Дениел впервые задумалась над этими словами Дария всерьез. Он всегда твердил одно и то же. И она никогда это не понимала, или не придавала этому всему значения. Но ее никогда не раздирали сомнения: добро или зло. Действительно, как песок разного цвета в сосуде, который распределяется равномерно, так и в ней прекрасно себе сосуществовали добро и зло. Ей очень хотелось к свету, но тьма напоминала обо всей боли и страданиях. Дениел казалось, что только любовь вытянет ее. И она отчаянно к этому стремилась. Пока ее крылья не подрезали. Пока все иллюзии не были разбиты. В первую очередь, враньем, которое жило в ее семье еще со дня ее рождения.

- Твоя проблема, малышка, в том, что тебя очень сильно любили, и тебе кажется, что это закончилось.

- А как я буду жить без мамы, Дарий? И даже без отца,- Дениел сплюнула при этом.

- Ты все еще держишь зло на Сергея?

Она опять одарила Дария уничтожающим взглядом.

- Ты считаешь его предателем? А он был просто мужчиной, который поддался чувствам, он не был святым, и воля его была слабой. Слово "долг" отсутствовало для него вовсе. Но если ты попытаешься поставить себя на его место...

- Я не собираюсь ставить никого ни на чье место,- крикнула Дениел.

- То ты поймешь,- не прерываясь продолжил Дарий.- Никто не знает, как бы другой поступил на его месте.

- Я не хочу ничего слышать,- Дениел начала колотить ногами по полу и затыкать уши руками.

- Хорошо, хорошо. Может быть, когда-то ты все поймешь и простишь его.

- Никогда! Он предал нас с мамой.

- Твоя мать тоже была не святой. Так, так, все, я больше ничего не говорю,- поднял руки вверх Дарий в знак примирения. - Ты спрашивала, чего я с тобой вожусь. Так вот: ты для меня родной человек,- при этих словах Дарий отвел взгляд в сторону, но Дениел этого не заметила, так как продолжала рыдать на полу. - Насчет того, что в Организации никого не любят, что там люди все одни,- это неправда. Когда−то я расскажу тебе больше. А теперь мой вопрос: по всем сводкам в городе увеличивается негативный фон. Я знаю, что многие представители Темных собираются и что-то замышляют. Тебе что-то известно насчет этого?

- Вы что хотите, чтобы я сдала вам "своих"?

- Ну, ты же только что сказала, что для тебя нет "своих". Пойми, главное для меня, чтобы в стычках между силами Света и Тьмы не пострадали простые люди. Им эти проблемы ни к чему. И так живется порой не сладко.

- Послушайте, вы, правда, так думаете? Мне кажется, что вы сейчас врете. Вам же плевать на всех,- кинула ему раздраженная Дениел.- Я чувствую вашу фальшь!

- Не надо быть такой категоричной. Может быть, мне и все равно. Я тебе давно говорил, когда кто−то умирает, в любом возрасте, насильственным путем или натуральным, я понимаю, что этот человек привел своей жизнью, своими поступками к такому исходу. Все мы здесь познаем уроки. Но сейчас уровень негатива растет с каждым днем, баланс постепенно нарушается. Мне необходимо знать, если у тебя есть какая-то информация, я...

- Есть, - перебила его Дениел. - Я была на собрании Совета на днях.

- Какого еще Совета? Насколько я знаю, каждый из Темных считает себя сверхличностью и иерархия у вас вообще не допустима. Особенно в Высших слоях.

- Да, но ведь можно быть без управления, построить все на принципах дружбы.

- Каждый все равно будет тянуть одеяло на себя. Темным, в силу их разрозненности, никогда не победить.

- Да думайте, что хотите. Мне плевать. И вообще, мне лень рассказывать вам все.

- Тебе совершенно не нужно напрягаться, малышка. Дай мне свою руку, я хочу увидеть это все сам.

Дениел покорно послушалась Дария и протянула ему свою руку, когда он опустился рядом с ней на пол. Внезапно она почувствовала, что из нее что−то выжимают, мгновенно какое−то непонятное ощущение усталости накатило на нее, в этот же момент за одно мгновение Дарий перенесся в достаточно мрачное место, затхлая прохлада которого сразу же показалась ему странно знакомой.

Немного напрягшись, по интерьеру и атмосфере помещения, Дарий без труда узнал особняк Седого. Одного из самых неприятных ему самому, но крайне уважаемому Темному. Еще с раннего детства Седой стал оборотнем, но в данное время промышлял он тем, что создал свою определенную секту, куда привлекал не только Темных, но и Нейтралов, настроенных на Протемную сторону. Сколько простых людей, абсолютно не подозревающих ничего, погибло в страшных муках при их жертвоприношениях.

От всех этих обрядов у работников Организации и Светлых дыбом вставали волосы, потому что со временем они становились все изощреннее и изощреннее, а так же были крайне непредсказуемыми. Менялись члены этой секты, менялись места их сбора. Казалось, что это вообще было наваждение и всем только казалось. Настолько неуловимым был и сам Седой, и его последователи. Никто не знал, к каким новым граням магии приблизились они, что приоткрыли для себя за завесой тайны благодаря своим действиям, но почему Дарий припомнил это помещение, так это от того, что довелось ему некогда посетить самого Седого для разговора и побыть в его ужасном месте обитания.

Случайные посетители были редкостью в этом доме и все по причине того, что он находился достаточно далеко от ритмов мегаполиса, в чертах пригорода, замаскированный огромным высоким забором, в крайне тихом месте, практически глуши. С первого взгляда было чрезвычайно сложно понять все прелести, скрытые в этом особняке внутри. Потрясающая прохлада, старинная атмосфера, гобелены, подсвечники, легкий полумрак и огромные залы.

Но увиденное на этот раз происходило не в той комнате, где Дарий встречался с Седым, по всей видимости, то был его основной кабинет. В данное же время Дарий перенесся в огромный зал, посередине которого стоял длинный коричневый древесный стол старого образца. В одном конце комнаты находилось некое подобие сцены, которое, скорее всего, предназначалось совсем не для выступлений, а для неких обрядов. Стены зала были покрыты простой серой известкой, стояла неимоверная прохлада. Никаких яств на столе не было, лишь стояло несколько графинов с алкоголем, и все желающие могли добавить себе различных напитков.

То, что видел Дарий, постоянно обрывалось, все это происходило в дымке, и он мог различать только обрывки фраз. Видимо, Дениел боролась сама с собой: показывать ему все это или нет. Но пусть и с преградами, Дарий смог различить некоторые фрагменты разговора.

- Этот случай прекрасно дал понять, как они стоят за "своих". О каком балансе может идти речь? Все мы для них - никто, и если они не испугались даже такую сильную из "наших" пустить в свою мясорубку, то значит, они вообще страх потеряли. О каком доверии, минимальном перемирии можно вообще говорить?- произнес на надрыве один из собравшихся, тучный мужчина с красным раздутым лицом, как у какого−то бывалого алкоголика, соломенными жидкими волосами, которые были прикреплены к его голове как куча коровьего навоза и налитыми кровью глазами.

В нем Дарий без особых проблем сразу же узнал Давида, одного из крайне неприятных участников агрессивных событий на Дальнем Востоке.

- Да, это мы можем посчитать негласным поводом для войны,- ответил ему долговязый поджарый брюнет с бледной кожей лица и черными тонкими бровями, а так же такими же губами лет тридцати, возможно, самый молодой из собравшихся там, Темный.

Он Дарию был не знаком.

- А нужна ли она нам? Может быть не нужно ничего бередить? Все же худой мир лучше доброй ссоры,- начал вторить ему мелкий мужчина средних лет с крысиным носом и трясущимися руками.

Он постоянно ерзал по стулу, по всем его движениям можно было отчетливо понять, что он находится в сомнениях и пока не понимает, какое решение ему стоит принять.

- Ты что, Эдуард, вообще трус?- напал на него Давид с другой части стола.- Да я тебя сам здесь прямо на месте порешу,- брызгая слюной и, краснея, сотрясая кулаками, чуть не кричал он. - Или ты продался им? Шлюха!- плюнул он в сторону Эдуарда. - Да если мы не среагируем сейчас, они подумают, что им это так прокатило. И все, потом пиши-пропало. Эти твари решат, что так можно делать. Нет, мы просто обязаны дать достойный отпор,- продолжил он.