Супруги Нарольские обожали вист, и одним из постоянных партнёров являлся обычно Алянчиков. Отец его, самоучка, светлая и недюжинная личность, всю жизнь собирал книги и в конце концов составил библиотеку, способную померяться своими богатствами не только с губернскими, но, по некоторым отделам, и с императорскими публичными библиотеками. В собрание вошли почти все редкие книги, отмеченные в русской библиографии до 80-х годов прошлого столетия, и знатоки оценивали его в полмиллиона рублей. Кроме массы книг по всем отраслям знания, у Алянчикова имелись такие редкости, как «Сравнительный словарь всех языков и наречий, собранных десницею Высочайшей особы. Издание Палласа 1787 года», «Букварь Поликарпова 1701 г.», «Арифметика Магницкаго 1703 г.», «Лексикон славяно-русский Беренды 1653 года», первые издания сочинений Ломоносова и Тредиаковского, «профессора элоквенции, поче мудрости пиитической», рылеевские «Думы», и много древних книг по богословию и иконографии. Конечно, доктор Шахов прекрасно знал об этих сокровищах и не раз уже приступал к Алянчикову, чтобы побудить того пожертвовать что-нибудь в имеющийся к созданию музей, но Алянчиков всякий раз сбивал доктора с толку каким-нибудь посторонним замечанием, и серьёзного разговора не получалось. Например, он, перебивая доктора, говорил внезапно: «А знаете ли, Гаврила Петрович, признайтесь, ведь вы убеждены, что параллельные линии никогда не сходятся? А между тем это неверно». И начинал толковать о движении небесных светил, что-то чертил и объяснял, что пути этих светил, вначале параллельные, могут сходиться где-то в пространстве. Доктор в досаде плевался, а Никанор Кузьмич, довольный своей забавой, весело хохотал. Но и доктор был упрям и не отступался, и подобные сцены происходили при каждой почти их встрече в собрании или по случаю.

Необычайная учёность, казалось бы, давала Никанору Кузьмичу прочную защиту от мирских страстей, но однако же, к удивлению Сергея Леонидовича, чары Екатерины Васильевны имели ключи и к таким мудреным замкам человеческих сердец.

– Чужие жёны для нас отрада, – заметил как-то Александр Павлович ни к тому ни к сему и глянул на него своими клейкими глазами.

Вместо того, чтобы оскорбиться, Екатерина Васильевна ответила мужу таким же потаённым клейким взглядом, и Никанор Кузьмич принял это странное, неуместное, на взгляд Сергея Леонидовича, замечание, как должное, и только затаённо улыбнулся, словно хотел сказать: "и всё-таки они сходятся, эти светила, где-то в бесконечной дали космоса". В другое время Сергей Леонидович замечал, что Никанор Кузьмич оказывает Екатерине Васильевне совсем уже откровенные знаки внимания, и в растерянности переводил взгляд на Александра Павловича, но Александр Павлович поглядывал на все эти любезности из-под опущенных век, и в его бархатных глазах проступало какое-то не до конца объяснимое удовлетворение.

Жанна лежала на кровати и созерцала собственную наготу. Бориса оторвал неотложный телефонный звонок, и он вышел в соседнюю комнату. Истома проходила, разговор у Бориса затягивался. Ей нравился этот район Москвы – обитель вечного достатка с претензией на роскошь. Окно было занавешено, и лень было совершать движения, чтобы сдвинуть штору. Взгляд её остановился на трусиках «La Perla», лежавших на самом краю в позе разбившегося мотоциклиста. Она подцепила их своим аккуратным блестящим пальчиком, вытянула стройную ногу и стала медленно поднимать её до тех пор, пока трусики не повисли в воздухе. На тумбочке у кровати косо лежали какие-то бумаги, от нечего делать Жанна взяла сверху несколько листов, скреплённых степлером, и лениво просматривала их содержимое, не особенно вникая в суть. Заголовок, набранный жирным шрифтом, гласил:

ПУТИН – МИРОТВОРЕЦ

Ниже менее крупным шрифтом было напечатано: "Анализ ситуации и предполагаемая модель действий. Цель кампании.

Показать массовой аудитории, что Владимир Путин – первый правитель России за последние два столетия, который не губил людей и не тратил ресурсы страны в бессмысленных войнах, но в то же время не разваливал страну, разбазаривая ее территории. Он сумел добиться всех внешнеполитических целей мирным путем, и при нем граждане России живут благополучно, как никогда (принципиальный момент: не только мир, но и благосостояние!)" Читая это, Жанна вспомнила соседку своей матери по Самаре, санитарку в больнице, которой в последний месяц начислили шесть тысяч рублей, а это было меньше прожиточного минимума, но обдумывать это не имело смысла, и она продолжила чтение.

«Информационный повод: 100-летие начала Первой мировой войны 1914-18 гг.»

Суть концепции сводилась к тому, что Путин смог покончить с сепаратизмом Чечни и военной авантюрой Грузии, не прибегая к тотальной мобилизации и избежав сотен тысяч жертв, а конфликты, в которых все же косвенно участвует Россия, при Путине оказываются для нее выгодными.

"Никогда еще государство не требовало от своих граждан так мало и не тратило столько сэкономленных от бессмысленных внешнеполитических авантюр средств на повышение уровня жизни россиян, который в настоящее время уже очевидно превысил советский. В настоящее время на каждого жителя России приходится в полтора раза больше жилья и в четыре раза больше автомобилей, чем к моменту распада СССР", – писал неизвестный автор.

Далее шли параграфы, где автор концепции начиная с Павла I разбирал многочисленные внешнеполитические ошибки царей и Генеральных секретарей. Некоторые особенно выразительные места и выражения были помечены зелёным маркером, и это, по всей видимости, была уже работа Бориса.

МЕРОПРИЯТИЯ

"Наиболее целесообразно не открывать отдельную кампанию, а встраивать ее в уже имеющиеся. Варианта тут два:

а) Сразу начать с готовящегося 100-летия Первой мировой войны. Тогда какой-то известный историк или поп-историк (например, Александр Бушков) выдает концепцию, а потом начинается ее обсуждение.

б) Использовать нынешнее обсуждение Единого учебника истории. Это позволяет сразу затронуть более широкую аудиторию и вовлечь в дискуссию уже "заведенных" участников обсуждения учебника. В этом случае концепцию выдают медийные фигуры (типа публициста Николая Старикова или даже министра культуры Владимира Мединского) и призывают вставить ее в учебник, подчеркивая, что это делается не для восхваления Путина, а для правильного понимания российской истории и воспитания школьников в правильном духе прагматизма и реализма".

РАСКРУТКА

а) В ответ на вброс концепции идет массовое возмущение разного рода евразийцев и державников в диапазоне от Александра Проханова до Александра Дугина, которые бурно возмутятся этой концепцией и станут говорить, что задача России спасать мир, осенять человечество великой идеей и нести прочий бред. Они будут выражать сожаление, что Путин еще не проникся и клясться, что обязательно проникнется.

б) С другой стороны вылезут либерасты, которые начнут требовать от России участия в борьбе за демократию во всем мире (в подобном ключе уже высказывались Чубайс, Новодворская, Латынина и др., а в программе каспаровско-немцовского движения "Солидарность" 2008 года был пункт о необходимости прямого военного сотрудничества России и НАТО). Эти будут клеймить Путина за цинизм и эгоизм, обещая, что когда они придут к власти, Россия будет миротворствовать по всему миру.

в) Сторонники прагматического курса поглумятся над теми и над другими, заявят, что благосостояние народа превыше всего. Они призовут оппонентов отвечать за свои слова, не ограничиваясь болтовней, и побыстрее отдать жизнь и благосостояние хоть за мировую революцию, хоть за православных братьев, хоть за права геев.