- Ты хочешь сказать, что мой образ жизни такой же, как и всех здесь?- перебил его Макс.

Его голос перешел на крик. Молодой старикашка усмехнулся и таинственно стал смотреть прямо в глаза Максу.

- Как тебя зовут? Я Крис.

- Макс,- протянул руку старикашке Максим.

Но тот не подал ему руки в ответ. Лишь смотря пронзительным взглядом, который буквально пронизывал Максима, и, продолжая ехидно улыбаться, проговорил:

-Это так смешно, когда люди считают странными и ненормальными только других, но не себя самих. И главное, даже боятся в этом признаться.

Максим понурил голову. Что-то в этих словах поражало его. Открывало глаза на суть вещей.

- Ты слеп, Макс. И не видишь в первую очередь себя самого. Чего я подсел к тебе? Твои глаза мертвы. Я видел это, когда ты шел по залу. Но мне кажется, для тебя наступают моменты, когда они озаряются светом, существует то, что может их оживить.

- И что это, как ты думаешь?

- То, что сводит тебя с ума. Почему твои глаза мертвы? Чего они нацелены на одну точку? Ты думаешь лишь об одном, ты помешан на чем-то? И что давит на тебя? Чего ты так опечален и зол на всех? В чем все для тебя виноваты?

- У тебя есть родители?

- У всех есть родители.

- Они живы, ты живешь с ними, или как?

- Посмотри на меня. Не все родители одинаковы. Мои отреклись от меня, поняв, что родили чудовище. В наше время все боятся и не любят то, что не похоже на них.

Максим молча пил и смотрел на этого Криса. Он не сочувствовал ему. Поразительным было то, что ему было абсолютно все равно. А вот о своем горе он хотел поговорить. Если такой шанс уже плывет в руки, если есть на кого выпустить информацию, почему бы им не воспользоваться?

- Отца у меня не было никогда, а мать недавно убили. Вместе с моим еще не родившимся братом или сестрой. Я до сих пор упрекаю себя, жалею, что меня не было в тот день рядом с ней, может быть, тогда все было бы по-другому.

- Если так должно было случиться, ты ничего не смог бы изменить. Даже оттянув момент, то, что должно было произойти, нагрянет на тебя в самое неподходящее время. От этого нельзя уйти. Ты ничем бы не помог своей матери. А кто ее убил?

- Жена маминого любовника,- с горечью сказал Макс, и его глаза полыхнули страшных блеском.

- Ты ее ненавидишь?

- Да. Всем своим существом, каждой своей клеткой я осуждаю и ненавижу ее. Не было женщины, которая была бы мне более противна,- начал откровенничать Макс.

- Так пойди, скажи ей это. Не держи ничего в себе.

- Этой твари и так уже нет в живых.

- Ты что, убил ее?

Макс промолчал.

- Нет ни ее, ни ее мерзкого муженька. Уже... в живых,- промямлил он.

- А как ее звали?

- Светлана. Шветская Светлана.

Глаза Криса округлились.

- Ты что, знал ее?- немедленно спросил его Макс.

- Да кто ее не знал! Святая женщина была. Я не могу разделить твою нелюбовь к ней. Со Светланой мне доводилось общаться, и женщины более преданной и любящей свою семью, я еще не видел. Конечно же, у нее были свои "бзики", но у кого их нет. Она просто не умела прощать, и хотела, чтобы все было так, как она хочет. Но не всегда наше "хочу" совпадает с желаниями других. Просто она не умела это признавать. Жаль, что ее больше нет в живых. Выпью за нее,- сказал он и осушил свой стакан.

Тут взгляд Криса остановился на Максе, будто вспоминая что-то.

- А ведь я тебя знаю. Ну, заочно, конечно. Ты ведь любишь ее дочь Дениел, да?

- Да,- выдохнул Макс. - И эта любовь изнуряет меня, выпивает из меня все живое.

И Максим пустился в рассказы о своих чувствах Крису. Тот внимательно слушал его и, наконец, собравшись с мыслями, ответил.

- Ты не хочешь отпустить ее. Дать ей выбор. Ты пугаешь ее даже тем, что ты не даешь ей времени подумать, особенно учитывая вашу ситуацию, ты все надеешься, что все будет так, как ты хочешь.

- Да мы вообще не виделись еще со дня после смерти ее родителей. О чем ты говоришь? Кому я выбора не даю?

- Значит, не дашь. Ты зациклен на ней. Маниакально зациклен.

Максим отвел взгляд в сторону. Крис продолжал.

-Пока жива надежда, ты еще не свободен, Макс. Пока ты веришь в то, что вы будете с Дениел и лелеешь эти мысли, ничего не поменяется. Потому что ты не веришь в то, что вы можете быть вместе. Ты мысленно все равно строишь какие-то преграды вашему счастью, оправдывая свои иллюзии. А может, ты вообще не любишь этого человека, а лишь придуманный тобой образ, который потому и не хочешь видеть в действительности, ведь реальный человек отнюдь не сходится с твоей картинкой-идеалом.

Но потом каким-то удивительным образом с глаз снимается пелена, и ты трезвеешь: ты больше не страдаешь. Человек есть, но твой образ уже умер, и ты остыл. И так со всем, не только с любовью. И никакие призраки прошлого уже не могут тебя мучить.

Ты становишься абсолютно свободным. В первое время даже не можешь привыкнуть к этой удивительной легкости. Тебе кажется, что что-то не так. Ведь раньше ты жил по-другому. Ты уже настолько увяз в плену своих страданий и зависимостей, что, постепенно обрывая цепочку за цепочкой, и освобождаясь от всего пучка своих травм и проблем, ты и не понимаешь, что вот он, настал тот момент, когда все уже кончено. Ты свободен! Ты хочешь жить опять. И это не странно, ты ведь так уже привык. Но ты видишь, что тебя уже больше не тревожат былые проблемы, ты не чувствуешь ни негативных, ни положительных чувств к тем людям, к которым был привязан и от кого зависел, не важно враг был это, обидчик или любимый человек.

И вот тогда наступает миг, когда ты, наконец, один. Произошло то, чего ты боялся и чего так ждал. Даже бросаясь с головой в былую проблему, перекручивая в голове воспоминание за воспоминанием, ты уже не в силах чувствовать былую боль. Смотря на фото любимого человека или встречая его на улице, ночью ты уже не в силах оплакивать ваши с ним не отношения. Так же, видя друга, который тебя предал таким образом, что ты никогда и думать не мог, что люди вообще способны на такие крайние степени предательства, ты вздохнешь с облегчением от того, что тебе уже все равно. И вот он, тот момент, когда и ты уже не нужен никому, и тебя это уже никак не трогает.

Ты отпустил всю свою боль, как птицу. Дал ей свободу, перестал держаться за эти страдания, и, тем самым, освободил себя. Сказал: довольно! Мне надоело так жить. Я живу одинаково. Меняются лишь лица, события, картинки, но все делают одно и то же: бросают, мучают, ранят, предают, убивают. И это совсем не значит, что все вдруг перестанут это делать. Все будет так же. Ты просто уже поменяешь к этому отношение. У тебя уже не будет болевого фокуса на такие ситуации. Ты стал свободен. Тебе не все равно. Ты понимаешь, что все мы люди, и ты в определенные моменты тоже можешь кого-то ранить, предать, и это естественно. Ты начинаешь видеть и себя, и понимать, что тебе никто ничего не должен. Этот момент очень тяжелый, но если его пройти, а выбора у тебя просто не будет, потом все станет легче. Ты начнешь строить новую жизнь, лишенную якоря твоих проблем из прошлого. Эта вереница полупрозрачных призраков прошлого не будет идти с тобой по улице, возмущая и пугая прохожих своим зловонием.

- Хорошо ты говоришь, Крис, но к тому, о чем ты тут мне доказываешь, еще, наверное, нужно прийти. Я не собираюсь пока отказываться от своих планов и надежд.

- Это твой выбор,- подмигнул ему Крис.

- Я сейчас вернусь,- бросил ему Макс и пошел по направлению к туалету.

Крис же, заказав еще выпивки, сидел и обдумывал все, что услышал только что. Он увидел в Максе все признаки приворота. Но он ему ничего не сказал. Во-первых, он не Господь Бог и не может знать всего. А в этом случае он не знал самого главного: что случилось раньше, приворот или Макс действительно влюбился в Дениел. Поэтому его решением было просто промолчать и позволить Максу проживать свою жизнь так, как он сам решит это делать. А вдруг он просто ошибся? И Макс действительно вот так маниакально влюблен. Крису в момент стало ужасно страшно за Дениел. И за Макса. За то, что тот может сделать со своей и ее жизнью.