Когда мы добрались в Единбург, мы выглядели как ободранные кошки. Василису, конечно же, сразу передали в канцелярию Коляды для обратного превращения. Нас отпустили помыться и отоспаться. При этом Коляда предупредил царевича о неразглашении. Царевич был рад возвращению Василисы и встрече с любимым Соколом. Так что все, что сказал Коляда, промеж ушей пропустил.

И вот засели мы в таверне, в отдельной комнате, для особых гостей, уже отмытые и отпаренные, вениками битые, ледяною водою облитые. Раскинули скатерку и ну вознаграждать себя за дни опасности и недоедания. Все накопившиеся эмоции и страхи полезли из нас в виде шуток. Царевич, к этому времени, совсем нормальным стал, и о своей чести и родословной вообще не вспоминал.

– Эх, говорит, – приеду в наше царство, как расскажу кому, ни в жизнь не поверят.

– Так кто такому поверит, Ваня! Если бы я сам во всем не участвовал, то в глаза твои брехливые наплевал! – ответил Торальд.

– Поэтому рассказывать ты должен не это, – поддержал я друга.

– А что? Что мне говорить, мессиры? Врать я не приучен…

– Ты сейчас скажешь, что честь обязывает? – вкрадчиво спросил я. – А между тем, и я тебя предупреждал языком не болтать, и Коляда просил не разглашать секретную информацию.

– Так что же мне делать, мессиры? Дома то все будут расспрашивать, батюшка царь и братья старшие.

– Скажешь правду и все испортишь. Пойдет она правда гулять и запросто может до вражеских ушей дойти. А это значит, что как минимум половина наших усилий даром пропадет. А то может статься и так, что узнает враг про наши дела и заманит кого-то из нас в ловушку. Понимаешь, о чем я, Ваня. Ты конечно молод, но не глуп, понимать, то должен.

– А что мне им говорить, мессир Сани?

– Ну, скажи, что повстречал волхва, дал он тебе волшебную стрелу и велел стрельнуть с закрытыми глазами. Мол, где стрела упадет, там и невеста твоя. А после про болото и лягушку и про то, как поцеловал ее и тем самым чары снял. А после вместе с ней возвратился домой, то есть сначала в Единбург, а после домой. Ну, там добавишь от себя по мелочи. Да про Сокола своего расскажи что-то приятное.

– Так как я поеду домой, ведь Василиса еще заколдована?

– Так ты попозже поедешь, а пока с нами побудешь, а тем временем боги Василису расколдуют.

Кажется, вчера мы оторвались по полной. Пиво лилось рекой, а после перешли на водку. Она тут двадцатиградусная: крепче делать не умеют. Но при желании – и такой вполне может хватить. Поднял я голову, присмотрелся, а Торальд с царевичем без задних ног дрыхнут.

Дотянулся я с трудом до своей салфетки-самобранки и потребовал у нее ведро рассола огуречного. Выпил, чуть не полведра, и сразу полегчало.

– Ну и здоров же пить этот царский отпрыск! – подумал я. – Все, это было последний раз!

Будить я их не стал, а рассола еще хлебнул и отправил его обратно в салфетку.

– Пусть, когда проснутся – помучаются, – мстительно подумал я, – может сразу не вспомнят про рассольчик.

Собрался и пошел к Коляде. Уж очень интересно, как там дела с Василисой-лягушкой. Пустили меня сразу.

– Приветствую, входи, – пригласил бог.

– И вам доброго здоровья!

– Пришел узнать, как дела у Василисы?

– Само собой! Ведь от нее так много зависит, да и мы много работали и рисковали, ради ее спасения: жаль если все зря.

– А жених то, что не пришел?

– Жених вчера нас с Торальдом на водочку подсадил. Теперь они оба там спят.

– Да, спецназовцы круче, чем царевичи: ничто вас не берет! А Василиса в реанимации. Все прошло немного не так, как мы предполагали. Мы с Даждем сделали все что могли и вернули ей образ человеческий, но она в коме. В общем, мы прекратили попытки ее вернуть: готовим ее к отправке к Велесу в Асгард Ирийский. Он главный маг, хоть и много нас моложе, пусть посмотрит. А вечером в Агард летит Семаргл, на своем вимане, то есть на самолете. В полете он за ней присмотрит.

– Пойду я царевича будить, а то обижаться будет, если без него улетят.

– Буди. А сами отдохните пару деньков. Благодарю за отличную работу. А вашего змея горыныча я велю забрать, для опытов. Сегодня же пошлю туда транспортную группу. Редко такие экземпляры заполучить удается.

– И так, мессиры, рад, что вы выглядите как положено, так как есть для вас служба, как всегда, секретная.

Мы изобразили внимание.

– Замечены странные типы. Они шляются по Единбургу, сидят в тавернах подпаивают моих сотрудников, задают разные вопросы. А еще замечены они вблизи мастерской двергов и возле старого замка, где сидит один известный вам бог.

– Понимаю, вы, ваша божественность, переживаете, не шпионы, ли они.

– Именно так, мессиры! Вот я и прошу вас заняться этим делом. Тем более что у тебя, мессир Сани, есть опыт в таких делах.

– Мы сегодня же приступим к этому делу, – заверил я Коляду.

– А хорошо бы знать, как они выглядят, – добавил Торальд. – Это для того, чтобы присмотреться к ним не выдавая себя.

– Вот их портреты, мессиры. Всего их четверо. Вы сейчас примелькались, как местные пьяницы, целую неделю по трактирам гуляете.

– Так по вашему приказу.

– А еще пустил я слух, что вы у меня в канцелярии работаете. Так что надо добиться того, чтобы они сами к вам подсели и сами вас вербовать стали.

– Что делать? – спросил Торальд.

– Ну, уговаривать рассказать им наши секреты, скажем за кошель с золотом или за бочонок пива, – а про себя подумал, что не только я допускаю проколы.

– Ну, за пиво и золото нас не купить, – прогудел под нос Торальд.

– Правильно, друг мой! Мы с них дорого возьмем, а потом и их возьмем!

– Хорошая мысль, – согласился Коляда. – А назовем это задание…

– СМЕРШ! – неожиданно для самого себя сказал я.

– Чего? – удивился Торальд.

– Смерть шпионам – СМЕРШ.

– Хорошее название, мессир Сани, – на нем и остановимся.

.

В самом Единбурге было всего три таверны. Во всех них нас знали, как постоянных посетителей. А еще шел слушок, что мы работаем на резиденцию, и часто и подолгу пропадаем невесть где. Мы начали с самой большой из них: «Три медведя».

Там была намалевана шикарная вывеска: три медведя, сидящие на лавках с берестяными кружками с пенным пивом в них.

Мы сидели в дальнем от входа углу. Свет туда попадал мало. Зато все входящие и уходящие были как на ладони. Мы притворялись сильно пьяными и действительно изрядно выпили, чтобы народ легче верил, что мы пьяны. На самом деле мы потихоньку приняли по таблетке «отрезвина», так я его назвал для себя. Я не задумывался ни о его названии, ни о составе, просто использовал то, что дал мне Коляда. Нечто подобное мне приходилось принимать в прежней жизни.

Двое шпионов сидели от нас через стол. Они усиленно подливали водку из небольшого бочонка смутно знакомому человеку.

– Торальд, я где-то видел этого типа.

– Я точно знаю где, – ответил он. – Это младший служка из канцелярии Коляды.

– Мне кажется, что он что-то им поет.

– В этом гаме, даже троллиный слух бессилен.

– Сейчас настроим фотоэктор на их столик и все запишем.

Я покрутил настройки прибора прямо под столом.

– Дай его мне. Я отнесу его к хозяину. Ведь он в отличном сундучке, который вскрыть невозможно.

– Хорошо. Постарайся поставить повыше, а не на полку под стойкой.

Торальд с небольшим сундучком в левой руке пьяной походкой двинулся к владельцу, стоявшему за стойкой бара. По пути он разок оступился, и с трудом удержавшись на ногах, оперся на ближайший стол своей лапой. Качнулся в другую сторону и едва не сбил официанта, который продемонстрировал чудеса ловкости, чтобы избежать толчка, опасного для пива, стоявшего на его подносе.