— А теперь распечатайте рот тому, кто хотел поговорить.

Молодого человек оттащили в дальний угол амбара. Как только он получил возможность говорить, он стал называть цифры, словно от этого зависело его спасение.

— Тридцать восемь, ноль сорок четыре, — заученно произнес он, называя код Украины, код Киева, и семь цифр телефонного номера, — позвоните туда. С вами хотят договориться.

Дефо никак не отреагировав на его слова, движением руки приказал заткнуть ему рот и вернуть на место.

— Теперь, — сказал он задумчиво, — я хочу поговорить со старшим.

Плотно стянутого скотчем Охрименко принесли, и поставили у стены напротив Дефо. С его головы стащили плотный матерчатый мешок и резким движением сорвали липкую ленту, которая закрывала рот.

После многочасового пребывания в связанном виде, Охрименко выглядел словно попавший в грозу воробей. Как понял Дефо, лишь заглянув в его глаза, этим старым человеком овладело одно единственное чувство — животный страх.

— Do you speak English? — просил Дефо, четко выговаривая слова.

— Да, немного — тяжело дыша, ответил Охрименко по-английски.

— Что вы нашли? — голос Дефо был совершенно бесцветным, — отвечайте четко, говорите правду.

— О, да, — ответил тот, словно только того и ждал, мы там нашли мраморный саркофаг, а в нем останки… — при этих словах Дефо движением ладони заставил его замолчать, а следующим жестом распорядился, чтобы все кто стоял рядом, отошли подальше.

Он несколько минут побеседовал с профессором один на один, после чего кивнул тому головой и, двигаясь к выходу и доставая телефон, дал распоряжение командиру:

— Исполнять. Ни слова с объектами до завершения акции. Здесь чтобы через полчаса никого не было.

— Слушаюсь, господин президент — ответил тот.

В полумраке амбара замелькали тени оперативников.

Дефо вышел на улицу, и включив скремблер, начал вышагивать по двору, разговаривая по телефону. Он говорил вполголоса, так чтобы содержание беседы не могли подслушать.

— Господин Синклер, я уточнил все по их находкам. У нас есть контакт на заказчика с той стороны. Через шесть часов я прибуду к вам с докладом.

— Отлично, мой дорогой, — раздался в наушнике голос, обезличенный и искаженный многократными цифровыми преобразованиями, — жду тебя, и надеюсь, что ты нас в конце концов порадуешь. Я думаю, что мы пойдем на контакт с украинцами.

И еще, сир, — голос Дефо потерял привычную уверенность, — не кажется ли вам, что в ходе операции и так погибло слишком много гражданских? Эти археологи — судя по всему, совершенно посторонние люди, которых наняли для выполнения непонятной для них работы. Может быть, я подержу их некоторое время на своей базе, а потом выпущу?

— И будешь рисковать всей операцией, переправляя их через всю Европу? — ехидные нотки в голосе главы организационного комитета ухитрились просочиться даже через скремблер, — нет уж, для нас сейчас главное — конференция, и ее результаты. Прилетай ко мне, и все обсудим на месте, а о том, чтобы мы установили контакт, позабочусь я лично.

Все дела в Греции были завершены, и Дефо первым подходящим рейсом вылетел из Афин, на сей раз в Берлин, где его ожидал вертолет, принадлежащий МЭО.

Просмотрев съемки, которые Дима сделал внутри подземелья, компаньоны выработали план действий, и начали приводить его в исполнение. На сей раз, проникнуть внутрь через подземный ход должен был, как самый сильный, Сергей-Вован.

После того как бывший борец, пыхтя и ругаясь, исчез под землей, Франческо остался на страховке у колодца, а Дима зашагал в сторону развалин, чтобы помочь снаружи разобрать вход.

Через сорок две минуты по таймеру Диминой «Омеги», из-под земли раздался глухой стук. Как он и предполагал, вход обнаружился на месте бывшего алтаря. Дима подозвал Франческо, и они при помощи лопат, быстро освободили от земли и мелких камней участок фундамента. Под слоем земли и мусора обнаружился каменный люк с проржавевшим насквозь большим железным кольцом, которое от первого же прикосновения рассыпалось в прах.

После условленного стука, люк стал рывками подниматься вверх. Они подцепили его ломами, и вывернули наружу. Из проема появилась всклокоченная голова Сергей-Вована.

— Хитро забаррикадировались твои монахи, — прохрипел он, выбираясь наружу, — без бутылки точно хрен разберешься. Там две балки так сделаны, что если изнутри запор не отодвинуть, то снаружи люк и подъемным краном не вытянешь.

Дима молча отодвинул компаньона в сторону, и, включив фонарик, стал спускаться вниз по каменным ступенькам.

Он представлял себе план подземелья, поэтому, не размениваясь на мелочи, стал по очереди исследовать все помещения, пытаясь в первую очередь обнаружить склеп. Это оказалось несложно. Комната с четырьмя саркофагами находилась за истлевшей деревянной дверью прямо напротив входа. Первый же взгляд, брошенный на надгробия, убедил, что они нашли то, что искали.

Мраморная надгробная статуя изображала пожилого человека с аккуратно подстриженной бородой. Его голову венчала корона, а руки сжимали длинный меч. Сделав несколько снимков места, где нашел свой приют достославный король Бонифаций, Дима тяжело вздохнул, и крикнул Сергей-Вовану, чтобы тот шел к нему с двумя ломами. Диме всегда претило гробокопательство, он относился с отвращением к ковырянию в могилах, но что поделать — ведь если разобраться, то археология по большей части и состояла из осквернения могил.

Сергей-Вован в отличии от Димы не проявил по отношению к склепу ни малейшей щепетильности. Уяснив задачу, он оглядел мраморную со всех сторон плиту и радостно сообщил, что она ничем не закреплена. Затем бывший бандит аккуратно вставил лом плоским концом в щель, затолкал поглубже, и начал раскачивать взад-вперед. Надгробие стало понемногу сдвигаться. С плиты посыпалась земля, пыль заклубилась в лучах фонарей, и им открылась внутренность саркофага.

Дима направил луч внутрь, и разглядел сначала костяк, а затем, на том месте, где по логике должна была бы находиться голова, какой-то просмоленный сверток.

— Кажется, нашли — произнес он шепотом, который гулко прошелестел по подземелью.

У него за спиной так же шепотом восхищенно матерился Сергей-Вован.

Дима натянул на руки резиновые перчатки, и осторожно вытянул сверток наружу. Это была холстина, насквозь пропитанная смолой с чем-то тяжелым и твердым внутри. Упаковав находку в толстый кусок черного полиэтилена, и плотно замотав его изоляционной лентой, они, заперли и замаскировали вход, оставив внутри Сергей-Вована. После того, как он выбрался обратно через колодец, дрожащие от нетерпения компаньоны, тщательно упрятав в лодке драгоценную добычу, свернули лагерь и рванули в сторону деревни, чтобы разобраться с находкой свертка в спокойной обстановке.

Дверь в одиночную камеру отворилась, и на пороге возник пыхтящий от натуги Ставрос, который еле удерживал обеими руками внушительную корзину, доверху наполненную разнообразной снедью.

Со вздохом поглядев на господина, который никак не отреагировал на его появление, он опустил корзину на земляной пол, разложил на свободном краю грубой деревянной лежанки сияющую белизной батистовую салфетку, и начал хлопотливо выкладывать на нее принесенные вкусности.

— Бедолагу господина Тибо позавчера похоронили, сир! — по ходу дела рассказывал он, не обращая внимания на то, что Дмитрий не обращает на него никакого внимания, — город гудит, как рассерженный улей. Нет, никто, конечно, не верит, что вы нарочно не отвели копье, но вот его высочество князь, как поведали мне его слуги, слишком уж сердит на вас с тех самых пор. Он хочет устроить баронский суд и вас, мой господин, чуть не на смерть осудить. Виданное ли дело!

— Я и достоин смерти, — все также, глядя на стену, с влажным заплесневелым пятном, произнес Дмитрий, — я убил друга, и подвел всех — герцога, Анну, своих рыцарей.