Уходите! Я сейчас позвоню в милицию!

Гости исчезли.

Но через час опять пришли две женщины и всё повторилось.

Служба наружного наблюдения ФСБ передала начальству, что в интересующую их квартиру приходят кавказцы. Возможно, передают или забирают что-то. Выяснить пока не удалось. Было доложено наверх, и там проявили обоснованную тревогу и озабоченность. Приказали готовить спецоперацию, а по возможности провести рекогносцировку.

Жена прокурора вышла из дома и демонстративно направилась в центр города. Она шла днём, среди людей и полагала, что бояться ей пока нечего. Она шла к своему двоюродному брату, чтобы попросить травматический пистолет для самозащиты.

Получив от брата пистолет и инструкцию, Анна Сергеевна решила зайти в дом через соседний подъезд, который соединяла незадымляемая лестница с их площадкой, и подошла к своей квартире незамеченной. Так она надеялась лучше увидеть все манёвры и передвижения своих киллеров. Она тихонько вошла в квартиру и, вдруг, посреди зала увидела одного из убийц, который, улыбаясь, пошёл ей навстречу.

Не задумываясь, Анна Сергеевна выстрелила дважды бандиту в живот. Он схватился за рану руками и рухнул на пол.

Анна Сергеевна выглянула в окно, но второго убийцы не было.

– Значит, он услышал выстрелы и поднимается – решила она, и встала так, чтобы за открытой дверью её не было видно.

Дверь распахнулась, и второй бандит ворвался в пистолетом в руке, но Анна Сергеевна его опередила и выстрелила дважды в голову.

Бандит рухнул.

Анна Сергеевна свалилась рядом на пол почти без сознания.

Но в это время в дверь позвонили.

Она собрала последние силы и подошла к двери. Голова её плохо соображала. Не посмотрев в глазок, она резко распахнула дверь и выстрелила по одному разу в стоящую за дверью молодую кавказскую пару.

Соседка позвонила по прямому телефону прокурору и сказала, что у него дома стрельба и, наверное, грабят и убивают его жену. Она уже вызвала милицию.

Ивашов мчал на машине, как угорелый, и только на несколько минут опередил оперативные группы и милицию, которые в спешном порядке оцепляли район.

Дверь была открыта. На площадке лежали какие-то люди, но Ивашов сразу бросился к жене. Он поднял жену и усадил на стул.

– Я их всех убила.

– Кого?

– Киллеров.

И только тут Ивашов увидел тела в квартире.

Вспомнил он и тех, на площадке.

Голова шла кругом.

И в это время из громкоговорителей раздалось:

– Ивашов сдавайтесь! Вы окружены. Пустите врачей забрать убитых и раненых – это облегчит вашу участь.

Взяв под руки жену прокурор, ничего не понимая, спустился вниз, где был сразу же закован в наручники и отправлен на допрос.

К вечеру всё прояснилось. Начальство было в бешенстве.

Слава Богу, никто не погиб. Город кипел, как смоляной котёл.

Слухи ходили один невероятнее другого.

Появилась опасность несанкционированных выступлений, а потому майору ФСБ Шумейко Льву Яковлевичу было поручено вытащить органы из информационной ямы, куда они так бездарно провалились.

– Придумай что хочешь, но чтобы все успокоились. Сделаешь – будешь подполковником. Моё слово.

Генерал Скворцов слово держать умел.

О пресс-конференции было объявлено заранее, а потому к экранам телевизоров прильнул весь город.

– Товарищи, друзья – Лев Яковлевич светился оптимизмом и счастьем, – Разрешите от вашего имени поздравить наши силовые структуры, которые сообща провели самую серьёзную операцию в регионе по задержанию террористов за последние годы. Нам удалось заманить бандитов в ловушку и накрыть вместе с оружием взрывчаткой и средствами связи. Уже задержано 54 человека и аресты продолжаются. Пройдут задержания также по линии Интерпола. Москва уже работает. Не обошлось, к сожалению, без потерь. Ранено два наших офицера и два террориста, которые упорно не хотели сложить оружие. Особую отвагу и мужество проявил прокурор города товарищ Ивашов и его мужественная жена Анна Сергеевна, которые волею обстоятельств оказались в центре событий. Решается вопрос о представлении особо отличившихся сотрудников к правительственным наградам.