- Но ведь вы всегда любили ее. Теперь, когда вы узнали, что она тоже действительно любит вас, вы уходите. Вам не кажется, что это попросту нелогично?

-Это было самое темное время в моей жизни. Я никогда больше не хочу к этому возвращаться. Меня разбудили после долгого сна. И теперь я прозрел. Почему-то у нас не принято быть счастливыми. Человеку плохо, грустно, одиноко. Все выводит из себя. И все это находит поддержку. При каждом таком случае человек находит слова утешения. Вот люди и подсаживаются на это чувство неполноценности, зная, что поделившись этим, получат жалость. А жалость, как я уже понял, это суррогат любви. Не получаю любви, хоть пожалейте. Быть счастливым тяжело, а иногда и стыдно. В мире столько страданий, горя, грусти, а тут вдруг кто-то решил стать счастливым, - Макс горько засмеялся. - И мы вдруг совершенно забываем, что каждый сам кузнец своего счастья, и обвинять в плохом настроении можно только себя. А лучше - не обвинять, а стать счастливым, что я и собираюсь сделать.

Мне необходимо было сбросить с себя эти путы. Все эти разговоры Дениел, то, сколько она ныла, мне это уже просто обрыдло. Как бы ей или кому-то другому не было бы больно, я больше не намерен слушать это и засорять себя. Стало ли мне все равно? Сломалось ли что-то в моей душе? Да. Наверное, да. Мне надоело, чтобы меня жалели. Мне надоело жалеть других. Я просто хочу отойти от всего, уйти в себя и быть счастливым для себя самого, невзирая на все обстоятельства. И пусть я выбираю легкий путь, быть может, даже самый легкий, меня он устраивает.

Знаете, я помню ту девочку. Ту, которой была Дениел раньше. Я помню свою Мартину. Вы думаете, я ее не любил? Думаете, я смог ее разлюбить? Вы что думаете, у меня каменное сердце?

Нет, я просто уже слишком долго терпел это все. А у любого человека наступает предел. И я более не хочу вообще вмешивать в свою жизнь любовь. Я хочу навсегда распрощаться с этим чувством и, поэтому, и отталкиваю человека, который мне так дорог.

Я простил ей все. Я знаю: она меня искренне любит. Но я уже другой. Я не хочу больше терять ее. А лучше, значит, и не приобретать. Назовите меня слабаком, трусом, но это мой выбор.

Я больше никого не хочу видеть в своей жизни, не хочу никого любить, не хочу ни от кого зависеть, я собираюсь отталкивать всех, потому что терять людей чрезвычайно больно, а если не впускать их в свою жизнь, то никакой потери, в принципе, и не произойдет. Я уже слишком долго прожил в такой агонии, которой никому не пожелаю. Я завис в этой любви. Теперь я могу пожелать всем: главное - не зацикливаться на людях, двигаться дальше, жить для себя. Тем, что я все время смотрел в прошлое, я закрывал доступ новому, а это плохо.

- Что же, Максим, мы не собираемся с вами спорить, мы уважаем ваш выбор и желаем удачи в дальнейшей жизни. Пусть, быть может, у вас возникнет желание приобретать что-то, не боясь потери.

Макс ухмыльнулся:

- Не думаю, и опять же, называйте меня слабаком или дураком, который идет от одной крайности к другой, мне плевать.

- Вы так часто говорите об этом, что мне кажется, все как раз таки наоборот.

-Это ваше мнение,- злобно бросил Макс.- Я свободен?

-Да, разумеется.

***

Разъяренный Фиций ворвался в подвал Альберта.

- Как ты посмел за спиной всех послать своих прислужников уничтожить Дениел? - он сотрясал кулаками воздух, казалось, ярости его не будет конца. Его еще никто таким доселе не видел.

Альберт же лежал на диване, свернувшись клубком и отвернувшись к спинке.

- Ты все давно распланировал, урод. И ты поплатишься за это! Возвращай теперь ее!

Альберт зашелся в смехе и медленно, бессильно повернулся к Фицию, затем приподнялся на правой руке и сел на диван.

- Ты же сам понимаешь, что это не возможно. Да и Дениел просто не противилась своей гибели. Ей была безразлична ее жизнь. Она ведь потеряла своего вожделенного Максимку,- Альберт издевательски возвел руки к тусклому потолку.

Фиций лишь махнул рукой.

- Максим просто запутался. Настанет день, и они снова будут вместе.

- Нет, он больше не захочет быть с ней,- уверенным, хоть и сиплым голосом, отрезал Альберт.- Он больше не способен любить. Его сердце замерло, и холодно, как лед. И никакие поиски, и время не смогут ему помочь. Его онемевшее сердце уже не подскажет ему, что это она, даже если они когда-то и встретятся. Если она его любит, это сделает и его, и ее самыми несчастными людьми, потому что любовь для него теперь тюрьма. И ей ничего не останется, как отпустить его. Просто Макса больше никто не удержит. И никакие мольбы, слова любви не смогут вернуть ее к нему. Она его отпустила, так как он сам этого захотел.

Фиций застыл, как в воду опущенный.

- Но ведь это все твоя магия, Альберт.

- Нет, он просто ее больше не любит. Благодаря мне, конечно,- и он отвесил на диване миниатюрный поклончик.- Его сердце вычеркнуло все. Как могла она его удержать, если любовь прошла?

- Ничто не могло ранее сломить Дениел, ее упрямство и сила духа под натиском любых жизненных трудностей все равно оставались непоколебимыми.

- Ты прав. Ничто ранее,- на последнем слове Альберт сделал ударение. - И, может, она возьмет перерыв и попытается его вернуть, но,- тут Альберт снова расхохотался.- Она будет бессильна,- его глаза засияли медным блеском.- Сердце Джексона окаменело навек. И с каждым днем будет все более покрываться льдом, взращивая в себе только отрешенность и отсутствие чувств.

- Она будет стойко держаться, потому что никогда не вычеркивала свое прошлое, прекрасно осознавая, что без воспоминаний у человека нет будущего,- продолжал противиться Фиций.

Альберт лишь уставился на него, как на умалишенного. Его взгляд был настолько пронизывающим, что тот невольно остановился.

- С уходом Джексона в Дениел уйдет все. За что ей бороться, если ее половина мертва? И наступит тот день, когда она вовсе потеряет надежду,- ухмыльнулся Альберт.- Главное: найти у человека слабое место, и потом он будет повержен. Дениел попросту поплатилась за то, что перешла мне дорогу. Хотя,- он на мгновение призадумался.- Она мне никогда не нравилась, вызывая во мне опасения, ведь я никогда не мог понять, чего от нее ожидать в следующий момент.

Фиций стоял, не в состоянии промолвить ни слова. Этот гадюка Альберт изрядно его вывел, и он был намерен сделать все в его силах, чтобы отомстить этому мерзкому чернокнижнику. Вспомнив, кто он и осознав, что он не будет опускаться до таких же низостей, Фиций сдержался.

- Она отречется от всего и уйдет в свое горе и не будет ей утешения. Никогда. Она опустит руки, и все потеряют в нее веру, даже ты, Фиций,- продолжил Альберт.- Вали отсюда, ей уже никто не поможет.

- Джексон все вспомнит,- твердо продолжал он стоять на своем.

- Ты идиот, старик! Он вмиг забыл все, что с ним было. Все. Его сердце покрылось туманом. Он и себя-то забыл.

- Ему могут рассказать. Помочь вспомнить, так сказать.

- Бестолку,- коварно зыркнул на него Альберт. - Только человек в силах восстановить былое, и без воспоминаний человек никогда не будет счастлив. Хотя он и так не мог похвастаться счастьем. Он никогда и не поймет, что с ним произошло. Пусть поблагодарит, что я избавил его от боли, которая сковывала все его естество. В этот раз они потеряли друг друга навек. Наконец, я достиг хоть чего-то. Она хотела уничтожить меня, но я оказался хитрей, и, лишь немного обождав, получил свое.

Даже когда Макс снова переродится, я лишь буду наслаждаться его мыслями, желаниями и воспоминаниями и только и ждать момента, когда эти дураки снова встретятся, чтобы нанести ей новый удар. Да, мне придется переждать, но момент упоения уже близко, я разрушу их любовь, и сделаю их обоих несчастными навсегда. Пусть эти слова врежутся тебе в голову, братишка. Знай: так и будет. Будь они прокляты!

- Да, ты убил ее, пусть. Но ты не сможешь растоптать их вечное чувство. Оно будет жить в их душах, и прорываться наверх, как хрупкий стебель растения. И так же, как вечнозеленая природа пробивает даже асфальт в качестве оды жизни, так и любовь возродится.