" С Богом",- сказал он себе и снова вошел в кабак.

Сердце Жака вылетало из груди. Язык прилип к небу. Вот, он уже близко. И он этому не верит. Так происходит с каждой мечтой. Наверное, осуществление мечты не входит в планы ни одного человека. Мечта ведь и существует для того, чтобы ею оставаться.

Возвращаясь к Андре, Жак быстро проговорил ему:

- Давай поменяемся местами.

Он уже видел Мартину. Она была в потрясающем изумрудном платье. Мартина повзрослела и стала еще желаннее. Она сидела поодаль от него, и он мог четко рассмотреть ее лицо.

Боже, как давно он ее не видел. Теперь это был какой-то новый человек. Возможно, это оставалась и та же Мартина, но теперь между ними была стена величиной в то время, которое они не виделись. И Жаку надо было ее преодолеть. Он всматривался в каждое движение этих столь желанных губ, ловил каждый поворот ее головы, взмах руки. Она сводила его с ума. И сейчас еще сильнее, чем раньше. Как он мог вообще жить без нее? Но почему он почувствовал себя таким слабым? Чего он прекратился в какой-то овощ с ее приходом? Нет, надо срочно было что-то делать: брать себя в руки и идти к ней. Он и не замечал, что тут сидит Андре. Тот же пристально смотрел за ним и оборачивался на Мартину.

- Я иду к ней,- выпалил Жак через долгое время, когда увидел, что Мартина с Николь и тем непонятным парнем, которого Жак уже просто возненавидел, начали вставать из-за стола.

Он быстро встал. Сегодня он был в коричневых кожаных перчатках. На голове его был головной убор. Поверх одежды был накинут черный плащ. Так он и направился к Мартине, подойдя прямо впритык, он просто замер и начал смотреть на нее. Она посмотрела, на секунду остановила взгляд, но быстро засуетилась и начала выбегать из заведения. Он хотел схватить ее за руку, но Николь помешала, и так Мартина и скрылась, а он остался стоять как вкопанный. Его сердце упало. Что вообще произошло? Он не мог взять в толк. Как ошпаренный он выскочил за ней, когда вышел из состояния оцепенения, но Мартины уже и след простыл.

- Она сделала вид, что меня не знает, ты слышишь? - он начал трусить Андре, когда они уже достигли его жилища вновь, давясь в собственных рыданиях. - Не знает! Меня! Понимаешь! Я ни на секунду не забыл ни одной ее черты. Ничего! А она? Неужели она не помнит меня?

- Успокойся, Жак. Пойми, я был там и видел: она была ошарашена тем, что тебя увидела. Поверь. Просто все это выглядело так, словно у нее просто не было другого выхода. Пойми: то, чем она сейчас является для них... Ей нельзя иметь слабые стороны. Выказав она привязанность сердечную к тебе, это бы поставило тебя в опасность.

- Пусть! Ну и пусть бы поставило! Я ничего не боюсь! Но я бы знал, что она меня еще любит. А так, так она чужая понимаешь? Я, правда, ничего не боюсь. Только одного: что она меня разлюбила. Это будет все. Конец. Крах всему. У меня и так уже нет жизни,- опять начал плакаться он. - Да, возможно, я в процессе разрушения. Но что поделать? Такова, наверное, моя судьба. Но я легко принял этот удар. А вот то, что она, возможно, никогда больше не будет мне принадлежать. Нет-нет,- глаза Жака хоть и были открыты, но не видели ничего.

Андре прекрасно понимал, что тот становится неуправляемым. Чего ожидать от него в следующий момент, было непонятно. Тот пятился обратно. Его глаза продолжали впираться в какую-то непонятную точку, которую он, разумеется, не видел. У Андре не было сомнений, что призрак Мартины все еще был рядом с ним. Он не понимал, что может натворить Жак в этом наваждении. Нельзя сказать, что он хотел сейчас избавиться от друга, что тот ему надоел или он стал хуже к нему относиться. Нет, единственным, о чем он, наверное, попросил бы Бога в этот момент, было помочь Жаку, отнять у него память, чтобы тот смог жить как раньше, до знакомства с Мартиной. Он хотел, чтобы тот совсем поменял свой жизненный путь. Но, к сожалению, сделать это было просто невозможно.

- Хотя ладно, говоришь, она заметила меня? И как она смотрела? Расскажи мне, расскажи, как она на меня смотрела! - так и не меняя выражения лица, и только безумно вытаращив глаза, проговорил тот.

- Когда ты подходил к ней, я понимал, что она пока что не узнает тебя, видимо она совершенно не ожидала тебя увидеть.

- Еще бы. Я для нее живой мертвец. Она, наверное, уже давно похоронила меня в своем мозгу,- постоянно крутя руки, ответил Жак.

Он судорожно теребил рука об руку. Давил свои кости. Казалось, одна из них сейчас захрустит, и он ее сломает. Сейчас на него напал какой-то бес спокойствия. Казалось, что чувствует он себя довольно таки гармонично и отрешенно. Андре даже сам перестал его побаиваться и продолжил.

- Когда она тебя увидела, она была просто в шоке. На мгновение в ее глазах проскользнул блеск. Такое бывает только, когда видят свою любовь.

Тут Жак начал качать головой.

- Ты зачем мне врешь? Подонок! Не ври мне!- кинулся он на друга как разъяренный зверь.- Зачем, зачем, я повторяю, ты говоришь мне то, что я хочу услышать?!

Тот вырвался из его ненормальных терзаний, встрепенулся, стараясь отряхнуться, и спокойно продолжил.

- Я говорю лишь то, что видел. А потом делай выводы уже сам. Но она испугалась. Да, она посмотрела на тебя как на призрак. Она не поверила своим глазам. И даже если и поверила, то испугалась всего того, что твое появление может принести в ее жизнь. А может, она просто захотела уберечь тебя. Как я тебе уже говорил, никто не должен узнать, что ты ей дорог, что ты часть ее прошлого или, осмелюсь сказать, настоящего. Она всеми силами попыталась показать к тебе равнодушие, Жак. А так люди делают тогда, когда пытаются скрыть сильнейшие чувства, разрывающие их изнутри. Разве тебе это не ведомо, Жак?

- Ладно, узнай мне, где она живет. Я хочу поговорить с ней. Хорошо? Увидимся отдельно от всех. Так уж и быть, поверю тебе. Разузнай пока все. А я буду готовиться к нашей с ней встрече. Даже если она меня и подзабыла, я напомню ей, кто я. Или ей придётся познакомиться с новым Жаком, который, между прочим, по-прежнему любит ее.

- Жак, скажи, вот какие твои впечатления о ней? Там, в баре ты не сказал ни слова с момента, как ее увидел. Помнишь, ты игнорировал все мои расспросы. Ты был чем-то обеспокоен, как мне показалось.

Жак на мгновение вырвался из своего состояния оцепенения, встал и налил себе выпить. Затем снова устало опустился на табурет, на котором сидел и промолвил:

- Андре, я изменился, она изменилась. Она стала другой. Как мне показалось, чужой. Я и сам себя в зеркале не узнаю. Да, признаю, это была не та Мартина, наивная, добрая и вопреки всем тяготам жизни, свалившимся на нее, радостная отчаянная девочка, не боящаяся никаких трудностей. Сегодня я увидел новую Мартину. Мрачную. Закрытую. Таинственную. Загадочную. Великолепную как сама ночь. Моя "солнце−Мартина" сменилась на непроглядную "тьму−Мартину". Но кто сказал, что тьма хуже света? Это лишь другая его часть. Ее изменила жизнь, как и меня. Но сердце,- он ткнул себя в грудь.- Упало так же, если не еще сильней, чем когда я увидел ее впервые. Там, маленький парнишка на улочке своего родного города. Я тогда не видел ее лица, но что−то в моей душе упало, дало знак. Я трусился. Я весь наполнился каждой клеткой этой любовью и эйфорией. Мне просто снесло голову. Это был уже не я. Это можно сравнить с ощущением постоянного опьянения: ты не понимаешь, что происходит, и хочешь, чтобы это длилось вечно. Эта какая−то безумная сладкая пытка.

И сегодня я не мог оторвать глаз от нее. У меня заколотилось все тело. Меня просто бросило в дрожь. Я сидеть не мог. Знаешь, что такое настоящая любовь, а, Андре?

И эта стена между нами, она завела меня еще больше. И я пока не хочу ее рушить. С ней интересней что ли. Эта таинственность, которая теперь нависла над ней, она сделала ее еще желанней для меня. Теперь она не человек. Она какой-то сверхчеловек. Образ. Мечта. А ведь образ тяжело снять с пьедестала. Потом он уже станет просто живым человеком. Пусть она пока побудет на пьедестале, дамой, до которой я не могу дотянуться. Это в стократ заставляет меня чувствовать себя ничем. Никем перед ней и ее чарами. Я ее раб. Я готов распластаться прямо здесь. Умереть за нее. Умереть от того, что люблю ее настолько, что не могу даже дотронуться до нее. И могу позволить себе лишь изредка на нее смотреть. О Боже, Андре, какая это смертельная мука: настоящая любовь. Когда ты любишь другого настолько, что боишься даже его объятий потому что, попав в них, ты теряешь себя, растворившись в другом. Ты падаешь с ног и переносишься в другое царство. Полная потеря контроля над собой и ужасный страх этого, страх утонуть в другом человеке, вот что такое настоящая любовь, Андре.